Роман Струков - Тень могущества

— Вернёмся к нашим баранам, — сказал я. — Судя по всему, в отличие от прочих посетителей этого бара ты себя в жизни… нашёл. И меня отыскал не для собственного удовольствия.

Гоблин задумчиво ополовинил свой бокал, глядя куда-то сквозь меня.

— Не знаю, Стоун, не знаю. Возможно, когда я нашёл в жизни себя, я потерял нечто важное в себе?..

Я оценивающе посмотрел на Шаггу, но промолчал — судя по всему, гоблин говорил о чём-то глубоко личном.

— Не знаю, — наконец выдал я результат работы собственного мыслительного аппарата. — Меня пока чаша сия миновала.

— Да, Джек? — гоблин стянул терминал с плоской переносицы и сфокусировал на мне чуть помутневший от алкоголя взгляд. — Но ведь ты детектив… и у тебя очень немного нераскрытых преступлений, как я понимаю.

— Я не горел желанием работать в полиции, — пожал плечами я. — К тому же, в полицейском расследовании нет ничего от интеллектуальной загадки, это тупой поиск улик. Просто работа, которая у меня хорошо получается.

— Чтож, может это и правильно… — Шагга снова приложился к своему бокалу. — Впрочем, не думаю, чтобы ты был этой работой слишком доволен.

Мне почему-то вспомнились посланники Мистера Ву, о которых вспоминал Ноб.

— Предлагаешь сменить?

— Не обязательно, Джек. Скорее, предостерегаю от достижения мечт. Мечта — это далеко не всегда то, чего ты хочешь достичь в действительности. На деле ты частенько хочешь достичь противоположного.

Я покачал головой. Гоблин являл собой тип человека, для меня непонятного.

У меня тоже были мечты. Вот только мне никогда не хватало трудолюбия их исполнять.

Я ещё раз глянул на Шаггу и поёжился. Или это была не лень, а чувство самосохранения?

Лиричность, тем не менее, с гоблина сошла — когда наши взгляды вновь встретились, в глазах гоблина была только жёсткая цепкость человека, которому очень нужно что-то обо мне узнать.

— Ты интересуешься политикой, Стоун?

— Не особенно, — я покачал головой. — Меня мало волнует то, что не поддаётся моему контролю.

— «Каждый из нас — гражданин нашей страны!» — Шагга иронически улыбнулся, когда цитировал этот слоган, но я иронии не оценил.

— В разной степени. У меня гражданство ограничено, а значит и политика меня интересует весьма ограниченно.

— Только внутренняя?

— Там, в вашем хитром приборчике наверняка есть всё моё досье, — я указал на терминал, который гоблин вертел в руках, — Полагаю, там вполне ясно указано, что с моими птичьими правами я политику могу только наблюдать, но никак не принимать участие в ней. Как во внутренней, так и внешней.

О том, насколько я вообще верю в возможности любой избирательной системы, я распространяться не стал — чтобы избежать обвинений в нелёгком тоталитарном прошлом моей родины.

— Выборы и влияние на политику — вещи разные принципиально, — многозначительно сказал Шагга.

— Вы имеете в виду смерть генерала Кларка? — автоматически сделал стойку я.

— Она очень удачно обезглавила «Новое человечество» перед голосованием об отмене Апрельской поправки, не так ли? — Шагга чуть улыбнулся.

Я пожал плечами — говори мол, дальше.

Шагга опрокинул стакан донышком кверху и оставил его на стойке. И перешёл на официальный тон.

— К примеру, детектив, как вы относитесь к системе «Ионный щит»?

— «Крышке»? — усмехнулся я, — Так ведь в наше время технологии двойного назначения есть альфа и омега всему. Мы можем спалить любую ракету ещё в стратосфере… ну и заодно устроить внеплановый ураган где-нибудь в Сомали… Это общеизвестно. Лига Наций делает вид, что это вещи не взаимосвязанные, а экоактивисты превратились в деталь пейзажа.

— Ну, среди деталей пейзажа иногда встречаются весьма… заметные, — сказал Шагга.

— И разумеется ими занимается наша жандармерия, поэтому заметны они или не особенно — обывателю неизвестно. Всё под очень большим секретом — а за измену родине, как известно, следует расстрел.

— Вы, детектив, мало похожи на обывателя. Или человека, которого испугал бы расстрел.

— Тем не менее, я им являюсь.

— Что же… Вольному воля. — Шагга хмыкнул, — Мы и впрямь накрыли весь мир «крышкой» и можем диктовать свою волю любому…

— Тень Могущества, — фыркнул я, вспомнив свою утреннюю лекцию Айви.

— Пожалуй, так, — Шагга посмотрел на меня оценивающе.

Я покачал головой. Что-то многовато вокруг меня набиралось теней… пора было внести немного ясности.

— Не думаю, чтобы ты искал меня для разговоров о политике.

— Ну почему же, детектив. Именно для разговоров о политике я вас и разыскивал. Вы ведь понимаете прекрасно, что вас поставили расследовать не банальную уголовщину.

— Вполне, — сухо кивнул я. Начинался деловой разговор.

Или мне так показалось — потому что гоблин вдруг как-то разом утратил весь свой наступательный порыв. Судя по всему, это было связано с его системой связи — потому что терминал в форме очков вновь перекочевал на нос Шагги.

— Вам ведь известно, что правительство САСШ планирует отменить Апрельскую поправку?

— Разумеется. Впрочем, голосование в Конгрессе ещё не состоялось, насколько мне известно, — заметил я.

Гоблин поморщился.

— Его исход не вызывает сомнений. Именно поэтому… именно поэтому возможен военный переворот.

— Ну, то что от броневиков жандармерии на улицах не протолкнуться, я заметил, — хмыкнул я. — Но военный?

— В Сеть только что поступила информация — армия гарантировала, что голосование состоится без эксцессов. С любой стороны.

— Шагга, — я впервые пристально посмотрел в непроницаемое забрало очков гоблина, — Я намерен тупо и тихо искать убийцу. А не набивать шишки в политических баталиях.

— Я так и понял, детектив. Но, на вашем месте, я бы ни на грош не доверял напарнице. Она работает на себя. Только на себя.

Взорвав эту бомбу Шагга встал из-за столика.

Я сумрачно посмотрел на гоблина, стянувшего с носа мобильный терминал, и вновь заморгавшего от пятен светомузыки.

— А на кого работаешь ты? — спросил я.

— На благо человечества, — усмехнулся Шагга. — Ну и, в конечном счёте — на себя. На свою собственную больную совесть… Что до ваших вопросов… попробуйте спросить Мистера Ву.

Я понимающе кивнул. Теперь было вполне понятно, чьим эмиссаром был этот залётный гоблин… И кому я понадобился.

То ли мафии, то ли разведке. То ли китайской, то ли отечественной. Какая разница, если сами они ничего не скажут. А для принуждения у меня нет ни одного рычага. Гоблин встал из-за стола.