Андрэ Нортон - Гаран вечный

— Ну и какое же отношение имеет все это к фокусирующему камню? — спросила Дзианта.

— Насколько мы знаем, у этого народа нет сенситивов. Но у них есть несколько девушек, которые содержатся в башне Вута. Они могут впадать в транс и отвечать на те вопросы, которые им задают жрецы. Очевидно, их способность весьма ограничена и быстро истощается. Каждая из них теряет эту способность после нескольких сеансов. Таким образом эти силы находятся в ведении жрецов и хорошо охраняются. Это используется только в моменты трудных испытаний для страны.

Туран постарался заручиться поддержкой жреца Третьего ранга, имеющего доступ к девушкам. Он попросил рассказать историю этого камня. Что рассказал ему жрец, пока неизвестно, но он тут же приказал украсить им корону, приготовленную для Высшего Консорта, которую она должна была одеть для погребения вместе с Тураном. И здесь он оставался до тех пор, пока Зуха не приказала одеть корону на твою голову, когда она решила, что ты должна выполнить ту роль, которую она отводила себе во многочисленных клятвах любви и преданности своему супругу.

— Это все вам поведал человек, преданный Турану? Он ничего не заподозрил, когда ты задавал вопросы о том, что и так должен знать?

Губы Турана искривились в каком-то подобии улыбки. Впечатление от этой улыбки мертвеца было таким сильным, что Дзианта поспешно отвернулась в сторону.

— Я заметил, что он узнал камень и был удивлен, что он у меня. Остальное я потихоньку извлек из его памяти, так что он об этом и не догадывается. В этом мире сенситивы имеют преимущества перед остальными людьми. Уверен, что камень был найден на острове. Но существует ли еще этот остров — вот в чем вопрос. И если есть двойник этого камня, то остров — это первое место, где надо искать его.

— Если у тебя есть карты этой планеты, то мы можем поискать его по карте, — сказала Дзианта, вспомнив, как успешно она провела поиск по карте звезд.

— Мы должны отыскать их и побыстрее. Как я уже говорил, я не могу больше уклоняться от встречи с жрецами в их башне Вута. Даже если их сенситивы очень слабы, они могут обнаружить, что тот Туран, который вернулся, не настоящий, не то, во что они верят. Тогда Зуха снова поднимет свой крик о колдовстве, обвинит в нем нас и потребует нашего уничтожения. Так что времени у нас совсем мало…

Она посмотрела на него и кивнула. Тело Винтры хорошо повиновалось ей, да и взгляд в зеркале убедил ее, что она жива. Но Туран, с этими ужасными ранами, с этим мертвенно-бледным лицом — он вызывал подозрение и она была уверена, что это долго продлиться не может.

Они спешили так, как будто кто-то наступал им на пятки и все время подгонял — беги, беги. Дзианта нашла нижнюю короткую тунику, как у Зухи, и одела сверху длинную полупрозрачную накидку. Она забрала подол в обе руки, чтобы длинные полы не мешали ей бежать по коридору, соединяющему женскую половину с покоями Турана.

Они несколько раз слышали разговоры и передвижения в комнатах, мимо которых проходили, но в холл никто не вышел. Насколько они могли довериться мысленному зондированию, никто их не заметил. Дзианта едва поверила фортуне, которая наконец-то благоволила им.

Если существовали какие-либо записи о путешествии Турана, то их следовало искать в его личных архивах. Но искать вслепую, это значило потерять много драгоценного времени. Требовалось применить способности обоих — один должен стоять на часах и охранять, другой — заниматься поисками, как в апартаментах Юкундуса.

Трудно было даже представить, что они находятся не просто в чужом мире, но и во времени, которое давно забыто в ее собственном времени, а люди этого города не живут даже в преданиях и легендах. Дзианта этому не удивлялась, она только очень хотела вернуться обратно в свое время, хотя там, может, ее вновь ждет опасность. Но все опасности, которые существовали в ее реальности известны и отсюда они кажутся вовсе не опасностями, а обычной жизнью. Только неизвестность ввергает нас в безотчетный и непреодолимый страх.

— Здесь, — Туран вошел в дверь и махнул рукой.

— Записи? — Она огляделась и увидела вокруг себя что-то знакомое. Она видела такие древние свитки с письменами в музее.

Может для сохранения тайны, а может потому, что это обычный метод хранения информации в этом мире.

Он прошел в кабинет и вернулся с короткими веревками, связанными одним концом, оставшиеся концы были свободны. На веревки были нанизаны бусинки разного цвета и формы. Дзианта с удивлением смотрела на эти странные веревки. Для нее они не имели никакого смысла. Записи — заложенные в эти бусинки, нанизанные на веревки с неравномерным расположением по длине. Это было запоминающее устройство, о котором она никогда не слышала. Она взглянула на Турана, решив, что он смеется над ней.

Он пробежался пальцами по веревке, останавливаясь на бусинках тут и там.

— Запоминающее устройство. В наше время такие могут использоваться лишь отсталыми племенами, не знающими письменности. Здесь же это персональный шифр, который известен одному человеку. Информация, которая хранится с помощью этого кода, чрезвычайно важна и секретна. Каждый тип бусинки, тип узла, их цвет, размеры, расположение — все имеет смысл. Знающий шифр может сидеть в темноте и читать пальцами послание, написанное таким образом, просто пробегая по нему пальцами.

— Если они принадлежат Турану, ты можешь…

Он печально покачал головой.

Я едва могу прикоснуться к памяти Турана. Даже не могу использовать все свое могущество, оно необходимо, чтобы управлять телом Турана.

Значит, он сам признает, что оболочка Турана весьма ненадежна. Дзианта протянула руку и коснулась клубка веревок. Если здесь зашифрована информация кодом, известным только одному человеку, то требуется мощная концентрация энергии, чтобы получить ее.

По сравнению с этим «считывание» информации в Корваре с лент было детской игрой. Там информаций была введена таким же человеком, как она. Здесь же кодирование производил человек другого мира, другого времени, с совершенно чуждой психологией… Ну что ж, если это единственный ключ, что у них есть, она должна попытаться.

Ты постоишь на страже?

Он кивнул, а Дзианта стала внимательно рассматривать веревки. Они были тонкие, шелковые, а бусинки белые, голубые и красно-оранжевые. Она пропускала их через пальцы взад и вперед.

Ощущение… ненависть… жгучая, смертельная ненависть, как будто эти шелковые веревки превращаются в змей и хотят нанести ей смертельный удар, если она попытается прочесть то, что они хранят. Со вскриком она отшвырнула прочь этот моток веревок.