Андрей Печенежский - Отравители змей

- Вот и хорошо, а я тем временем запру себя в ванной, у меня там стирки гора неприступная. Если что-то загудит - не шарахайтесь и никуда не убегайте это не лютый зверь, это моя стиралка в действии.

- Вот и хорошо. Пока она будет гудеть - я могу быть спокоен - значит, вы стираете, и все у вас происходит как надо.

- Хорошо. А вы тем временем оставьте свой окурок в пепельнице и отправляйтесь в гостиную, найдите там с закрытыми глазами телевизор, избавьте нас, наконец, от помехи.

- Хорошо. Хорошо, хорошо...

Поразительно приятный в обхождении телемастер,- не нарадуется хозяйка,- да еще и во фраке, прямо сюрприз какой-то, даже не верится,- думает она, направляясь в ванную, но вдруг замечает в прихожей неизвестного мужчину лет эдак тридцати с небольшим: гладко выбритый, в свободном, но ладно сидящем белом фраке, с белоснежным жабо на груди и розовой хризантемой в кармашке. Руки неизвестного по-арестантски сцеплены на загривке, глаза поблескивают антрацитиками.

- Что вы здесь делаете? Вроде бы и дверь я заперла, и запорки проверила, но это как будто ничего не значит. Замки замками, а кто-то все равно является.

- Обижаете, хозяйка, являются черти во хмелю, мы же - прибыли. По вызову, заказным порядком. Здравствуйте, доброго вам здоровья, добрый день, приветствуем вас - ремонтироваться будем или так и запишем, что вызов ложный?

- Смотря по какому поводу вызвали. Добрый день, доброго вам здоровья, здравствуйте.

- Был бы вызов, а повод всегда найдется. Не признали? Присмотритесь, подумайте.

- А-а, поняла! Вы - по электричеству, розетки менять! Чтоб пробки не горели!

- Это мы извиняемся - ничего подобного! Электрики нагрянут погодя печенкой чувствую, но скажите: неужели я похож на какого-то электрика? Не торопитесь, в шею никто никого не гонит...

- Ума не приложу, одеты вы по дипломатическому стандарту больше, сказать мне нечего.

- По одежке встречаете... ладно-ладно, как хотите, показывайте, где у вас что, а то у меня уже зуд по рукам пошел.

- Где у меня что - это про что? Кто вас вызвал? Я, к примеру, никого не вызывала, может, Курицын учудил? Он от своей повестки теперь без ума, взял и отчебучил.

- Может, и Курицын, я фамилий не запоминаю, берегу ячейки памяти для чего-нибудь полезного. Каждую фамилию заучивать - сам забудешься: тогда прощайте, родные и близкие, прощайте, други-недруги, прощайте биография, привязанности, навыки, прощайте, серьезные и малосерьезные цели и намерения, прощай, призвание, ари-в-ведерчу... Эх, вы! Женщина вы как будто из наблюдательных, сметливость врожденная у вас на лице написана - неужели так трудно отличить орла от попугая? Да слесари мы! Слесари-сантехники! А Курицын - я про такого не слышал даже! У нас все вызовы идут под запись - это да, но записывает не обязательно тот же самый, который потом этот вызов обслуживает: не обязательно... Слесари мы, слесари-сантехники, отсюда и давайте плясать.

- Какая прелесть! Вы же на сантехника ничуть не похожи!

- А на какого-то электрика, стало быть,- как две капли?

- Не обижайтесь, Бога ради, на какого-то электрика вы похожи еще меньше, чем на себя! Давайте плясать, я предпочитаю "белый" и медленный...

- Руки у меня, как видите, заняты, так что вам и водить придется...

- Уж я не растеряюсь, я и Курицына водила, и не только его. Правой рукой я обниму вас за талию, левую - на плечо возложу, а вы пригните голову, чтобы ощущалось ваше дыхание - у меня за ушком и на шейке, а вы, в свою очередь, вдыхайте запах моих волос и ненавязчиво касайтесь меня щекою...

