Стругацкие. Лучшие произведения в одном томе - Стругацкие Аркадий и Борис
– В документах я пока не нашел ничего полезного, – сказал Изя. – Вода в город подавалась по акведуку, а теперь этот акведук сух, как… как я не знаю что.
Пак промолчал.
– А что вы еще слыхали об этих кварталах? – спросил его Андрей.
– Разные более или менее страшные вещи, – сказал Пак. – Часть – явная выдумка. Что касается остального… – Он пожал плечами.
– Ну, например? – сказал Андрей благодушно.
– Собственно, все это я уже рассказывал вам раньше, господин советник. Например, по слухам, где-то неподалеку отсюда находится так называемый Город Железноголовых. Однако кто такие эти железноголовые, я понять так и не сумел… Кровавый водопад – но это еще, по-видимому, далеко. Вероятно, речь идет о потоке, который размывает какую-нибудь горную породу красного цвета. Воды там, во всяком случае, будет много… Существуют легенды о говорящих животных – это уже на грани вероятного. А о том, что находится за этой гранью, говорить, видимо, не имеет смысла… Впрочем, Эксперимент есть Эксперимент.
– Вам, наверное, очень надоели эти расспросы, – сказал Андрей, улыбаясь. – Воображаю, как вам надоело повторять всем одно и то же в двадцатый раз. Но вы уж нас извините, господин Пак. Ведь среди нас вы – самый осведомленный.
Пак снова пожал плечами.
– К сожалению, цена моей осведомленности невелика, – сказал он сухо. – Большинство слухов не подтверждается. И наоборот – встречается много такого, о чем я никогда ничего не слыхал… А что касается расспросов, то не кажется ли вам, господин советник, что рядовые члены группы слишком осведомлены, когда речь идет о слухах? Лично я отвечаю на расспросы только тогда, когда разговариваю с кем-нибудь из командного состава. Я считаю неправильным, господин советник, что солдаты и прочие рядовые работники экспедиции в курсе всех этих слухов. Вредно для морали.
– Вполне согласен с вами, – сказал Андрей, стараясь не отводить глаз. – И во всяком случае, я бы предпочел, чтобы было побольше слухов насчет молочных рек с кисельными берегами.
– Да, – сказал Пак. – Поэтому, когда меня расспрашивают солдаты, я стараюсь уклониться от неприятных тем и муссирую, главным образом, легенду о Хрустальном Дворце… Правда, в последнее время они больше не желают слушать об этом. Все очень боятся и хотят домой.
– И вы тоже? – спросил Андрей сочувственно.
– У меня нет дома, – сказал Пак спокойно. Лицо у него было непроницаемое, глаза сделались совсем сонные.
– Н-да… – Андрей побарабанил пальцами по столу. – Ну что же, господин Пак. Еще раз – спасибо. Прошу вас отдыхать. Спокойной ночи.
Он проводил глазами спину, обтянутую выцветшей голубой саржей, подождал, пока закроется дверь, и сказал:
– Хотел бы я все-таки понять, зачем он увязался с нами?
– То есть как это – зачем? – встрепенулся Изя. – Сами они разведку организовать не могли, вот и попросились к тебе…
– А зачем им, собственно, разведка?
– Ну, дорогой мой, не всем царство Гейгера по вкусу, как тебе! Раньше они не хотели жить под господином мэром – это тебя не удивляет? А теперь они не хотят жить под господином президентом. Они хотят жить сами по себе, понимаешь?
– Понимаю, – сказал Андрей. – Только, по-моему, никто не собирается мешать им жить самим по себе.
– Это – по-твоему, – сказал Изя. – Ты ведь не президент.
Андрей залез в железный ящик, достал плоскую флягу со спиртом и принялся свинчивать колпачок.
– Неужели ты воображаешь, – сказал Изя, – что Гейгер потерпит у себя под боком хорошо вооруженную, крепкую колонию? Две сотни закаленных, битых-перебитых мужиков всего в трехстах километрах от Стеклянного Дома… Конечно, он им жить не даст. Значит, им надо уходить дальше на север. Куда?
Андрей побрызгал спиртом на руки и изо всех сил потер ладонь о ладонь.
– До чего же осточертела эта грязь… – пробормотал он с отвращением. – Ты представить себе не можешь…
– Да-а, грязь… – сказал Изя рассеянно. – Грязь – это тебе не сахар… Ты мне скажи, что ты все время пристаешь к Паку? Чем он тебе не потрафил? Я его знаю давно, чуть ли не с первого дня. Это честнейший, культурнейший человек. Что ты к нему пристал? Только твоей зоологической ненавистью к интеллигенции можно объяснить эти бесконечные иезуитские допросы. Если тебе так уж позарез надо узнать, кто распространяет слухи, осведомителей своих допрашивай, а Пак здесь ни при чем…
– У меня нет осведомителей, – холодно сказал Андрей.
