Проект особого значения - Владимир Николаевич Васильев
За ее спиной раздалось спокойное и чуть насмешливое:
– Это я называю «комплименты в стиле Александры». Вы определитесь, чего сейчас хотели достичь: пристыдить своего практически тезку или меня унизить. Александр Николаевич, по-вашему, плохой ученый или эмоциональный калека вроде меня?
– Я… Не… – Саша растерянно обернулась на совершенно не к месту возникшего руководителя научного отдела Программы. Глубоко вдохнув, она справилась с собой и от души нахамила, мысленно махнув рукой, будь что будет: – Конечно, нет. Александр Николаевич – прекрасный ученый и душевный человек. Просто забыл на секунду, что люди – это не польза плюс формулы, а вы, мне кажется, и не знали никогда! Я надеюсь, найдется когда-нибудь тот, кто вам расскажет, что такое быть человеком.
К ее удивлению, Тайвин не стал моментально ее увольнять, отчитывать или сердиться, только изобразил подобие улыбки и ответил:
– Благодарствую, мне уже довелось однажды побывать в пределах эмоциональной нормальности как вы ее понимаете, больше не хочется. Впредь я постараюсь подобного рода ошибок избегать.
– Каких? – поинтересовался ошеломленный Лекс, сначала смущенный отповедью Саши, затем застигнутый врасплох ее перепалкой со штатным гением.
– Верить людям. И тем более – в людей, – невозмутимо пояснил Тайвин, развернулся и ушел, раздав через плечо всем сестрам по серьгам: – Кевин, напишите заявление на краткосрочный отпуск с открытой датой. Александр Николаевич, сделайте перерыв, а то вы так себя загоните, а вы мне еще нужны. Нил, вы, я вижу, вполне работоспособны, побудьте пока заменителем всех. Александра, даю три дня отгулов. Призовите к порядку ваше чрезмерное человеколюбие.
Вот тебе и неприступная крепость без души и сердца, подумалось исследователям. Пока мужчины переваривали ценные указания, Саша вспыхнула, но сдержала порыв кинуться вслед и закатить хорошую такую пощечину язвительному ученому. Она обернулась к Лексу и коллегам и с бессильной злостью поинтересовалась:
– Как вы с ним работаете? Он же невозможный!
Лекс пожал плечами и ответил за всех:
– Привык. И потом, вы знаете, сколько ему лет?
Саша призадумалась. На вид ученому могло быть сколько угодно – от двадцати до сорока, но что-то ей подсказывало, что первый вариант вероятнее, хотя и невероятнее одновременно. Кто в здравом уме возьмет в руководители мальчишку, может быть, вчерашнего выпускника чуть за двадцать, будь он хоть сто тысяч раз гениален до самых печенок?
– То-то и оно, – вздохнул Лекс. – Иногда гений разбивается о банальный юношеский максимализм. Парадокс!
– Парадокс, – согласилась Саша и фыркнула. – Да я на второй день дома от скуки взвою. Хотя… Ладно, будет повод Мишку поискать. И все равно, гений, не гений, молодой, не молодой, а порядочный засранец!
С этим постулатом Лекс не мог не согласиться. Исключительно порядочный молодой человек, и столь же исключительная заноза в одном месте. Эпигенетик и сам собирался заняться поисками Михаила, только другого. Интересное, кстати, совпадение, подметил Лекс, два Мишки – оба нанокибернетики, и оба пропали. Совпадение? Или мир – одна большая деревня? Совпадение, решил ученый и приступил к поискам.
4
Розыск Михаила несколько затянулся. Лекс отследил, куда подался талантливый нанокибернетик, разыскал в недрах бесчисленных бумажек универа (не без помощи Аннушки) адрес Михаиловых родителей, справился у них, но ничего нового не узнал. Сын периодически с ними связывается, но где и чем живет – не говорит. Со съемной квартиры он съехал, однокурсники его не видели со времен достопамятного скандала, а как искать человека в сотнях километрах пространства простирающегося во все стороны и вверх на восемьдесят транспортных уровней Московского мегалополиса, Лекс представить себе не мог.
Отчаявшись, он попросил посодействовать парочку аналитиков, уже помогавших ему однажды с оформлением документации на Кевина. Эти полезные ребята, рыжие братья-близнецы, недавно нанятые в Программу за исключительную пронырливость в электронном мире, необычайно прозорливый склад ума и связанные с ними способности к прогностике, могли выкопать из самой темной норы что угодно, кого угодно и когда угодно, и Лекс не преминул их талантами вновь воспользоваться. И сильно удивился, держа в руках спустя всего несколько часов обрывок из тетрадки в клетку (электронной передаче данных близнецы осмотрительно не доверяли) с адресом известного продуктового гипермаркета и указанием должности Михаила.
Санников мгновенно метнулся туда, но бродил между полками, пожалуй, с полчаса, пока не увидел под кепкой работника гипермаркета в одежде фирменной расцветки подробнейшим образом ему описанный характерный габитус – густые черные брови, гордый орлиный нос и очень унылое выражение лица. Впрочем, а если б ему, Лексу, пришлось вместо обожаемой эпигенетики товароведением заниматься, он ведь тоже радостью жизни не блистал бы. Не успел он поздороваться, как потенциальный новый научный сотрудник Программы поднял на него взгляд, вздрогнул, сверкнул темно-зелеными глазами, опустил взгляд, кепку и… сбежал.
Лекс заинтересовался. Чем таким он напугал физика-кибернетика? Не собой же. Он почувствовал охотничий азарт и принялся загонять недоверчивую дичь. Торопливым шагом он проходил один стенд магазина за другим, едва успевая уворачиваться от продуктовых дронов, и все никак не мог застукать Михаила – то кончик фирменной футболки мелькнет, то кепка. Наконец, Лексу надоело, он перешел на легкую рысцу и, догнав уходящего в сторону склада товароведа, положил ему руку на плечо.
– Куда ж вы так торопитесь?
Плечи Михаила обреченно опустились, и он, не оборачиваясь, поинтересовался:
– А вы бы не торопились на моем месте, Александр Николаевич? Вы тут за покупками?
Лекс, не удивившись тому, что его узнали – наверняка что-то у Михаила преподавал, – и не отпуская вожделенную добычу, негромко сказал:
– Мне в ректорате по секрету шепнули и про вашу историю, и про то, где вас искать. Я пришел именно к вам. Могу я быть с вами предельно откровенным?
– Странный вопрос, – ответил Михаил, все так же стоя к Лексу спиной. – Да, если это так важно.
– Вы, наверное, считаете, что я пришел поглумиться над тем, как вас жизнь потрепала?
Михаил соизволил обернуться, и Лекс постарался весело и искренне улыбнуться, про себя с глубоким сожалением отмечая скорбные складки в уголках рта, потухший взгляд и готовность в любой момент огрызнуться.
– Нам нужен кибернетик.
– Кому? – без всякого интереса вяло спросил Михаил.
– Программе исследования нового мира. Может, слышали, новую экзопланету открыли. Так вот, нам позарез нужен нанокибернетик, а поскольку вы народ дефицитный, согласны на девять десятых.
– И чтоб небалованный, доброволец и согласился жить в общежитии? Всем нужен нанокибернетик, – слегка оживая, подхватил игру цитат штучный дефицитный экземпляр породы «человек ученый».
– Ага, – с энтузиазмом закивал Санников. – Что скажете насчет создания биологически-кибернетической флешки? Возьмем ДНК, расставим по ней метки метилирования, назначим основаниям кодировку в двоичной системе, или как вы там это делаете… Вы знакомы с разработкой нанитов?
– Конечно, – окончательно заинтересовался
