Аластер Рейнольдс - Префект
– Аврора, – с благоговением произнес он. – Аврора Нервал-Лермонтова. В мясорубку Силвеста она попала совсем молоденькой, двадцатидвухлетней.
– Бедняжка. Неудивительно, что родственники взъярились.
Еще как взъярились, Дрейфус прекрасно это помнил. А кто не взъярился бы? Кэлвин Силвест обещал семидесяти девяти добровольцам настоящее бессмертие. Мол, их мозг просканируют при субнейронном разрешении, а результат загрузят в неуязвимые машины. После переселения в компьютерную реальность трансмигранты Кэлвина не будут статичными копиями, а смогут чувствовать и думать дальше. Получатся настоящие симулякры альфа-уровня с разумом точь-в-точь как у прототипов из плоти и крови. Единственной загвоздкой было то, что сканирование надлежало проводить с разрушительной быстротой и точностью. От сканируемого разума отдирали кусок за куском, пока не оставалось ничего.
Удайся эксперимент, от загвоздки отмахнулись бы. Какое-то время все шло гладко, но вскоре после сканирования восьмидесятого добровольца – самого Кэлвина Силвеста – посыпались проблемы с первыми участниками. Их модели застывали, становились заложниками патологических циклов, погружались на разную глубину аутистической отрешенности от внешнего мира. Новоиспеченным альфам не хватало какой-то важной детали, оживляющего импульса.
– Спарвер, ты веришь в совпадения?
Гиперсвинья постучал по пульту. Каменная глыба удвоилась, ее сморщенная пепельно-серая поверхность теперь просматривалась яснее. Астероид шириной два с лишним километра формой напоминал картофелину.
– Почему вы об этом спрашиваете?
– Потому что уже задумывался, по какой причине клан Силвестов снова и снова мелькает в нашем расследовании? Вот очередное появление.
– Силвесты как огромный спрут. Рано или поздно натыкаешься на щупальце.
– Значит, тебя это не удивляет?
– Силвесты не занимались благотворительностью. Право участвовать в эксперименте Кэлвина могли купить лишь самые богатые и влиятельные. И лишь самые богатые и влиятельные могут владеть камушком вроде этого. Нервал-Лермонтовы – вот интересующий нас клан, а не Силвесты.
– Нервал-Лермонтовы пытались уничтожить Силвестов, верно?
– Все пытались. Никто не смог. Это система принадлежит Силвестам, а мы в ней только живем.
– А Нервал-Лермонтовы? Со времен эксперимента Восьмидесяти о них ни слуху ни духу, так ведь? Они уже не крупные игроки, в противном случае фамилия вспомнилось бы раньше. Какого черта они влезли в дело Раскин-Сартория?
– Может, их использовали? Если покопаемся, глядишь, и выяснится, что астероид пересылал сигналы неизвестной нам стороны.
Эйфории у Дрейфуса заметно поубавилось. Неужели его хваленая интуиция в этот раз дала осечку? Если нужно, они высадятся и перечитают весь стек вызовов, как сделали на роутере «Аванганд-6». Спарвер не сомневался, что при необходимости действия можно повторить. Но вдруг повторное отслеживание сигнала окажется сложнее?
Пока Дрейфус размышлял, астероид открыл огонь.
Это случилось совершенно неожиданно – примерный ход событий Дрейфус сумел воссоздать лишь по окончании атаки. Казалось, на астероиде взорвался десяток маломощных мин – град крупных и мелких обломков тысячей молоточков застучал о корпус корвета.
Запищала сигнализация, на дисплеях замелькали отчеты о повреждениях. Потом завыли орудийные установки самого корвета, сообщая о готовности к бою. Спарвер пробурчал что-то нечленораздельное и склонился над пультом, координируя ответные действия.
Но атака еще не началась по-настоящему. Это лишь облупился камень, маскировочный слой толщиной десять-двадцать метров. Обнажившиеся кинетические пушки начали обстреливать корвет. Дрейфус вздрогнул, когда сжалась кабина, но холодный рассудок тотчас напомнил: это корвет старается защитить свой экипаж. За мгновение стены кабины обволокли префекта с ног до головы – получился отформованный по фигуре кокон. Затем корвет отклонился от курса так резко, что при иных обстоятельствах у Дрейфуса рассыпались бы кости. Теряя сознание в плену тесного кокона, Дрейфус надеялся, что корвет и о Спарвере позаботился.
Отклонение от курса спасло корабль. Первый кинетический снаряд мог угодить в носовую часть, где броня наиболее тонка, а так он лишь прочертил длинную борозду на борту, вывел из строя орудийные установки и сенсорные модули. Даже в защитном коконе гул подбитого корвета казался оглушительным. Корабль свернул пару раз, получил еще две раны и лишь тогда начал огрызаться.
