Ирина Ванка - Секториум

— Берите мою машину и сматывайтесь из Сигирии, — предложил Адам. — Если процесс не прекратится, это будет лучшее алиби.

— А если прекратится? — спросил Миша. — Ты останешься без тачки, потому что ее расстреляют на Магистрали. Нет, это не выход.

— Они разберутся, — сказала я, — еще извиняться будут. Надо ждать.

— А если разберутся не в нашу пользу? — сомневался Миша.

Пессимистическое настроение овладевало им. Каждый день, когда он не работал над «парусом», считался выброшенным из жизни, но жизнь все еще была Мише дорога, поэтому приблизиться к компьютеру он не рисковал.

— Надо искать очаг возбуждения, — рассуждал Адам. — И думать, как его погасить.

— Если он не «погасит» нас раньше, — возражал Миша. — Твой тарантас для этого не годится. Вот, если бы тарантас Птицелова…

— Он тебя сразу доставит к источнику, — напомнила я. — Пульт зарядить не успеешь. Обрати внимание, с тех пор как Имо привез Ксюху с Земли, он ни разу на корабль не вернулся.

Над салоном Имо повисло то же пятно. Он был таким же «меченым», как все мы, и депортация ему грозила не в меньшей степени, только безобразий на территории салона не было. Может потому, что Имо рисовал, а не старался превзойти предельную скорость. Может, потому что он не допускал в отношении себя хулиганства даже от нечистой силы; а может, в самом деле, наши отношения с фронами никак не связаны с образованием черных пятен.

— Не будем себя обманывать, господа! — восклицал Миша всякий раз, когда, когда я намекала на нашу непричастность. — Будем обманывать сигирийцев, только не себя!

Адам молчал. Ксюха верила им больше, чем мне, но я не теряла надежды. Однажды мы пережили нечто похожее на Земле. Выдержали и выстояли, потому что верили; и еще, потому что земные службы не занимались мониторингом ментосферы, и полтергейст не рассматривали как угрозу безопасности.

К моменту возвращения Джона наши дела совсем никуда не годились. Нам запретили удаляться дальше орбиты до выяснения обстоятельств. Вегу обязали предоставить секторианский архив, но Вега наложил на него табу до тех времен, когда земляне исчезнут в Галактике как генетический вид.

Мы готовы были исчезнуть первыми, поселиться на кислородной палубе одного из портов Андромеды и ждать конца. Не думаю, что наш «конец» застрял бы в дороге. Теперь службы безопасности мучили Вегу, а не нас. Мы же лишний раз на глаза ему не попадались.

В день, когда Джон вошел в модуль, рухнула надежда. Он вошел, включил свет, который не работал. Модуль засиял изнутри. Спросонья я приняла его за привидение и схватила «хлопушку». Он стоял на пороге, совсем взрослый, словно это был не мой Джон. Словно прошло много лет. Все, что осталось от Джона прежнего — только улыбка.

— Как дела? — спросил он, словно никуда не отлучался.

Из темноты, из потаенных углов, стали выползать заспанные земляне. Как пчелы на сладкое, они устремились к Джону, а тот продолжал стоять на пороге, — не то мессия, не то кара небесная.

— Зачем излучатель? — спросил Джон. — Он вреден для здоровья.

А у нас в последнее время ничего полезного для здоровья не произошло. Разве что счастливый сон, который обитатели модуля продолжали видеть наяву.

— Свет включился? — спросил Миша. — Сам? Ты что-нибудь сделал? — он отпихнул Ксюху от компьютера и включил фазометрическую диагностику.

Компьютер не ударил Мишу током, фон в помещении был близок к норме, с легкими всплесками активности у тонких приборов.

— Ну-ка, запусти лифт, — попросил Миша.

Джон вызвал площадку, и та послушно опустилась к моим ногам. — Мать, давай-ка, прокатись до башни, — сказал он.

— Сейчас, разбежалась… Чтобы эта дрянь опять слетела с предохранителя?

— Встань на нее, — настаивал Миша.

— Сам встань.

Джон кинул рюкзак на площадку лифта.

— Что за проблема? — спросил он, и я расслабилась, вспомнила, что «фазаны» боялись Джона с детства.

Да что, «фазаны»! Джона боялись и «лунные братья», и сигирийские гуманоиды, соседи по «кишлаку», и те предпочитали не связываться.

— Нет проблемы, — ответила я. — Похоже, что все благополучно закончилось.

— Есть проблема, — возразил Миша и повел Джона в свой модуль, Ксюша и Адам пошли за ними, я осталась одна с заряженной «хлопушкой» в руках.

Джона обработали, голодного и уставшего с дороги отправили за прибором. Он принес в модуль столько техники, что по лестнице невозможно стало ходить.

— Фон напряжен, — сообщил наш новый фазодинамист, — но не больше, чем в монастыре, где мы нашли наслоения первичных архивов.

Миша потребовал разъяснений, но ни слова не понял из профессиональной терминологии, которой Джон за время экспедиции овладел лучше, чем русским и «сиги». Ксюха развернула карту «черных пятен» Блазы, скопированную с секретных архивов службы безопасности.

— Конечно, — согласился Джон. — Когда напрягается фон, уплотнения образуются. Это естественно. Они похожи на те, что на Земле. Той же самой природы.

В качестве последнего аргумента Джону была предложена схема обитания блазианских землян, которая не соответствовала распределению пятен ни количественно, ни качественно. Последний аргумент человечества против службы безопасности Сигирии, благодаря которому мы до сих пор живы.

— Это ненадолго, — сказал Джон, ознакомившись с ландшафтом в деталях. — Скоро они поймут, что здесь земной след. Поймут, когда найдут Махмуда.

— Хаба здесь ни при чем! — возразил Миша. — Хабу даже на допрос не таскали!

— Еще как при чем. Пока вы сидите под облучателем, Хаба бегает по Блазе кругами, бессистемно и бесконтрольно. Он такой же носитель макрослэпатического феномена, как все мы. По статистике, раз в полгода, он попадается в карантин. Когда личность Хабы установят, им все будет ясно.

— Хаба? — переспросили мы в изумлении.

— Он ведь здесь нелегал, — напомнил Джон. — Служба безопасности его не знает. Пока он бегает по Блазе в статусе нелегала, бояться нечего. — Он еще раз осмотрел проекцию и окреп в своем убеждении. — Конечно, у Хабы своя манера подчиняться геомагнетизму. И на Земле, и здесь, он перемещается по схожей траектории.

— Воистину, нет бога, кроме Аллаха, — сказала я, но Миша со мной не согласился.

— Кто это такой? — спросил он. — Что за Хаба? Впервые слышу.

— В самом деле, кто такой Хаба? — поддержала его Ксю. — Ирина Александровна?..

Я не знала, что и ответить.

— Разве я говорила про Хабу? Я сказала: нет бога, кроме Аллаха.

Все подозрительно посмотрели на меня, потом на Джона.