Джек Вэнс - Властители Зла. Кн. 1. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви)

Сидящая за столом девушка подняла на него глаза, и в них Джерсен увидел ту же нерешительность, которая так мешала ему самому. Девушка оказалась немного меньше ростом и более стройной, чем он себе представлял, но от этого ее привлекательность только выигрывала.

— Мистер Джерсен?

Джерсен изобразил на лице как можно более приветливую улыбку:

— Оказывается, я даже не знаю вашего имени.

Девушка немного расслабилась:

— Пэллис Атроуд.

— Ну вот, все формальности соблюдены, — сказал Джерсен. — Надеюсь, наш договор остается в силе?

Она кивнула:

— Если только вы не переменили решения.

— Ни в коем случае.

— Я обычно делаю вид, будто очень самоуверенна, но на самом деле это далеко не так, — застенчиво улыбнулась Пэллис Атроуд. — Просто на время я решила забыть о своих манерах. Моя мать — настоящий «синий чулок». Похоже, пришло время наверстывать упущенное.

— Вы начинаете путать меня, — с серьезным видом заметил Джерсен. — Я тоже не так уж и смел, и если вдруг столкнусь с тем, что вы называете «наверстать упущенное», я совсем не уверен...

— О, это не так опасно, как кажется. Я вовсе не собираюсь накачиваться наркотиками, ввязываться в драки или... — Она вдруг запнулась.

— Или что?

— Так, просто «или».

Джерсен взглянул на свои часы:

— Похоже, мистер Уорвив уже ждет меня.

— Его кабинет дальше, прямо по коридору И, мистер Джерсен...

Джерсен посмотрел на ее слегка смущенное личико.

— Да?

— Сегодня я выболтала вам некоторые вещи, а этого, похоже, вообще нельзя было говорить. Ну, насчет шифров. По идее, это секретная информация. Пожалуйста, не могли бы вы не упоминать о нашем разговоре при мистере Уорвиве? У меня могут быть большие неприятности.

— Я не скажу ни слова.

— Благодарю вас.

Джерсен развернулся и пошел по коридору. Пол, выложенный серыми и черными плитками, упруго пружинил под ногами; стены и потолок, облицованные белым пластиком, сверкали; вокруг не было видно никаких украшений. Картину общей строгости нарушали только двери и таблички на них; они переливались немыслимой гаммой цветов: индиго, темно-зеленые, коричневые, розовато-лиловые и многие другие оттенки непрерывно сменяли друг друга.

Миновав три двери, Джерсен подошел к парящей в воздухе надписи, выполненной светящимися голубыми буквами: «Джайл Уорвив», и чуть ниже: «Проректор».

Он немного помедлил — настолько окружение не соответствовало сложившемуся у него облику Малагейта-Бедоносца. Может быть, где-то в цепь умозаключений вкралась ошибка? Монитор был снабжен кодирующим устройством и зарегистрирован в университете. Хильдемар Даски, один из главных подручных Малагейта, всеми правдами и неправдами пытался добыть монитор, а значит, обладал доступом к дешифрующей ленте, без которой тот был просто-напросто бесполезным хламом. Джайл Уорвив, Деттерас и Келле — три человека, имеющие доступ к монитору, а следовательно, одним из этих троих обязательно должен быть Малагейт. Итак, кто из них — Уорвив, Деттерас или Келле? Гадать, не имея в распоряжении никаких фактов, бессмысленно, надо опираться только на проверенную информацию. Джерсен шагнул к двери, которая тут же с легким щелчком, словно шторка фотокамеры, скользнула в сторону. На идентификаторе, как испуганные рыбки, заметались буквы, наконец они сложились в определенное сочетание, и его впустили внутрь.

В приемной стояла высокая худая женщина с колючими и бесстрастными серыми глазами. Она молча слушала молодого человека, чем-то, по-видимому, озабоченного, и периодически медленно кивала головой.

— Мне очень жаль, — сказала она резким голосом, когда молодой человек закончил свою речь, — но все эти требования не имеют никакого отношения к процессу обучения студентов. Я не могу позволить вам отнимать у проректора время вашими жалобами.

— А зачем же он тогда здесь сидит? — не выдержал юноша. — У него есть специальные приемные часы в расписании, почему бы ему не выслушать мою точку зрения на происшедшее?

Женщина еще раз отрицательно покачала головой.

— Прошу прощения, — сказала она и отвернулась. — Вы — мистер Джерсен?

Джерсен шагнул вперед.

— Мистер Уорвив ждет вас. Сюда, пожалуйста.

Джерсен вошел.

Джайл Уорвив, сидевший за письменным столом, поднялся навстречу. Высокий приятный мужчина, крепкого спортивного телосложения, неопределенного возраста — похоже, лет на десять-пятнадцать старше Джерсена. Коротко подстриженные волосы уложены аккуратными черными волнами, кожа выкрашена в консервативный бледно-коричневый цвет. Черты лица подчеркивали его мужественный вид: узкие, глубоко посаженные глаза, темные и задумчивые; строгая линия подбородка и классический нос. Он со сдержанной учтивостью приветствовал Джерсена:

— Прошу, мистер Джерсен, присаживайтесь. Рад познакомиться с вами.

— Благодарю вас.

Джерсен огляделся по сторонам.

Комната была больше обычного кабинета. Стол располагался сразу слева от двери, отгораживая большую часть комнаты, что было весьма необычно. Высокие окна справа выходили на площадь. На противоположной стене висели сотни карт — меркаторские проекции различных миров. Центр кабинета оставался пустым и из-за этого был похож на зал заседаний, из которого почему-то убрали стол. В дальнем конце помещения на подставке из полированного дерева стояла странная конструкция, представляющая собой переплетение выполненных из камня и металла спиралей; назначение этой штуки Джерсен так и не смог себе представить. Он опустился в кресло и сосредоточил внимание на сидящем за столом мужчине.

Откровенно говоря, Джайл Уорвив несколько не вписывался в представления Джерсена о типичном университетском администраторе. И это естественно, подумал про себя Джерсен, если Уорвив и есть Малагейт. Если цвет его кожи можно назвать консервативным, то про одежду этого не скажешь: роскошный ярко-голубой костюм с белым поясом, белые кожаные наголенники, бледно-синие сандалии. Такое одеяние больше подошло бы какому-нибудь молодому щеголю из северной части Авенты... Джерсен почувствовал, как внутри шевельнулись какие-то смутные воспоминания: где-то он уже видел подобное буйство красок, но тут же это ощущение бесследно пропало.

Уорвив с таким же откровенным любопытством, хотя и несколько снисходительно, изучал внешний вид Джерсена. Было очевидно, что Джерсен мало внимания уделяет вопросам моды, об этом откровенно свидетельствовала его одежда. Кожу он не красил, она была естественного цвета (на улицах Авенты на Джерсена оглядывались так, словно он шел голышом), густые темные волосы, коротко подстриженные, делали его прическу похожей на гребень плавной волны.