Сахаров Василий - Война людей

– Хреново. А что по результатам работы людей Тачина?

– Не знаю. Они молчат. Но, судя по их хмурому виду, результатов нет. "Дружинники" разбежались по области и затаились, хрен найдешь. Хитрые сволочи.

– Это да, – согласился Хованский. – Хитрые.

– Ну все, Михаил Александрович, – Артемов направился к выходу, – работай, а я пойду.

Майор Хованский остался один и задумался. Для чего ему передали видеозапись допроса? Для дела или для того, чтобы проверить его на вшивость? Да, скорее всего, второе. Тачин уже давно подозревает, что в ОСГ крот, который работает на Сопротивление, и хочет его поймать. С этим все ясно, а Хованского он недолюбливает.

"Придется действовать осторожно и сведения передавать через сына. Долго, конечно, но зато надежно, ибо школьника, который общается со своими сверстниками, друзьями по летнему лагерю, подозревать в сотрудничестве с Сопротивлением глупо", – подумал майор. После чего он постарался успокоиться, а затем приступил к повторному просмотру допроса и занимался этим до самого вечера.

Наконец, рабочий день был окончен. Хованский решил отправиться домой, а план дополнительных оперативных мероприятий для начальника набросать с утра.

Закрыв кабинет и опечатав его, майор двинулся по коридору и стал свидетелем необычной сцены. Два вооруженных бойца в броне и шлемах, тащили в приемную руководителя ОСГ сильно избитого лейтенанта Тараскина. Лицо молодого офицера было разбито в кровь и бойцы вели себя с ним грубо, словно он заклятый враг. И все сотрудники следственной группы, которые видели это, молчали, а некоторые отворачивались в сторону.

– Что происходит? – обратился Хованский к Артемову, который выходил из кабинета Тараскина.

– Крысу поймали, – ухмыльнулся Артемов и добавил: – Ему тоже информацию про пленного предоставили, и он сразу же попытался выйти с "дружинниками" на связь. Кретин!

Хованский промолчал и, мысленно представив на месте Тараскина, зябко поежился. Он не знал о том, что лейтенант, как и он, работал на "Дружину", и это хорошо. Значит и Тараскин про него не в курсе.

Закинув руки за голову, я лежал на продавленном старом диване и смотрел в потолок. Настроение хуже некуда и тело сковала апатия. Ничего не хотелось, и в голове была пустота. А почему так, совершенно понятно, ибо причина на поверхности – события в Балашихе, о которых я буду помнить до конца своих дней. И не просто помнить, а винить себя в том, что произошло. Мой ребенок умер, и я похоронил его в лесной чащобе, где нет людей, а Галина, хоть и пришла в себя, сильно болеет и осыпает меня проклятьями. Слова ее, словно острые ножи, каждый день вонзаются в меня, а я не оправдываюсь, ибо доля правды в словах девушки, которая больше не сможет иметь детей, есть.

Да, я обещал ей, что все будет хорошо и что смогу ее защитить. Да, я мог перевезти ее на другую квартиру, но не сделал этого. Да, когда началась стрельба, а затем произошло непоправимое, меня не оказалось рядом. Да, после первых дней нашего знакомства, когда нас свела судьба, я должен был отстраниться от Галины и настоять на том, чтобы она покинула отряд. Все это так. Вот только назад ничего не вернуть и надо жить дальше. Но как, если на душе такой тяжкий груз? И если я не могу разобраться со своей девушкой, имею ли я право вести за собой людей, которые верят мне и готовы выполнять мои приказы?

В общем, мозгоебка, самокопание и самобичевание. Не так давно, всего неделю назад, я был уверен в себе, а сейчас внутри червоточина, которая не дает покоя. И прежде чем двигаться дальше, следовало разобрать себя на части, разложить свои мысли по полочкам и определиться в дальнейших действиях. А сделать это непросто, поскольку других людей осуждать, всегда пожалуйста, в этом нет ничего сложного. А самого себя обвинять никому не хочется, и разум постоянно подкидывал оправдания. Мол, не только ты виноват, Егор, но и другие, а Галину никто силком не держал, она сама осталась и должна принять свою судьбу. Вроде бы все правильно. Однако оправдания нужны слабым, а я сильный. И если в моей жизни что-то не так, то это моя проблема, и она будет решена. Пусть не сразу, со временем, но у меня появится семья, а сердечные раны зарастут и превратятся в рубцы…

– Тук-тук! – в дверь постучали.

– Не заперто, – отозвался я, и по привычке ладонь сомкнулась на рукоятке пистолета.

– Как ты? – в комнату вошел Лопарев.

– Более-менее, – пистолет вернулся под подушку, я сел и спросил: – Что-то случилось?

– Ага, – майор прислонился к стене и сказал: – Наш лидер впал в черную меланхолию и это в тот момент, когда он нам нужен.

– Иваныч, не начинай. Я уже в норме… Почти…

Сказав это, я почувствовал, что хандра, действительно, отступает, а Лопарев усмехнулся:

– Рад, что ты держишься, а то я уже думал, что спекся наш железный Егорка.

– Не дождетесь, – я тоже выдавил из себя улыбку. – Говори, в чем дело. По порядку и по пунктам.

– Можно и по пунктам. Первое, нашего агента взяли, лейтенанта Тараскина.

– И что с того? Он работал за деньги и про нас ничего не знает. Так что забудь про него. Что еще?

– Второе, один из бойцов Варяга выжил и попал в лапы ОСГ.

– Кто именно?

– Рик.

– Где он?

– Неизвестно.

– А от кого информация, от Хованского?

– От него самого.

– Он сможет узнать, где держат Рика?

– Нет. Но это уже и неважно. Парень умер. Кое-какие показания дал, и скончался.

– Теперь понятно, откуда ОСГ про наш лагерь в Белоомуте и квартиры узнало. Правильно сделали, что подстраховались и вовремя съехали, а то получили бы приключений на свою задницу.

– Это точно, – Лопарев кивнул и продолжил: – И в дополнение темы ОСГ еще один момент. Генерал Тачин активно сотрудничает с "Эпсилоном".

– Недобитки, блядь, – я сжал кулаки.

– Вот именно, что недобитки, и по этому поводу у меня есть мысль. А что если нам заманить их в ловушку? Как ты на это смотришь?

– Положительно. План имеется?

– Да. Есть на примете человечек один, майор полиции Датиев в Луховицком районе. Ни рыба, ни мясо, мечтает подсидеть своего начальника и за бабки мать родную продаст. Через него при посредничестве подполковника Ирисова можно сбросить наводку на одну из наших пятерок генералу Тачину. После чего он решит провести силовой захват "дружинников" и привлечет к этому наемников.

Суть я уловил сразу и уточнил:

– То есть Ирисов получает информацию о группе Сопротивления и поручает проверить ее майору, которым он недоволен. Тот, скорее всего, решит выслужиться, и доложит об этом в ОСГ. И выходит, что Ирисов чист, честный служака, а виновник подставы майор. Правильно?