Часть орудийных установок пострадала от кинетических снарядов, часть при использовании заставила бы повернуть корвет профилем к неугомонным пушкам, то есть превратить в сверхудобную мишень. Зато он мог отвечать разрушительным огнем высокой плотности. Рев миниганов Дрейфус не услышал, а скорее почувствовал. На корвет снова посыпался каменный град – это миниганы дробили поверхность астероида, и обломки разлетались по сторонам. Потом были четыре толчка подряд – корабль выплевывал торпеды, как косточки. Начиненные металлизированным водородом, они самонаводились и оставляли на поверхности астероида кратеры в сотни метров шириной.
Миниганы возобновили обстрел, но вдруг воцарилась тишина, нарушаемая звоном, когда о корпус ударялись мелкие обломки астероида.
– Остаюсь в режиме полной боеготовности, – сообщил корвет с обескураживающим спокойствием, словно зачитывал прогноз погоды. – Анализ ситуации показывает, что опасность атакующего элемента понижена до категории гамма. Настоящий анализ может быть недостоверным. Если желаете перевести меня в состояние средней боеготовности, прошу отдать соответствующий приказ.
– Объявляю среднюю боеготовность, – проговорил Дрейфус.
Кокон разжался. Дрейфус чувствовал, что его тело – один сплошной синяк, да еще болела голова. Зато он остался жив и ничего не сломал.
– По-моему, это расследование больше нельзя считать второстепенным, – сказал гиперсвинья.
Дрейфус плюнул кровью: во время атаки он прикусил язык.
– Как наш корвет? – поинтересовался он.
Спарвер глянул на панель состояния.
– Если говорить о плюсах, у нас по-прежнему есть энергия, контроль циркуляции воздуха и маневрирования.
– А если о минусах?
– Датчики уничтожены, дальняя связь пропала. В общем, с домом не связаться, помощь не запросить.
Дрейфуса злила нелепость положения. Они на Блистающем Поясе, в самой гуще человеческой цивилизации, буквально в тысяче километров от ближайшего анклава, а при этом беспомощны, словно в межзвездном пространстве, далеко за пределами системы.
– С кем-то еще связаться можем? – спросил он. – У нас есть сигнальные лазеры. Может, визуальный сигнал привлечет внимание пролетающего корабля?
Спарвер уже попросил навигационный дисплей показать весь космотранспорт в радиусе пяти тысяч километров. Дрейфус сверлил дисплей взглядом, но сферическая отображающая поверхность работала неисправно – из-за серьезных повреждений корвета показывала ложные сигналы.
– Со спасателями негусто, – заметил Спарвер. – По крайней мере, в зоне неавтоматической сигнализации.
Дрейфус ткнул пальцем в устойчивый эхо-сигнал – сканируемую зону медленно пересекал некий объект.
– Вот, он настоящий и, видимо, недалеко. Что это?
– Судя по иконке транспондера, грузовой робот. Наверное, от Глаза Марко летит – там сверхмощные фабрики.
– Он пройдет в трех тысячах километров от нас. Это же рукой подать!
– Пройдет, но не ответит, даже если попадем лазером прямо в него. По-моему, единственный вариант – плестись домой и надеяться, что никто не собьет.
Раздосадованный Дрейфус кивнул. В воздушных коридорах Блистающего Пояса так тесно, что корабль с неисправными датчиками крайне опасен. Вдвойне опасен корабль, замаскированный почти до невидимости.
– Сколько времени уйдет?
Спарвер закрыл глаза и быстро подсчитал:
– Девяносто минут или чуть меньше.
– Потом еще час, чтобы вернуться сюда на исправном корабле. Дольше, если придется забирать корабль, предназначавшийся кому-то другому. Слишком долго, – покачал головой Дрейфус. – Интуиция советует не улетать.
– Оставим разведывательный дрон. Один у нас есть.
– Дрон не поможет, если кто-то решит сбежать, едва мы скроемся из вида.
– Думаю, там никого нет.
– Это неизвестно. – Дрейфус выбрался из кокона, чтобы размять спину, гудевшую после костоломных маневров корвета. – Поэтому и нужно проверить. Если найдем передатчик, вызовем серьезную подмогу.
* * *Талия поправила примявшийся воротничок, собрала инструменты и, пока шлюз наполнялся воздухом, постаралась успокоиться. Плечи расправлены, подбородок поднят, глаза блестят. Она устала, ее расстроило увиденное пару часов назад, но служба есть служба. Местные не знают и не хотят знать, что для Талии их анклав – последний этап тяжелого задания, последняя преграда, отделяющая от сна, отдыха и скупой благодарности старших префектов. Впрочем, она сильно опережает предварительный график и, если все пройдет нормально, вернется в анклав «Доспехов» через полтора дня после отлета.
