Ирина Ванка - Секториум

— Не могу поверить! — сказал он, увидев меня на пороге. — Сама нашла, сама пришла? — а, выслушав мои упреки, удивился еще больше. — Какая мода? Ты на Блазе! Здесь не бывает моды. Здесь не та матричная среда, чтобы манипулировать общественным сознанием.

— Ты уверен? — усомнилась я и выложила все, что видела.

Адаму не было дела до наших «пятнистых» проблем. Источник казался ему недостоверным, а паника — преждевременной. Он привлекал поклонников к восстановлению хозяйства и на доступном «сиги» объяснял им, что такое Ленинский субботник. Он руководил работой с балкона, попутно объясняясь со мной:

— Отчего бывает полтергейст? — выпытывала я. — Ты же занимался, ты должен знать.

— Это сложный процесс, — отвечал Адам. — Есть разные полтергейсты, есть разные причины…

— И все-таки? Есть что-то общее во всех причинах? То, что можно связать одним понятием? Это может быть следствием перепрограммирования матриц?

— Может.

— Локальных или гиперузлов? Зависит от размера полтергейста?

— От многих вещей зависит.

— Значит, на Блазе полтергейст невозможен?

— Невозможен. В нынешней матричной кондиции невозможен.

— А если среда уплотнится?

— С чего бы?

— Если уплотнится, я тебя спрашиваю, что тогда делать?

— Пока ничего не случилось, шухер не поднимай, — сказал он. — Я освобожусь, сам наведу справку.

Внизу затевалась стройка века с заменой сценического оборудования. «Пока он освободится, — решила я, — почернеет вся Блаза».

Когда я вернулась, Ксюха спала. Объелась ананасами и уснула на диване, нахлобучив на себя одеяло. Впервые в жизни она поступила так, как было велено. Обгрызенные шкурки ананаса лежали тут же. По кухне ходил Миша и прицеливался пилой к следующему ананасу.

— Ребенок не заболел? — спросила я.

— Не знаю. Когда я пришел, она спала. Где у тебя ножи? Я не нашел ни одного ножа. Ксюха спрятала? Зачем она прячет ножи? Она все время их прячет.

Новость Миша выслушал с возмутительным спокойствием.

— Правильно делает, что прячет… — вздохнул он. — И здесь начнется… Нахрена было трепать Галею?

— Ты ведь отказался работать с ФД! Или я что-то путаю? Джона нет. Ты предлагаешь обратиться в службы безопасности?

— Черт! — выругался Миша. — Почему я не придушил Сира своими руками?!

— Причем здесь Сир?

— Кто, по-твоему, спровоцировал интервенцию? Ксюха что ли? Почему она должна быть виноватой?

— Подожди, может быть, не в нас дело?

— Конечно…

— Пока время есть, надо все продумать.

— Не надо.

— Миша!

— Успокойся! Забудь! Тебе ничего не говорили, ты ничего не слышала, ясно?

— Надо же что-то делать?

— Надо! — согласился Миша. — Рябчиков жевать с ананасами! Где эти чертовы ножи? Башню поди запри, чтобы Оленька не приперлась. Может, ты и Оленьке разболтала?

Чтобы Миша не напрягался по поводу Оленьки, я пригласила ее сама вместе с Семеном. Они пришли. Мы сели за стол впятером, как дружное семейство, завели разговор зигзагом, в обход опасных тем. Разговор получился странным. Ни о чем не подозревающие соседи удивлялись: что за дела мы откладываем до возвращения Адама и Джона? Они так одичали в своей берлоге, что ужин в нашем обществе стал для них настоящим выходом в свет.

— Совсем осмурела моя старуха, — жаловался Семен на Ольгу Васильевну. — Ты бы, Ира, подыскала ей работенку. Все веселее стало бы жить. А то ведь здоровье есть, а потратить его не на что.

— Работенку? — удивилась я.

— Нетрудную. С голоду ведь мы не мрем. Просто… как это?

— Потусоваться, — подсказал Миша.

— Может, у тебя есть на примете?

— Какую вы хотите работу?

— Такую, чтобы не надо было знать язык, чтобы без образования, — стала объяснять Ольга Васильевна, — чтобы навыков специальных не требовала, и чтобы без материальной ответственности. График желательно свободный, как у тебя.

— Вот те раз! — удивилась я. — Где бы поискать такую?

— Хоть что-нибудь, — просил Семен. — Она же сама нос из дома не высунет.

— Разве что, биофактором. Но такие вакансии редко появляются, и платят мало.

— Вот и ладно, — согласилась Ольга Васильевна, — не надо много платить. Главное, чтобы ходить на работу, чтобы польза была…

— Насколько мне известно, биофактор когда-то требовался для дежурства в инкубаторе, — вспомнила я свои мытарства двухгодичной давности. — Там предпочли взять сигирийца. Да и работа скучная.

Ольга Васильевна заинтересовалась. Я стала рассказывать, что сигирийцы давно не размножаются естественным путем, а пользуются услугами репродуктивных лабораторий: сдают генные образцы и ждут. Иногда у сигирийских детишек бывает несколько пап и ни одной мамы. Иногда наоборот. Но здесь, как и у нас, папа с мамой — самый дешевый и простой способ сделать нового человечка, поэтому считается традиционным для небогатых и безработных. В лаборатории изготавливается зародыш, его помещают в инкубатор и выращивают. Линия работает автоматически, но если вблизи находится существо с естественным биополем, зародыш развивается легче. Для этого нанимают биофактора. Главное требование, чтобы он был здоров. Работать не надо. Надо только присутствовать.

Ольгу Васильевну процесс размножения сигов заинтересовал больше, чем работа. Она попросила описать все подробно. Я стала рассказывать, что готовых детенышей редко забирают родители сразу. Чаще всего в двух- трехлетнем возрасте. До этого их продолжает вскармливать государство, потому что в неразумном виде они для взрослых интереса не представляют. Иногда детей не забирают вообще. Просто родитель счел своим долгом передать по наследству генофонд и не считает себя ответственным за потомка. Никто его не презирает, напротив, он осчастливил государство! Счастливое государство заботится о подданном, пока тот сам не научится принимать решения. Может, поэтому сигирийские детки взрослеют рано. В десять лет они могут быть совершенно самостоятельными. Такая участь была бы уготовлена моему внуку, если бы Лада с Имо могли иметь детей. По счастью, за инопланетные гибриды блазианские генетики не берутся, а то смотреть мне на внука всю жизнь издалека. Институт бабушек и дедушек в Сигирии отсутствует напрочь.

— Какая досада, — соглашалась со мною Ольга Васильевна. — Имка был бы прекрасным отцом, а я бы с удовольствием ему помогала. Найди мне работу няни. Ведь это тоже биофактор?

— Такой биофактор должен говорить на всех языках, — возражал супруг. — А ты родной забываешь.

— Ничего, — не унывала Ольга Васильевна. — Вернется Джон, женим его на Ксюше, и они обеспечат нас внуками. Здесь, на поселении, будут человеческие правила. Помяни мое слово, так и будет.