Джозеф Дилэни - Новые неприкасаемые

– Нас приняли, — бросил он. — Поезжай к О'Хэру.

Тайри завел мотор и тронулся с места.

– Все равно не понимаю, босс. К чему нам тянуть резину? Почему не раскрыть общественности то, что мы уже знаем? У нас целая куча компромата на многих чиновников.

– Неужели, Тайри? Да, конечно, мы многое знаем. Но одно дело знание, а другое — обоснованное доказательство. А по моим оценкам, ни одно из наших голословных утверждений — а их назовут именно так — не выдержит испытания в суде. Причина тут очень проста: все наши источники — позитивы. А кто поверит позитиву? Кто поверит мне или Тини? Пусть даже мы заставим Госнелла сделать чистосердечное признание по телевидению. Кто ему поверит?

Просчитаем еще шаг. Допустим, мы разоблачили всех и каждого из «Детей Каина», всю организацию. Раскрыли их сущность, и теперь всем известно, что они задумали. Как общество сможет их наказать? Или остановить?

Нет, Тайри, решать проблему раз и навсегда нужно каким-то другим способом.

– И каким же, босс?

– Вообще-то я надеялся, что ты мне его подскажешь.

* * *

– Господи! Глазам своим не верю, Нэт. Да они гребут их целыми охапками!

Флинна потрясло увиденное.

– Где ты раздобыл эти цифры, Нэт?

– У «Детей» — они мне их сами дали. Им приходится вести полный учет доходов, вот я и предложил им воспользоваться компьютерами WBC.

Флинн взял только что отпечатанную бумажную ленту и начал читать вслух, выбирая имена наугад.

– Люциан Эбернети, 5400 долларов. Бэлдемар Каранца, 3100. Джералд Клейн, 2800. Тарзан Симе, 1300. Стивен Войцеховски, 11480. И все эти парни — полицейские?

– Угу. Лучшие в нью-йоркской полиции. Это ведомость на зарплату за прошлый месяц по двенадцатому округу. «Дети» верят, что деньгами следует делиться с ближним.

– Но не могут же они все быть позитивами!

– А они не позитивы. По большей части — нормальные жадные люди, почуявшие вокруг себя коррупцию и решившие урвать свою долю пирога.

– Тогда их можно отдать под суд!

– Теоретически — да, практически — нет. Какие у вас доказательства? Этот список, составленный сумасшедшими?

– Тогда какой для нас толк в этой информации?

– Я скажу тебе кое-что об информации, Дэйв — мой взгляд на нее. Если у тебя есть факт и если ты прождешь достаточно долго, не теряя бдительности, рано или поздно этот факт на тебя сработает.

– Согласен, обычно так и выходит, но сейчас время работает против нас. Политическая ситуация разогревается. В следующем месяце состоятся первые первичные выборы, и каждый день приближает страну к катастрофе.

– А я все вижу иначе, Дэйв. Для меня каждый день приносит новые порции полезной информации, которая скоро нам сгодится. Сейчас меня очень интересует, в каком направлении польется этот мощный поток денег. И когда я замечу, куда потекли деньги, то пойму, где притаилась власть.

* * *

– Что он сделал?! — завопил в трубку Джейсон Эбелард.

Уэсли Брайтвелл, находившийся на другом конце линии, был персоной довольно малозначительной — патриархом филиала в Конкорде, штат Нью-Гемпшир. Так, заурядный филиал. И особо важной частью организации тоже не являлся. До сегодняшнего дня.

– Патрик Госнелл зарегистрировался независимым кандидатом в резиденты, — повторил Брайтвелл.

– Значит, мне не послышалось. Но это же смешно.

– Вы еще не слышали худшего: он был в мантии.

– Что! Почему же ты его не остановил?

– Каким образом? До сих пор я даже не знал его в лицо, да и кому могло прийти в голову, что он выкинет такой фортель. Я сам первые об этом узнал десять минут назад, когда мне позвонил один из наших людей. К тому времени Госнелл и вице-президент Хэнрэхен уже рычали друг на друга перед камерой.

– Там были репортеры WBC?

– Конечно, мистер Эбелард. Репортеры всевозможных газет и телекомпаний. Будут какие-нибудь пожелания?

– Ничего не предпринимай, Брайтвелл. Внимательно следи за событиями и немедленно сообщай мне новости. Никаких действий. И икаких заявлений — главное, доложи мне, а я сам обо всем позабочусь. Ясно?

– Ясно.

Эбелард швырнул трубку и сел, закрыв лицо ладонями. Капельки пота, покрывшие его лысую макушку, начали стекать на лицо. Он вытер их рукавом.

Госнелл превратился в серьезную проблему, подумал он. Его следовало стереть в порошок давным-давно, когда он еще не успел Фибрать к рукам банду психов из Чикаго.

Его личность удивительно сочетала паранойю и легкомысленность: только ненормальный способен держать при себе патологического убийцу Судано и одновременно иметь дела с Нэтом Ротом.

Каким-то образом Рот сумел приобрести влияние в организации Госнелла, и теперь Эбелард в этом окончательно убедился. Поначалу Эбелард терпел Рота, потому что тот сглаживал его натянутые отношения с Госнеллом. Сотрудничество с Госнеллом помогло заткнуть большую организационную брешь и серьезно сократить сроки операций в таких городах, как Милуоки, Демойн и Пеория. Когда Чикаго тоже оказался внутри системы, они пришли к известному сотрудничеству, особенно после получения доступа к аппаратуре WBC.

Но со временем аппетиты Госнелла разрослись, и он начал расширять пределы своего личного влияния, создавая сильные помехи Эбеларду.

Вернемся, однако, к проблеме, требующей немедленного решения: заткнуть рот Госнеллу, безумцу Госнеллу, который носится по стране, выбалтывая секреты секты перед телекамерами. Эбелард мысленно представил эту картину: Госнелл в дурацкой мантии выкрикивает в микрофон свои бредовые идеи и полностью разрушает то доверие, которое «Дети Каина» успели завоевать у избирателей.

Он схватил трубку и набрал личный номер Рота. Тот ответил после первого же звонка.

– Рот слушает.

– Это Эбелард.

– Я как раз собирался тебе позвонить. Полагаю, ты уже знаешь о Госнелле?

– Да. Брайтвелл позвонил мне из Конкорда. Он что, сбрендил?

– Через пару секунд все сам услышишь. Вообще-то, если вдуматься, все не так плохо, как может показаться. Я поясню позже. Пускаю запись.

Эбелард внимательно слушал, задним числом пожалев, что не воспользовался телефоном в соседней комнате, подключенным к магнитофону. Впрочем, неважно, при необходимости можно будет записать и с телевизора.

В результате он решил, что записывать не имеет смысла. Госнелл выставил себя полным шутом. Он разразился длинной тирадой на тему о том, что все позитивы являются особой, высшей породой людей. Эбелард догадался, что Госнелл пытался произвести угрожающее впечатление, но у него ничего не получилось, он скатился в дешевую патетику.

– Понял, что я имел в виду, Джейсон? — спросил Рот, когда запись закончилась.