Владимир Щербаков - Чаша бурь. Научно-фантастический роман

Кто послал корабль для спасения этрусков, я, разумеется, не знал и не надеялся узнать. Да и одних ли только этрусков?.. Скорее всего в нашей звездной системе издревле блуждают такие корабли. Иногда они садятся на планеты…

Я старался скрыть от Чирова мою следующую мысль.

Была она проста: «Ты симпатичный старикан, и голова у тебя что надо, но если бы ты знал, сколько космических экипажей уже перебывало здесь, почти у самого порога твоего дома. И твой бывший ученик тоже оказался из этих… пришельцев».

ИЩУ ПРЕДКОВ. ГЕРАКЛ И ОМФАЛА

Было несколько очаровательных дней, когда я мечтал, предавался воспоминаниям, читал и размышлял об этрусках. Я нашел, что отец мой похож на незнакомца из этрусского города Вольтерры. Алебастровое надгробие дошло до наших дней, относится оно ко второму веку до новой эры, к периоду поздней Этрурии. В это время все ее земли оказались под властью Рима. Пройдет еще лет сто, и от самобытного искусства этрусских мастеров останутся воспоминания и памятники, не станет и самих мастеров. Рим проглотит Этрурию. На землях этрусков императоры будут селить римлян. Этруски будут согнаны со своих мест. Историк Мюлештейн напишет: «Этрурия колыбель Рима. Рим — могила этрусков».

На репродукции бронзового зеркала я нашел свои портрет. Имя этруска Пава. Сходство поразительное. Рядом с ним — воин с копьем и еще двое. Меня не удивляет сходство с этруском. Но удивительно, что я нашел портрет этруска, похожего на отца… Велия. Пава. Волний.

— Это этрусские имена! — твердо сказал Чиров, когда я осторожно спросил его об этом. — Почему они вас интересуют? — И, не дождавшись вразумительного ответа, добавил: — Пава — имя, которое известно у славян с некоторым свойственным им оканьем: Бова. Вспомните сказку «Бова-королевич». О Велии я уже говорил вам. Что касается Волния, то имя это восходит к Воли синей. Так называли большое озеро в Этрурии и город на берегу его. Но слова тогда отделялись друг от друга лишь точками. И потому позже писали: Вольсинии. Означает это «синий простор». Волний — это «вольный».

Я узнал, что предком этрусков был Геракл.

Имя Геракла писалось по-этрусски так: Геркле. Был он родным дедом Тиррена, переплывшего море на кораблях, чтобы основать первые поселения этрусков в Италии. Происхождение Тиррена засвидетельствовано с мифологической точностью. Геракл был продан в рабство царице лидов Омфале, которая очень плохо с ним обращалась.

О тяжелых днях древнего героя известно гораздо меньше, чем о его славных победах, поэтому позволительно напомнить, что именно Омфала сделала его не просто рабом, а своей рабыней. Она приказала Гераклу носить только женское платье. Много же труда должен был потратить Геракл, чтобы верхний край хитона его всегда был похож на короткую безрукавную кофточку! Раз Омфала собственноручно наказала его только за то, что опоясан хитон Геракла был под грудью, как у женщины, а не на талии, как у девушки.

Ежедневно перед полированным бронзовым зеркалом Геракл накидывал на плечи пеплос, верхнюю накидку, красота которой заключалась в изяществе драпировки. Для бесстрашного мужа была выбрана самая нежная голубая ткань с фиолетовыми разводами. Чтобы складки хитона и пеплоса были более пышными, в подол одежд Геракл вшивал кусочки свинца. Поверх хитона и пеплоса, повинуясь женской моде того времени, отважнейший из воинов накидывал прямоугольный плащ с вышитыми цветами и легкий шарф из полупрозрачной ткани — калиптру. Обувью ему служили мягкие яркие туфли или полусапожки («По чертогу кружит, золоченой туфелькой сверкая». Эврипид). Облик неустрашимого витязя дополняла изысканная прическа из завитых волн, низко спущенных на лоб, вдоль щек, а сзади приподнятых и уложенных в узел, скрепленный серебряными шпильками и узкими ленточками. Нельзя представить себе модницу тех далеких времен, которая считала бы свой туалет завершенным без румян, краски для губ и бровей, век и ресниц, духов в изящных керамических флаконах — лекифах. Геракл никогда не смог бы постичь всех этих премудростей, если бы не строгое око той же Омфалы. Он представал перед царицей не иначе как с веером в руках. На предплечье его, правом запястье, лодыжках красовались нарядные браслеты.

Работа была не труднее, чем у других приближенных к царице рабынь. Геракл должен был прясть, прислуживать царице, выполнять мелкие типично женские поручения.

В период этого унизительного трехлетнего рабства, как пишут историки, Омфала родила Гераклу четырех сыновей. Один из них был Атис, отец нашего Тиррена.

ЯБЛОКО РАЗДОРА

Утро следующего дня стало поворотным пунктом в моих отношениях с Чировым на ближайшее время. Как это случилось? В шесть утра раздался звонок, я проснулся и слушал басовитый голос телефона, потом догадался, что звонит мне Чиров. Интуиция. Взял трубку и услыхал:

— Вы не тот, за кого себя выдавали, вы оказались человеком без принципов, без убеждений… Что вы на это скажете?

— О чем вы, Николай Николаевич? — Я был ошарашен, но все же в считанные секунды этого пассажа пытался припомнить: не водится ли за мной грех, не набедокурил ли я нечаянно, не обидел ли старика какой-нибудь выходкой?

— Не прикидывайтесь! — зарокотал Чиров. — Зачем вы это сделали?

— Что именно, Николай Николаевич? — Во мне затеплилось подозрение, что он проверяет меня, испытывает, — и отсюда странная интонация и странные его слова, обращенные ко мне.

— Он еще спрашивает, мой бывший ученик! — продолжал Чиров. — И это единственное, чему он научился у своего профессора, — задавать вопросы и не давать ответов. Зачем вы похитили из моего кабинета этрусские таблички?

— Я не похищал их из вашего кабинета.

— Не думайте, что я стар и меня так легко провести.

— Даю честное слово.

— Возьмите его назад. О табличках, кроме вас и меня никто не знал. Кроме того, они были заперты в моем столе. И наконец, я отлично помню, с какой неохотой вы мне уступили их на время!

— Помилуйте, я сам предложил их вам.

— О нет! Вы дали их на время, чтобы использовать меня как этрусколога, а потом неожиданно вернуть их себе вместе с результатами нашей… гм, работы. Не так ли?

— Нет. Не так. — Я окончательно проснулся и не верил теперь своим ушам: что он, ошалел, что ли?

— Так. Бессмысленно отрицать это. Замок стола сломан, на нем отпечатки ваших пальцев. Не думайте, что мне недоступна элементарнейшая экспертиза, с которой справляется даже начинающий криминалист.