Клиффорд Саймак - Пересадочная станция

— Но я только хочу… — не выдержал Хигги.

— Все мы знаем, чего вы хотите, — прервал Шервуд. — А я хочу подчеркнуть, что если Брэду нужна в помощь какая-либо комиссия, так пусть он сам ее и подбирает.

— Но мой служебный долг… — бубнил наш мэр.

— В данном случае ваш служебный долг ни при чем, — отрезал Шервуд.

— Джералд! — вскинулся Хигги. — Я старался сохранить о вас наилучшее мнение. Я уверял себя…

— Послушайте, мэр, бросьте вы ходить вокруг да около, — мрачно заявил Престон. — Давайте без дураков. Тут что-то нечисто, заговор какой-то, какие-то темные дела. Ясно, что замешан Брэд, и замешан Шкалик, и…

— Если вы так уверены, что тут заговор, значите и я замешан, — вставил Шервуд. — Это мои телефоны.

Хигги даже поперхнулся:

— Что-о?!

— Это мои телефоны. Их выпускает моя фабрика.

— Так вы с самого начала все знали?

Шервуд покачал головой:

— Ничего я не знал. Я только выпускал телефоны.

Хигги без сил откинулся на спинку стула. Он сжимал и разжимал руки и смотрел на них невидящими глазами.

— Не понимаю, — бормотал он. — Хоть убейте, ничего не понимаю.

А по-моему, он отлично все понял. Впервые до него дошло, что тут не просто какое-то чудо природы, которое понемногу сойдет на нет, сослужив Милвилу отличную службу: такая реклама для туристов, каждый год тысячами будут съезжаться любопытные… Нет, впервые мэр Хигги Моррис осознал, что перед Милвилом и перед всем миром встала задача, которую не разрешить при помощи простого ведении или на заседании Торговой палаты.

— Одна просьба, — сказал я.

— Чего тебе? — отозвался Хигги.

— Верните мне телефон. Тот, который стоял у меня в конторе. Тот самый, без диска.

Мэр поглядел на Хайрама.

— Ну, нет, — заявил Хайрам. — Не отдам я ему этот телефон. Он уже и так здорово напакостил.

— Хайрам, — только и сказал мэр.

— А, ладно, — буркнул Хайрам. — Пускай подавится.

— Мне думается, все мы поступаем весьма неразумно, — заговорил отец Фленеген. — Я предложил бы обсудить все, что произошло, спокойно и обстоятельно, по порядку. Только таким образом можно было бы…

Его прервало тиканье — громкое, зловещее, оно разносилось по всему дому, словно отбивая такт шагам самого рока. И тут я понял, что тиканье это началось уже давно, но сперва оно было тихое, чуть слышное, и я смутно удивлялся — что бы это могло быть.

А теперь, от удара к удару, оно становилось все громче, резче, и пока мы слушали, оцепенев, ошеломленные, испуганные, тиканье переросло в гул, в мощный рев…

Мы в страхе повскакали на ноги, в раскрытую дверь видно было: стены кухни озаряются и гаснут, словно там то включают, то выключают слепящие фары, — комнату заливал нестерпимо яркий свет, на миг погасал и вспыхивал вновь.

— Так я и знал! — взревел Хайрам и кинулся к двери. — Я сразу понял, это вроде бомбы!

Я бросился за ним с криком:

— Берегись. Не тронь!

Это была «машина времени». Она взлетела со стола и парила в воздухе, в ней, мерно пульсируя, нарастала какая-то неведомая, огромная энергия, воздух полнился мощным гудением. На столе валялась моя измятая куртка.

Я ухватил Хайрама за локоть и пытался удержать, но он вырвался и уже тащил из кобуры револьвер.

Ярко вспыхнув, шар взмыл кверху. Вот-вот ударится о потолок — и хрупкие линзы разлетятся в пыль.

— Не надо! — крикнул я, Шар ударился о потолок, но не разбился. Ни на миг не замедляя полета, он прошел сквозь потолок. Я так и замер с раскрытым ртом, глядя на аккуратную круглую дыру.

Позади затопали, захлопали дверью — и, когда я обернулся, комната была пуста, одна только Нэнси стояла у камина.

— Идем! — крикнул я, и мы выбежали на крыльцо.

Все столпились во дворе, между крыльцом и живой изгородью, и, задрав голову, смотрели в небо: яркий мигающий огонек стремительно уносился ввысь.

Я глянул на крышу — машинка продырявила ее, по краям отверстия торчали осколки разбитой, перекосившейся черепицы.

— Вот оно! — сказал у меня над ухом Джералд Шервуд. — Хотел бы я знать, что это такое.

— Понятия не имею, — ответил я. — Они нарочно подсунули мне эту штуку. Провели как последнего дурака.

Меня трясло, меня душили стыд и злость. В том мире мною воспользовались, как пешкой. Провели, одурачили, заставили притащить сюда, на мою Землю, какую-то штуку, которую не могли доставить сюда сами.

И нет никакой возможности понять, что все это значит… хотя, боюсь, очень скоро мы это узнаем…

Ко мне подступил разъяренный Хайрам.

— Что, добился своего? — рявкнул он. — И не прикидывайся, не ври — мол, знать не знаю и ведать не ведаю. Черт их разберет, кто там есть и что они затевают, а только ты с ними отлично спелся.

Я молчал. Отвечать было нечего.

Хайрам шагнул ближе.

— Хватит! — крикнул Хигги. — Не тронь его!

— Надо выбить из него правду! — орал Хайрам. — Если узнать, что это за штука, может, мы сумеем…

— Хватит, кому говорю, — повторил Хигги.

— Ты мне осточертел, — сказал я Хайраму. — Осточертел и опостылел, и пропади ты пропадом. Только сперва отдай телефон, он мне нужен. Да поживее.

— Ах ты, сука! — взревел Хайрам и сделал еще шаг ко мне.

Подскочил Хигги и наподдал ему по щиколотке.

— Я сказал — хватит, черт подери!

Хайрам запрыгал на одной ноге, потирая ушибленное место.

— Что это вы, мэр, — ныл он. — Так не положено!

— Поди принеси ему тот телефон, — сказал Том Престон. — Пускай пользуется. Пускай позвонит своей шайке и доложит, как он здорово на них поработал.

Я бы рад был излупить их всех троих, особенно Хайрама и Тома Престона. Но где там. Когда мы были мальчишками, Хайрам частенько разделывал меня под орех, и я отлично знал, что мне с ним не сладить.

Хигги ухватил его и потянул к воротам. Хайрам шел прихрамывая. Том Престон распахнул перед ними калитку, и все трое, не оглядываясь, зашагали прочь.

Лишь теперь а заметил, что и другие разошлись, на веранде остались только отец Фленеген, Джералд Шервуд и Нэнси. Священник держался в сторонке и, встретясь со мной взглядом, виновато ревел руками.

— Не осуждайте людей за то, что они ушли, — сказал он. — Они в тревоге и смятении. Вот и поспешили удалиться.

— А вы? Вас это все не тревожит? — спросил я.

— Да нет, нисколько. Хотя, признаться, я чуточку смущен. Все это немножко отдает ересью.

— Может, вы еще скажете, что поверили мне, — проговорил я с горечью.

— У меня возникли некоторые сомнения, и я не вполне от них избавился, — ответил Фленеген. — Но эта дыра в крыше — веский довод в вашу пользу против чересчур упорных скептиков. Притом я не разделяю весьма модных ныне цинических воззрений. Мне кажется, в наши дни в мире есть место и для порывов мистических.