- Вы за Курицына не обиделись?.. Вы знаете что - вы не обижайтесь, но куда мне весь этот поминальник в голове носить? Адресок зафиксировать - другое дело, а Курицына заучивать... не станешь ведь потом по микрорайону тыкаться: алле, уважаемый, не подскажете ли, где тут какой-то Курицын проживает? Он ведь не шишка у вас, Курицын и Курицын, ведь не шишка же?

- Не шишка, не шишка, и не припухлость даже.

- А водите вы вполне прилично, меня давно так не водили! Приходится держать себя в руках, укрощать воображение - не померещилось бы чего непозволительного... Знаете, расслабишься иногда невпопад, а потом из головы вон - зачем тебя позвали, в чем твоя задача... Бр-р-р, кровь-то горячая, возраст еще достаточно активный, бр-р-р, глаз да глаз за собой, контроль да контроль!.. Вы, конечно, можете не отвечать, дело хозяйское, но от вас бородинским попахивает: наверное, перед моим приходом вы уже принимали кого-то?

- Да был тут один, любитель присолить.

- Простите на резком слове: какая гадость! Кажется, я начинаю догадываться...

- Боже мой, вы содрогнулись всем телом... вы ревнуете!

- Не давайте повода!

- Но вы же вторглись в мою жизнь столь внезапно!

- И вы сейчас же обнаружили причину поиграть со мной, как кошка с мышкой!.. О нет! Я преотлично догадываюсь, кто здесь полакомился! Убийца телевизоров! Зачем вы его только в дом впустили! Он вам наремонтирует, как же!.. Он еще здесь! Скажите! Он здесь?!

- Какой вы импульсивный! Не надо так, умоляю!

- Вы знали, знали, что я раним - и знали, как нанести мне рану! А потом бередить, бередить ее... Извольте солью теперь посыпать, как посыпали бородинский для этого выскочки!..

- Как мне утешить вас, миленький, как успокоить? Какими словами вернуть вам присутствие духа?..

- Слова... а что - слова, хозяюшка? Какова цена им? Каких мы еще не слышали? Какие хотели бы услышать?.. Это лишь вначале было Оно - Единое и Прекрасное, Справедливое и Могучее, да скоро перевели его, измельчили на словечки, а Дело на делишки расслоилось, понеслась шелуха по дорогам... Бессрочный Вавилон, ни верха, ни низа, куда бежать, кому довериться?.. Все давно проговорено, слово за слово - укатали Сивку крутые бурки, а на гору уже и погоревать никто не взбирается, недосуг да и без толку... На мне, хозяйка, от этой жизни - места живого нетути... Судьба - как борщевое варево, и стряпают кому не лень, из чего попало: любой горазд подойти и подсыпать, подкинуть чего-нибудь, и только дегустатор остается неизменным - ваш покорнейший... напробовался под завязку! Добить вот некому, оборвать эту муку нелюдскую... Как я ждал этого вызова! Почистился немного, принял душ, сменил рубашку - и к вам, на всех парах! А сердце в груди колотится, а перед глазами: трубы, крантики, грамбуксочки... вот я перекрываю воду, вода перекрыта, но все равно по ногам так и хлыщет, так и лупит по косточкам - не страшно! постепенно зверею от сопротивления материалов, но отступать и не думаю - час, другой продолжается сражение, свет в глазах меркнет, вода прибывает, я делаю все, что в моих силах - из рук, которые давно свело холодом, не выпускаю "попку" с тросом,- у меня ведь и тросик специальный есть, сантехнический, любую какашку протолкнуть по руслу, чтобы знала свое место и под ногами не путалась,- и вот уже почти одолел, почти прикоснулся - грамбукса! она! - и вдруг не выдерживаю... безалаберное детство, юношеский раздрай, невостребованность в зрелом возрасте - все это в совокупности дает о себе знать, наваливается на меня и душит, поток неукротим, спасения ждать неоткуда... но - вы! Единственным, непогрешимым словом,- тем самым, которого так не хватает подчас, на которое подчас уже и не надеешься,- вы как бы подхватываете меня и возносите над бурн