Они помолчали. Потом Андрей неожиданно для себя сказал:
– Хочешь – честно?
– Ну? – жадно сказал Изя.
– Так вот, мой милый. У меня в последнее время появилось ощущение, что кто-то очень хочет нашу экспедицию прекратить. Совсем прекратить, понимаешь? Не просто чтобы мы повернули оглобли и пошли домой, а прикончить нас. Уничтожить. Чтобы мы пропали без вести, понимаешь?
– Н-ну, брат!.. – сказал Изя. Пальцы его со скрипом копались в бороде, отыскивая бородавку.
– Да-да! И я все пытаюсь понять, кому это может быть выгодно. И получается, что это выгодно твоему Паку. Молчи! Дай мне договорить! Если мы пропадем без вести, Гейгер не узнает ничего – ни о колонии, ни о чем… И вторую такую экспедицию он не скоро решится организовать. И тогда не надо им будет уходить на север, покидать насиженное место. Вот так вот у меня получается, понимаешь?
– По-моему, ты с ума сошел, – сказал Изя. – Откуда у тебя эти ощущения? Если насчет повернуть оглобли – тут никаких ощущений не надо. Все хотят повернуть… Но откуда ты взял, что нас хотят уничтожить?
– Не знаю! – сказал Андрей. – Я тебе говорю: ощущение… – Он помолчал. – Во всяком случае, я правильно решил взять Пака с собой послезавтра. Нечего ему тут без меня в лагере делать…
– Да он-то здесь при чем?! – гаркнул Изя. – Ну подумай ты головой своей дурацкой! Ну, уничтожит он нас, а потом что? Восемьсот километров пешком? По безводью?!
– Откуда я знаю? – огрызнулся Андрей. – Может, он трактор умеет водить.
– Ты еще Мымру заподозри, – сказал Изя. – Как это… Как в сказке о царе Додоне… Шамаханская царица.
– Н-да… Мымра… – задумчиво сказал Андрей. – Тоже штучка та еще… И этот Немой… Кто он? Откуда? Почему ходит везде за мной, как собака? Даже в сортир… Между прочим, ты знаешь, он уже, оказывается, в этих местах побывал.
– Открытие сделал! – сказал Изя пренебрежительно. – Это я давным-давно понял. Эти безъязыкие пришли с севера…
– Может быть, им здесь и вырезали языки? – сказал Андрей негромко.
Изя посмотрел на него.
– Слушай, давай выпьем, – сказал он.
– Разбавлять нечем.
– Ну, тогда хочешь, я тебе Мымру приведу?
– Иди ты к дьяволу… – Андрей поднялся, морщась, подвигал стертой ногой в ботинке. – Ладно, я пойду погляжу, как и что. – Он похлопал себя по пустой кобуре. – У тебя пистолет есть?
– Есть где-то. А что?
– Ладно, так пойду, – сказал Андрей.
Вытаскивая на ходу фонарик, он вышел в коридор. Немой поднялся ему навстречу. Справа, в глубине квартиры, из-за приоткрытой двери слышались негромкие голоса. Андрей приостановился.
– …В Каире, Даган, в Каире! – внушительно вещал полковник. – Теперь я вижу, что вы все забыли, Даган. Двадцать первый полк Йоркширских стрелков, и командовал им тогда старина Билл, пятый баронет Стрэтфорд.
– Я прошу извинения, господин полковник, – почтительно возражал Даган. – Мы можем прибегнуть к дневникам господина полковника…
– Не надо, не надо никаких дневников, Даган! Занимайтесь своим пистолетом. Вы мне еще обещали почитать на ночь…
Андрей вышел на лестничную площадку и, как на телеграфный столб, налетел на Эллизауэра. Эллизауэр курил, ссутулившись, прислонясь задом к железным перилам.
– Последняя перед сном? – спросил Андрей.
– Так точно, господин советник. Сейчас ложусь.
– Ложитесь, ложитесь, – сказал Андрей, проходя. – Знаете: больше спишь – меньше грешишь.
Эллизауэр почтительно хихикнул ему вслед. Верста коломенская, подумал Андрей. Попробуй мне только в три дня не управиться – самого в волокушу запрягу…
