Эдгар Берроуз - Марсианские шахматы

Туран перед лицом неминуемого обнаружения колебался лишь мгновение, а затем, решив, что его примут за одного из горожан, уверенно двинулся по улице. Не имея представления, в каком направлении нужно идти, чтобы достигнуть того, что он искал, и не желая, чтобы дальнейшие колебания выдали его, он повернул налево и быстро пошел по мостовой, намереваясь уйти как можно дальше от этих ночных зрителей. Он знал, что ночь будет долгой, однако удивился, почему эти люди сидели на балконах, вместо того чтобы спать среди своих спальных шкур и шелков. Вначале он подумал, что это гости на каком-нибудь позднем празднике, но окна за их спинами были погружены в темноту, и это опровергало его предположение. В дальнейшем он прошел мимо многих других групп, сидевших на балконах. Некоторые, положив локти на перила, опирались подбородком в ладони рук. Другие обеими руками держались за перила, глядя вниз на улицу, некоторые держали в руках музыкальные инструменты, но пальцы их не трогали струн.

Затем Туран подошел к повороту улицы направо. Обогнув здание, пристроенное к городской стене, он оказался лицом к лицу с двумя воинами, стоявшими у входа в это здание. Невозможно было представить себе, что они его не заметили, однако никто из них не двинулся и не подал виду, что увидел его.

Он постоял в ожидании, положив руку на рукоять длинного меча, но они не пошевельнулись и не окликнули его. Может, и они приняли его за горожанина? Никакое другое объяснение не подходило.

Когда Туран вошел в ворота и начал свой беспрепятственный путь по улицам города, двадцать воинов вошли в город и закрыли ворота, затем один из них взобрался на стену и поджидал Турана, если бы тот надумал вернуться, другой пошел за ним по улице, третий пересек улицу и вошел в здание на противоположной стороне.

Остальные, за исключением часового, оставшегося у входа, вернулись в здание, откуда ранее были вызваны. Это были хорошо сложенные люди, вымазанные краской. Сейчас их нагие тела были одеты лишь ночной тьмой. Говоря о чужестранце, они смеялись над тем, с какой легкостью удалось обмануть его. Продолжая смеяться, они легли на свои спальные меха и шелка, чтобы продолжить прерванный отдых. Было ясно, что это охрана ворот, у которых они спали. Было ясно также, что город охраняется гораздо лучше, чем считал Туран; джед Гатола был бы огорчен, узнай он о той легкости, с которой его обманули.

Проходя по улице, Туран встретил и других часовых у входа, но никто их них не уделил ему ни малейшего внимания, никто не пошевелился, не показал, что видит его. Но Туран не мог предположить, что он проходит много раз мимо одних и тех же воинов; как только он поворачивал за угол, неподвижный часовой внезапно оживал, пересекал улицу, входил в узкий проход в стене, быстро проходил коридором, идущим в стене, выходил из стены перед Тураном и вновь занимал пост, становясь неподвижным и ни на что не обращая внимания. Туран не знал также, что второй воин, скрываясь в тени здания, следует за ним, а третий следит с вершины стены.

Так Туран шел в молчании по улицам незнакомого города, стараясь найти воду и пищу для любимой женщины. Мужчины и женщины смотрели на него с темных балконов, но никто не говорил ни слова. Внезапно из глубины улицы, куда он направлялся, послышался знакомый звон оружия – сигнал о приближении какого-то отряда. Одновременно Туран увидел открытую дверь справа от себя, тускло освещенную изнутри. Это была единственная возможность спрятаться от приближающихся воинов. Хотя Туран и миновал нескольких неподвижных и равнодушных часовых, он не надеялся так же легко отделаться от караула. Отряд, приближение которого он услышал, был, конечно, караулом или патрулем.

За дверью он обнаружил шедший направо коридор, затем коридор неожиданно свернул влево. Никого не было видно, и он осторожно дошел до второго поворота, чтобы получить укрытие от тех, кто проходил по улице.

И вновь перед ним был длинный, слабо освещенный коридор. Ожидая здесь, он услышал, что отряд входит в здание, кто-то прошел по коридору; затем дверь, в которую он вошел, захлопнулась. Он положил руку на меч, ожидая услышать шаги преследователей. Но никого не было. Он повернулся и выглянул: коридор, вплоть до запертой двери, был пустым. Тот, кто закрыл дверь, остался снаружи.

Туран ждал, прислушиваясь. Не было слышно ни звука. Он подошел к двери и приложил к ней ухо. Улица снаружи молчала. Возможно, дверь закрыло сквозняком, а может, это сделал, выполняя свои обязанности, патруль, – неясно. Очевидно, патруль прошел, и он может вернуться на улицу продолжать свои поиски. Где-нибудь здесь должен быть фонтан, где он наберет воды, а в пищу пойдут связки высушенных овощей и мяса у входа в дома бедняков: таков был обычай низших классов всего Барсума. Именно такой район он и разыскивал, поэтому и хотел уйти подальше от ворот, так как понимал, что здесь ему никак не встретить дома бедняков.

Он попытался открыть дверь, но напрасно – она была заперта снаружи. Это было непредвиденное осложнение. Туран почесал затылок.

– Счастье отвернулось от меня, – пробормотал он.

А за дверью, в обличьи разрисованного воина, стояла насмешливо улыбающаяся судьба. Искусно был обманут этот неосторожный чужеземец! Освещенная дверь, звенящий оружием патруль – все это было заранее продумано тем самым третьим воином, который следил за Тураном за дверью, и ничего удивительного в его улыбке не было.

Выход закрыт! Туран вернулся в коридор. Он молча и осторожно шел по нему. Чем дальше он шел, тем более странным становился коридор. Закрытая дверь преградила ему путь в конце коридора, но дверь справа оказалась открытой, и он вошел в тускло освещенную комнату, в стенах которой были три другие двери, и каждую из них он пробовал отворить. Двери были закрыты, одна открыта. За ней была лестница, ведущая вниз. Она была спиральной и не позволяла видеть, что делается за следующим поворотом. Дверь в коридор оставалась открытой, и в нее вошел третий воин и последовал за Тураном. Слабая усмешка все время была у него на губах.

Туран вынул короткий меч и начал осторожно спускаться. В конце оказался короткий коридор, завершающийся очередной дверью. Туран приложил к ней ухо. Ни звука не доносилось до него. Тогда он попробовал открыть дверь, и она поддалась. Перед ним была комната, широкая, с грязным полом. В стены уходили еще несколько дверей, все были заперты. Пока Туран осматривался в комнате, третий воин спустился по спиральной лестнице за ним. Туран пересек комнату и подошел к одной из дверей. Она была заперта. Послышался какой-то приглушенный шум. Туран с мечом в руке вернулся в комнату к выходу, через который вошел, но и эта дверь оказалась запертой. Ее заперли только что – он слышал это.