Алан Фостер - Избранные произведения. Т.6. Проклятые: Призыв у оружию. Рассказы.

— И вы полагаете, что языков может быть и больше? — осведомился Кальдак.

Вейс вновь подняла на него свои уверенные глаза.

— В эту самую минуту мои коллеги продолжают собирать информацию на этот счет. Но я скажу так: самые верные сведения о языках этой планеты мы сможем получить, лишь начав более близкое изучение ее населения.

— Подобные просьбы поступили и из других отделов, — сказал Т’вар.

— Опять начинается! — проговорил Кальдак, безуспешно пытаясь скрыть свое раздражение. — Как подлетаем к очередной планете, тут же просьбы! — Его правая бакенбарда нервно задергалась. — Мы проведем лишь самые необходимые процедуры и продолжим программу полета. — Он обвел глазами присутствующих гивистамов. — Хватит пустых разговоров. Что-нибудь еще интересное удалось установить об этой планете?

Главный геофизик поправила свои затененные очки.

— В тектоническом отношении планета гораздо активнее, чем ей следует быть. Возможно, следствием этого будет и нестандартная экологическая обстановка. — Она сделала паузу, как будто собираясь с силами, чтобы сказать следующую фразу. — Мы обнаружили действующие вулканы! Также установлена слишком сильная активность в земной коре и мантии.

— О! Неужели? — потрясенно пробормотал Т’вар. — И это на обитаемой-то планете?! Невероятно! У них, видимо, сильно развито мужество…

Кальдак сделал знак своему заместителю, чтобы тот замолчал, и потом кивнул главному геофизику, чтобы та продолжала.

— Мы привыкли к мирам, где суша монолитна и окружена водой. Плюс несколько мелких островов. Здесь же мы наблюдаем совершенно иную, непривычную картину. Для того, чтобы испытать чувство крайнего изумления, не нужно специальной аппаратуры: все отлично видно в иллюминаторы. Этот мир по праву можно называть сокровищницей геологических аномалий. Взять, к примеру, высокие горы, которые растут здесь на краях материков вместо того, чтобы быть расположенными в центре, к чему привыкла наша наука.

Первоначально мы предполагали, что суша была расколота в результате мощного воздействия кометы, однако позже мы стали склоняться к тому, чтобы объяснить это с точки зрения тектоники. Кроме того, установлено, что местная луна ненормально приближена к столь малому небесному телу, как эта планета. Впрочем, и этому можно найти объяснение. Если поискать.

Руководитель по науке кивнула.

— Конечно, все это лишь самые предварительные выводы, основанные на самых предварительных анализах. Возможно, при очном контакте местные жители сами смогут пролить немного света на загадки своей планеты.

Кальдак резко повернул к ней голову.

— Мы получим дополнительные сведения по возвращении дистанционного зонда. Нам следует произвести намеченные облеты планеты по трем направлениям… Но на этом, возможно, придется, закончить. У нас есть программа полета, которую мы должны выполнять. Ни одному научному отделу не разрешаю проявлять излишнюю активность. Будем помнить о том, что это не чисто научная экспедиция и даже не столько научная, сколько иная. — Он увидел протестующий жест главного геофизика и ответил: — Мы вернемся к этой планете в последующих полетах. Когда будем располагать и достаточными возможностями и достаточным временем. Но сейчас — нет.

Я понимаю, что здесь нас ждет масса интересных открытий, но мы не имеем права забывать о нашей основной цели. Если облеты корабля вокруг планеты и результаты, доставленные зондом, позволят предположить, что эта цивилизация может стать нашим союзником, значит, мы пойдем на контакт. Но… Мы уже нашли одного союзника, который, увы, еще не освоил даже полетов в субпространстве. А эта цивилизация, судя по всему, еще менее развита.

Каждый должен заниматься своим делом строго по временным графикам. Я не допущу, чтобы вы употребляли время на то, что не предусмотрено программой полета. Это, естественно, касается и меня. — Он глянул на руководителя по науке. — Рассчитываю на то, что гивистамы доведут все процедуры с этой планетой до конца.

Гивистам кивнула.

Кальдак откинулся на спинку стула, поняв, что сопротивление ученых погасло, так и не разразившись бурей.

— Подозревать можно что угодно. Теоретизировать можно сколько угодно. Но я не дам лингвистам и геологам преимущества перед, скажем, ботаниками и гидрологами. Да и с какой стати? Мы только приступили к изучению этой планеты и пока еще очень рано говорить о том, к какой области будет относиться самое важное из сделанных нами открытий. Надеюсь, я правильно понят?

Все показали различными жестами, кивками и знаками, что командир понят правильно… Во всяком случае просто понят. Гивистамы в подобных случаях проявляли особую ершистость. Для предотвращения этого он взвалил на них все процедуры по изучению планеты и загрузил их своими распоряжениями и требованиями. У них только головы опустились. Насчет с’ванов и вейсов он не беспокоился. Эти сами сдадутся.

Совещание подошло к концу.

Пятнадцать языков. Пятнадцать совершенно разных и отдельных языков. Его голова клонилась чуть налево, как бывало всегда, когда он о чем-либо крепко задумывался. Зачем расе, населяющей одну планету, изобретать пятнадцать языков для эффективного внутреннего общения? Почему так много? Это казалось такой же бессмыслицей, как и удивительная топография этого мира.

К счастью, скоро должен вернуться дистанционный зонд. Он привезет с собой самые свежие и конкретные результаты, и многое прояснится. На корабле имелось несколько подобных автономных летательных аппаратов небольших размеров. Зонды были способны осуществлять разведывательные полеты и при хорошей, и очень неблагоприятной погоде. Они были очень эффективными сборщиками интересной информации с поверхности той или иной планеты.

С орбиты удалось засечь воздушное движение над поверхностью планеты. Но за зонд беспокоиться не стоило. Он никогда не столкнется с самолетом. Исследует один, — может, даже два — материка планеты и вернется на корабль. После тщательного анализа принесенных им сведений они смогут решить, как, когда и где посадить челнок для организации первого контакта. Если повезет, то аборигены смогут предоставить экспедиции много интересного. Помимо наличия у них пятнадцати языков.

6

Его разбудили в середине ночи. Он ничего не мог сказать Яруселке. Просто соскочил с высокой спальной платформы и стал лихорадочно одеваться под ней. Нет, дело не в том, что он был чем-то встревожен и нервничал. Массуды все в своей жизни делали быстро и лихорадочно. Он помыл глаза, и как мог привел себя в порядок.