Сергей Алексеев - Мутанты

Он уже советовался!

- Возможности имеются, но нет необходимости, - был ему ответ.

- Охота в сопредельном государстве вызовет определенные проблемы. Визовая служба, оружие, сертификация, транспортировка… Все можно решить, но на это потребуется очень много времени.

Волков посмотрел американцу прямо в глаза:

- Если мистер Странг человек смелый и решительный, проблем не будет.

- Ес! Ес! - встрепенулся тот, едва выслушав переводчика.

- У меня на границе два надежных «окна», - поражаясь своему спокойствию, проговорил таможенник. - По моему сигналу из России либо в моем сопровождении мистер Странг выдвигается к месту охоты. Это займет не более трех часов…

Договорить ему не дала внезапно возникшая у ворот суета и ворвавшаяся во двор музыка. Стражники распахнули створы, и на территорию резиденции влетел джип. Оттуда чуть ли не на ходу выпрыгнул Гуменник, за ним телохранитель. И оба, отплясав гопака, с шумом устремились к беседке. Батько был сильно пьян и возбужден, оселедец свалился на лоб, красные глаза нездорово поблескивали, хотя гримаса сладострастия уже исчезла с его лица.

- Сильва! - заорал он. - Яка жинка! Это полный… Сильва! Поихалы в ничник! Побачиш сам ! А як танцюе з тычиной!

Депутат попытался урезонить его и повлек было к особняку, но Гуменник вырвался и кинулся к американцу:

- Слухай, Джон ! Та що тоби ци мутанты? На хрен они? Поехали в клуб! Это же статуя свободы! Это же Свобода, озаряющая мир! А что она творит на дрючке, Джон! Я за вами приехал!

Телохранитель попытался оттащить своего шефа, но получил стеком по плечу. И тогда на помощь бросились охранники. Они все вместе оторвали батьку от земли и понесли в особняк. Слегка перепуганный натовский чин встряхнулся, вдруг обнял таможенника и, указывая на батьку, произнес длинную, булькающую фразу.

- Как ты считаешь, мистер Волков, - переводчик был на месте, - наш друг заинтересовал бы мутанта, если бы в таком виде оказался у него на пути?

Американец весело и откровенно расхохотался, показывая, что это шутка. Однако пан Кушнер все держал под контролем и не отвлекался от темы, поскольку Волков услышал его ворчливый, сталинский голос:

- Все это похоже на авантюру: сигналы, «окна» на границе. Мы не можем рисковать и подвергать опасности мистера Странга…

Переводчик оказался длинноухий и, видно, имел задание переводить все, что слышит, поскольку американец вдруг схватил руку Волкова, благодарно затряс ее и улыбаясь затрещал.

- Вау! Я обожаю авантюры! - рикошетил слова переводчик. - А риск и приключения доставляют мне истинное наслаждение! Благодарю, мистер Волков! Зови меня просто Джон!

Столь страстная речь окончательно сломала депутата. К тому же у него заурчал телефон и начался длинный монолог, теперь, кажется, на испанском.

Когда охотник за мутантами наконец-то отстал, а пан Кушнер закончил разговор, Николай Семенович уловил наступление момента истины.

- Все дело едва не загубила ваша родственница, - заявил он депутату. - Своим крайне вызывающим поведением. В самый ответственный момент сбора информации! Мы вообще могли лишиться возможности охоты…

- Да, мне сообщили, - недовольно обронил тот. - Тамара устроила скандал в ночном клубе.

- Гнусный скандал! Но не только! Она танцевала, с шестом! Батько Гуменник присутствовал! Эротические танцы в ночном клубе!

- Это ваша супруга! - вдруг перебил депутат. - Почему вы предъявляете мне претензии? А жинку свою следует воспитывать! В том числе и плетью, як диды вчилы.

- Тамара жена незаконная, - напомнил Волков. - Плетью не имею права! Да и не поддается она никакому воспитанию. По этой причине сообщаю вам, Сильвестр Маркович: в настоящее время я прекращаю всяческие с ней отношения. Это позор и компрометация! В том числе и вас!

И тут, можно сказать на самом главном, у пана Кушнера опять зазвонил мобильник. На сей раз он кого-то выслушивал, бросая короткие, волевые фразы на польском. Однако с поистине сталинскими способностями пан успевал все сразу и не утратил нити их разговора, даже наоборот, сам привел его к заключению.

- Добре, добре Мыкола Семенович, - сдался депутат и по плечу похлопал, что означало высшее его расположение. - Що з жинки взяты? Москали, воны вси беззаконни, поганый вплыв. Не згадуй, як кошмарный сон!

Он заговорил на мове, как говорят на латыни доктора над больным, чтоб тот ничего не понял. Переводчик и в самом деле хлопал ушами и губами, но не произносил ни звука.

Волков про себя облегченно вздохнул: Сильвестр Маркович давал ему вольную.

- Вона начнет преследувати мене, - однако же предупредил он, - начнет гвалтуваты… И пошкодыть ловлю! Треба принимать меры!

- Це я беру на себе - улагоджу и безпеку забезпечу! Не журысь! - И добавил шепотом: - Колы американець добу-де мутанта, буты тоби головою администрации…

- А як же ж Дременко? - благородно спросил Мыкола.

- На Дременко есть другие виды, - неопределенно проговорил депутат.

- 

Глава 5

А Дременко очнулся оттого, что Оксана со всей силы ударила его кулаком по груди.

- Та ты що бьешся, дочка? - удивленно спросил он и снова умер.

Она же попыталась помассировать сердце, но высокая, волосатая грудная клетка не продавливалась даже под весом тела. Уже в бессилии, Оксана скинула туфлю и стукнула пяткой. По хате поплыл гул, словно ударили в пустую бочку.

Отец трепыхнулся, задышал и приподнялся:

- Ксана! Не дерись… Воды…

И опять бездыханным откинулся навзничь.

Тогда она покрутилась по дедовой половине хаты, оторвала шнур от кипятильника, один провод сунула отцу под спину, другой прижала к сердцу и на мгновение включила в розетку. Запахло паленой шерстью, Дременко встряхнулся и сел, глянул мутным, недовольным взором:

- Та що ж ты з батьком творыш?

- Реанимирую! - отрезала она. - Молчи! И попробуй мне, умри еще раз!

- Ну, добре, - покорно согласился он и лег, - як скажешь… А который час? - Они с дочерью, хоть и были украинцами, даже между собой разговаривали на привычной местной смеси языков.

- Вечереет… - ответила Оксана.

- Бежать треба! Пан Кушнер велел - с докладом!

- Никаких докладов, лежи! Сейчас вызову машину, и в больницу!

- В больницу не поеду! - Дременко порывался вскочить. - Сильвестр Маркович ждет! Не можна мени лежаты!

Дочь придавила его к кровати:

- Тату! С ума сошел? У тебя сердце остановилось! Едва оживила! Никуда не пущу!

- Не отправляй в больницу! - жалобно попросил он. - Добре, я полежу трохы… Пить дай, пересохло…

При разделе водопровод тоже остался на бабкиной половине, вместе с водонапорной башней, потому дед Куров приносил воду из колодца и держал в ведре, но сейчас там оказалось пусто. Оксана покрутилась по хате, в холодильник заглянула, однако, кроме четверти с горилкой, ничего не нашла и постучала в стенку: