Юрий Никитин - Владыки Мегамира

— Что ж, ты говоришь мудро. Только дурак любит не учиться, а учить. Мудрые спешат узнать новое... Можешь идти с нами, сколько пожелаешь. Мы — вольное племя Странников, никогда не ночуем в одном месте дважды.

Из-за деревьев начали выходить Странники. Рослые мужчины, загорелые женщины, некоторые — с детьми на руках, за плечами. Даже Кася ощутила запах здоровья, силы, уверенности, а глаза Влада блеснули. Он повернулся к Неждану, тот не двигался с места, смотрел то на него, то на свое племя:

— Редко увидишь таких сильных и чистых людей. Боги любят вас!

— Мы тоже любим Природу, — ответил Неждан.

Передние ряды поравнялись с холмиком, Кася ловила любопытные взгляды. На нее смотрели открыто, в глазах не было ни страха, ни восторга, только спокойный интерес.

Влад тронул дима, огромный зверь пошел справа от колонны неспешно бредущих людей. Странники бросали настороженные взгляды на его жвалы, страшные стальные шипы и крюки на длинных когтистых лапах, но дим в их сторону даже не повел сяжками, вскоре только дети еще обращали внимание на закованного в доспехи ксеркса. Видели таких, поняла Кася. Не под седлом, понятно, а диких, на свободе.

Семен видел как постепенно Странники обтекали дима со всех сторон, лишь тогда варвар заметно расслабился, отложил арбалет в сторону, хотя, по мнению Семена, как раз и надо было тревожиться. Не сразу понял, что Влад больше опасался джаппов и всадников на их спинах, джамперов. Теперь же среди бродяжников почти не отличимы. А напасть на целое племя совсем не то, что на одиноких путников!

— Неужто вы все дни проводите в пути? — спросила Кася, не удержавшись. — За что себя так мучаете?

На нее посматривали с усмешками. Ответил Неждан, лишь он свободно владел древним языком:

— Женщина, почему не возлежишь в чаше цветка? Почему не проводишь дни в праздности?

Кася возмутилась:

— У меня работа, задание!

— Но в Мегамире можно прожить без работы, верно? Везде кров и стол. Многие попались на этот крючок... На третий-пятый год разучались говорить, а их дети рождались почти неразумными насекомыми. Работа — ценность, но когда нет работы по душе? Мы счастливы, женщина! Наши отцы мечтали о дальних походах, странствиях, путешествиях, но далеко ли заберешься на изъезженной вдоль и поперек планете за короткий отпуск?

Кася поерзала, сказала недовольно:

— Заметно, что мы недавно из Старого Света?

Неждан коротким прыжком одолел перегородивший дорогу сухой ствол дерева, на лету закрутил тройное сальто, умело опустился на ноги, даже не качнулся:

— Заметно. Я родился уже в Мегамире. Отец много рассказывал про отвратительную работу, когда живешь от субботы до субботы, тогда лишь можно взять рюкзак на плечи и выехать с ночевкой за город. А один раз в году удавалось на две-три недели забраться в сравнительно незаселенные места. Потому мы, много наслышавшись про заветную мечту отцов, выполняем их завет, их страстное желание всегда быть в дороге!

Семен опустил голову, пряча улыбку, Кася вспыхнула, но сдержалась, перехватив предостерегающий взгляд варвара. Не вмешивайся, говорили его ясные голубые глаза. Они не знают другой жизни. Винить нельзя.

Я виню не их, ответила она взглядом. Виноваты родители, что ушли в Лес, тем самым обрекли на лесную жизнь и всех еще неродившихся детей, внуков. На жизнь вечных бродяжников, которые как кочевые муравьи не имеют постоянного жилья, идут через непролазные джунгли!

У варвара был сочувствующий взгляд, словно понимал ее. Слабая улыбка тронула четко вырезанные губы, будто сказал: бродяжники — еще не самый странный народ. То ли еще увидишь!

Она не была уверена, что правильно истолковала его усмешку, тем более, что он сам не мог знать другие племена. Мегамир необъятен, станция от станции находятся за сотни тысяч километров, переговариваются с экранов мониторов, а варварские племена, развившиеся из уцелевших беглецов со станций, вовсе не подозревают о существовании других народов.

Влад придержал дима, побывал в хвосте колонны, снова догнал голову, где рядом с Нежданом двигались двое крепких парней. Один, который с первой же минуты смотрел недружелюбно, недовольно засопел, бросил взгляд исподлобья на крепкоплечего варвара. Кася задвигалась, умащиваясь поудобнее, глаза Тарга повернулись к ней и больше уже не отрывались.

В полдень Неждан скомандовал привал. Вскинул руки, помахал как сяжками, и племя сразу остановилось. Против ожидания Каси, бродяжники не повалились на землю, даже дети с визгом принялись скакать по всей поляне, гоняться друг за другом, побежали по деревьям и скрылись среди зеленых полотнищ, а взрослые вместо того, чтобы заняться временным лагерем, спешно готовить еду для всего племени, разбились на кучки, живо разговаривая, слышался смех, шутки. Неждан отошел с одним из молодых спутников, что-то рассказывал, указывая вдаль. Тарг выждал, когда гости слезли с боевого муравья, медленно приблизился. Глаза его надменно оглядели Влада словно пустое место, он повернулся к Касе:

— В моем племени много красивых женщин, но я не знал, что есть по-настоящему прекрасные.

Грудь он выпячивал, вздувая косые мышцы спины, бицепсы красиво играли под загорелой до черноты кожей. Он был в самом деле красив: перед глазами Каси пронеслись образы Тарзана, Маугли, языческих божеств, античных героев. Широкогрудый, пышущий силой, здоровьем, он смотрел на нее жадно, в темных глазах быстро разгорался огонек страсти.

— Спасибо, — ответила Кася польщенно, — но ты зря обижаешь женщин своего племени. Они все такие красивые, веселые!

— С тобой не сравнятся, — ответил Тарг просто.

Он схватил ее за руку. Кася помедлила, прежде чем попытаться высвободиться — даже пальцы излучали тепло, мужскую страсть. Тарг удержал, огонек в глазах превратился в пламя. Дыхание стало чаще, он спросил внезапно охрипшим голосом:

— Который из них твой мужчина? Или оба?

Кася негодующе повела плечиком:

— Мой?.. Никакой. Я — свободная женщина.

Тарг сказал настойчиво:

— Так чего же ты медлишь?.. Я чувствую, что нравлюсь тебе. Ты нравишься мне в сотни раз больше. Пойдем?

Кася уперлась, он засмеялся, вскинул ее на руки. Она забилась, чувствуя что красавец-дикарь воспринимает сопротивление как любовную игру, легко перехватил ее руки, прижал к широкой твердой груди. Лишь когда мелькнули толстые листья, она сообразила, что ее уносят в глубь Леса, и закричала громко, отчаянно:

— Помогите!.. Семен! Влад!

Она ощутила незнакомые запахи — сладкие, дурманящие голову. Тарг сделал огромный прыжок, пронесся по широкой дуге, под ним качнулся широкий розовый лепесток, над головой Каси взвилось оранжевое облако. Мельчайшие крупинки защекотали в носу, она расчихалась, во рту ощутила нектарную сладость. Потом в сознание прорезался другой голос, грубый и злой. Она выпала из крепких объятий, повалилась на частокол нежных столбиков, едва достававших ей до колена. Те подались в стороны, Кася провалилась почти до дна, упершись в толстый столбик, а нежные прутики в отместку почти до пояса засыпали ее желтой пыльцой.