Виталий Гавряев - Отныне я – странник

Глава 7

Снова скрипит снег под лыжами. Остался где-то позади родной дом и его тепло, впереди Азов и ночёвки в зимней степи. На сей раз, к рейду подготовились основательнее. Каждый вёз с собой по три пары сменной обуви, а в верблюжьих повозках помимо запасов консервов и боеприпасов были запасные маскхалаты и множество толстых восковых свечей. Находясь в иглу, ими можно обогреваться. Ещё с их помощью, так удобно разогревать еду в жестяной банке (правда, чтобы не демаскироваться, всё это делали только днём). На картах условными знаками, были указаны места, где во время прошлых походов делались продуктовые тайники (с консервами).

— Мелес, пометь, что здесь тоже можно будет разбить стоянку! — Прокричал Юра, заприметив подходящий для этой цели участок.

— Уже сделано! — Улыбаясь, ответил темнокожий Иван: достав карту и, внимательно осмотрелся вокруг, привязываясь к местности.

Юра тем временем машинально посмотрел на небо и ненадолго задумавшись, остановился. Он прикинул, что скоро начнёт вечереть и другое место для ночёвки, они просто могут не найти. И шансы, на то, что им придётся сюда возвращаться, очень велики.

— Стоп! Разбить временный лагерь! Кокоря, Марьин, выставить охранение! Пугач, на тебе и твоей тройке оборудовать гнёзда для обороны….

Прошло больше двух недель постоянных наблюдений за Азовом. Но толком понять, что за его стенами происходит, не получалось. В город не пойдёшь рожами не вышли, а к его стенам, не приближалось ни одного крупного каравана. Поэтому шло монотонное наблюдение, с фиксацией входящих и выезжающих повозок и людей. Была небольшая надежда, что хоть из этих крох, начнёт складываться пазл, благодаря которому, удастся хоть что-то понять.

Как не странно, но это принесло свои плоды. При очередном просмотре записей, Юрию удалось заметить то, что в другой ситуации осталось бы не замеченным. А именно: три дня в подряд, утром, в северном направлении, из крепости выезжали человек тридцать сипахов. О столько же возвращалось назад, когда начинало темнеть. Все наблюдатели отмечали, одно, вооружение конников было архаическим, и состояло из разновидных сабель, луков и копий; щита, шлемов и кольчуг или панцирей, этакое «народное ополчение». Что говорило о том, что вооружались они самостоятельно. И империя переживала не лучшие времена. Но не это было главным, интересовало, зачем они начали выполнять эти конные прогулки по морозу.

— Командир, мне кажется, надо прощупать этот отряд. Не удастся от них, что-либо узнать, так посмотрим, как басурмане отреагируют на его исчезновение. — Тимофей, со свойственной ему горячностью, пытался объяснить Юре свою точку зрения по этому вопросу.

Его искренний открытый взгляд, полный юношеского азарта, всклокоченная русая шевелюра. Плюс начавшая пробиваться жиденькая бородка. И всё это, сидит на широких плечах, прикрытых мешковатым зимним камуфляжем, выглядело настолько комично, что Гаврилов, как не крепился, но глядя на юношу, не смог сдержать улыбки.

— Юра я ничего смешного не сказал! — Также эмоционально возмутился он.

Тут уже, не выдержал Мелес, и зычно захохотал, сотрясаясь от смеха всем телом.

— Тише Ваня, а то не ровен час, из-за тебя не только мой иглу развалится, но и османы со всей округи сбегутся. Посмотреть, что за «громовержец» здесь беснуется. — Съязвил Юра, обращаясь ко второму своему собеседнику. И тут же посерьёзнев, продолжил. — Но Тима прав, сегодня перебазируемся на северную, дорогу ставим недалеко от неё временный лагерь и за ночь подготавливаем засаду. И когда сипахи пойдут утром в свой рейд, валим их. Но одного, или лучше парочку всадников нужно взять живьём. Мелес, ты с Эзаной, из своих «тигров» первым делом, делаете нескольких подранков, чтобы были живы, но не могли двигаться. А затем, валите самых активных. А дальше действуем по обстоятельствам, желательно разговорив взятых «языков»….

Наступило утро, последний раз окинув придирчивым взглядом и оценив, насколько незаметно всё получилось, Юра занял своё гнездо. Время тянулось и находящиеся в засаде егеря, уже стали подмерзать, но утренняя кавалькада, так и не появлялась. Гаврилов, чтобы не заморозить своих бойцов, разрешил им время от времени делать активную зарядку. Благо штолицы (окопы) — выкопанные ночью позволяли им это делать, не опасаясь демаскироваться. А сам Юрий, уже сомневался, не слишком ли он далеко отошёл. Не сворачивают ли конники с дороги раньше этого места. Хотя, понимал — эти мысли, были полным абсурдом. Ведь он лично пробежался на лыжах вдоль дороги и никаких следов, подтверждающих эту теорию, не увидел.

Время шло, небольшими порывами дул ветерок, поднимая позёмку. Тем самым ухудшая видимость тем, кто сидел в засаде. Оно было и не мудрено, приближался сезон зимних ветров. Когда из-за вьюг, больше нельзя будет безопасно выходить в степь. А у егерей, на этом задании, до сих пор, нулевой результат. Поневоле занервничаешь, ведь так не хотелось возвращаться, не солоно хлебавши.

Юра до рези в глазах, всматривался в белый пейзаж, гоня прочь ненужные мысли и наконец, был за это вознаграждён. Вдали, появилась еле заметное пятнышко, затем оно постепенно сформировалась в цепочку вольготно едущих, всадников. Они подъезжали всё ближе, и ближе ехали как-то немного расслабившимися — почти не смотря по сторонам. Оно и понятно, каждый день туда и обратно, да и ещё по своей вотчине. Где каждая собака знает, что с этими всадниками, лучше не сориться. Поэтому им, даже теоретически ничего не угрожает. Со временем, такие поездки становятся рутинным занятием, и наступающая «расслабуха» сильно притупляет внимание. А этим, не грех воспользоваться.

Вот всадники уже рядом, и исчезли последние переживания, и прочие мешающие выполнению задачи чувства. Все бойцы ждут, когда начнёт работать дуэт снайперов. Они, должны были, подранив будущих «языков» увеличив тем самым их шансы на выживание. Время идёт: и вот несколько выстрелов, прозвучавших один за другим, нарушают размеренный аллюр лошадок. Из седел, с небольшим временным промежутком, вылетают седоки. Когда последний из подранков оказался на снегу, заработало и остальное оружие егерей, быстро помножив на ноль, весь вражеский отряд — так и не успев до конца понять, что с ними произошло. Хотя, после первых выстрелов конники всполошились, и некоторые турецкие воины, успели сделать по несколько выстрелов из своих луков. А один, кажется, даже попытался стрельнуть из пуффера (небольшой пистолет). Но в сегодняшней схватке у егерей не было даже раненых. Когда в седле не осталось никого. Они, прекратив огонь, со всеми предосторожностями приблизились к дороге, добивая всех, кроме троих выживших языков. Оперативно их связали и понесли к временному лагерю. Другие, окончив зачистку, проступили к ликвидации следов нападения….