Илья Артемьев - Уддияна, или Путь искусства
— И тебя ни разу не обманули?
— Нет. А все потому, что я не гонюсь за прибылью, за выгодой. Я помогаю, вернее, не мешаю людям заниматься их делами. Они ничего не понимают, и считают, что я знаю волшебное слово. Большинство из них в душе осталось детьми. Они верят в чудеса.
— Кстати, как чай? — спросил я, понимая, что разговор окончен.
— Неважный, — ласково ответил Рам. — Ученики Тары — все бестолковые.
ГЛАВА 6. ТАРА
По правде говоря, я не поверил ни одному слову Рама. Казалось, он что-то скрывает; «Дом Чая» выглядел странным и весьма сомнительным заведением. Я поделился своими сомнениями с Тарой.
— Свами никогда не говорит неправды, — заявила она. — Но не обязан говорить и всей правды. Ты должен знать только то, что нужно тебе, иначе запутаешься и пойдешь по ложному пути.
Кстати, мы с Тарой уже перешли на ты — я бы назвал это большим достижением.
Наши отношения никак не хотели строиться по принципу учитель-ученик, несмотря на то, что Тара прикладывала все усилия. Все больше она увлекала меня как женщина — сильная, умная и дьявольски очаровательная. Когда выяснилось, что мы почти ровесники, дело и вовсе встало. Я проводил с ней целые дни, но не стремился ничему научиться, скорее наоборот — пытался втянуть Тару в свою игру, найти к ней ключи.
Тара сопротивлялась как могла, и ей это удавалось вполне. Она не принимала комплименты, отказывалась от цветов и подарков и была сама неприступность.
Впрочем, я не был уверен в искренности этой девушки-робеспьера: по-моему, она чувствовала давление Свами. Однажды разговор зашел именно о нем.
— Почему ты называешь его Свами? — не без ехидства спросил я. — Разве он тебе не отец?
Вопрос задел Тару. В глазах сверкнули огоньки, она чуть зарделась, и от этого стала еще прекраснее.
— Свами Рам… не родной отец мне, — нехотя проговорила она. — Я не знаю своих родителей и не желаю знать. В столице меня подбросили к дверям посольства.
— Почему посольства? — недоуменно спросил я.
— Посмотри на меня, — она провела кончиками пальцев по лицу. — Вероятно, мой настоящий отец был индус. Такие истории случаются на каждом шагу. Я думаю, он бросил мою мать, а та, надеясь, что ребенку будет уготована лучшая доля, принесла его к посольству. И исчезла.
Я нежно тронул ее за руку. К удивлению, рука не отдернулась. Тара грустно посмотрела на меня и погладила по лицу.
— Свами работал переводчиком в посольстве. Он взял меня на воспитание, но даже формально я никогда не была его дочерью. Он сделал для меня очень много, научил почти всему, что я умею сейчас. Тому, чему пытаюсь научить тебя.
Тара внимательно вглядывалась в мое лицо, словно ища поддержки. Было странно видеть ее слабой и беззащитной.
— Девочка моя, — прошептал я и взял ее голову в ладони. Она чмокнула меня в нос и отстранилась.
— Ну-ну, — с легкой укоризной произнесла Тара. — Ты не выслушал историю до конца. Когда мне исполнилось двенадцать лет, он отдал меня одному человеку…
— Как отдал? — недоуменно брякнул я.
— Можно сказать, замуж. Ты же знаешь, на востоке — это нормально.
— Не вижу ничего нормального, — я возмутился. — Ты говришь, отдал — как вещь.
— Не стоит судить по себе, — голос Тары стал жестче. — Я никогда не была вещью! Даже в двенадцать лет.
— Извини.
— Ничего. Этот человек был афганец, мастер ножа. Он учил меня воинскому искусству.
— И, конечно, спал с тобой, двенадцатилетней, — не удержался я.
— Не вижу в этом ничего дурного, — спокойно ответила Тара. — У нас с тобой разные представления о сексе. Он учил меня быть воином, а научил любви.
— Его звали… — меня охватили нехорошие предчувствия.
— Халид, — улыбнулась она. — Твоя интуиция тебя не обманывает.
Словно пораженный громом, я взирал на Тару, затем достал сигареты и нервно закурил, пуская дым в открутое окно.
— Что ты разволновался? — поинтересовалась она, и я не нашелся, что ответить.
— Тебя, наверняка, удивит, что Свами тоже любил меня, — произнесла Тара. — Мы все — одна семья, и отношения между нами немного не увязываются с твоими концепциями. Свами всегда был Свами; он — наш общий отец и наставник.
— Кто это — вы? Шведская семья? Секта?
— Ты можешь назвать, как хочешь. Когда-то ты, отказавшись от пути Ножа, отказался войти в семью. Затем волею судьбы ты снова пришел к нам; тебя привела женщина, а это — добрый знак. В любой момент ты можешь покинуть нас — твой путь Искусства непредсказуем, как и любой другой путь. Я, например, рассталась с Халидом, хотя Свами был против.
— Почему?
— Для меня это не имеет значения. Хотя есть одно но: я не любила его.
— А разве любовь что-то значит в ваших отношениях?
— Разве мы не люди? — Тара поднялась и обняла меня, прижавшись к лицу упругой горячей грудью. Я провел рукой по ее платью, ощущая трепет сильного, желанного тела, и начал нащупывать молнию. Тара впилась в мои губы; неожиданно в голове промелькнули дзенские стихи:
Я вижу, как вздымается огромная волна.
Как изображением пирогов не накормить голодного, — Дайте ему полное блюдо пирогов!
Тара отстранилась и быстро заперла дверь, а затем прыгнула на меня и опрокинула на пол, на ходу разрывая одежду. Ее ногти оказались острыми, как у хищника; она полоснула меня по груди и оставила четыре алых следа, как у Брюса Ли. Я чувствовал себя пловцом, попавшим на стремнину горной реки. Тара бросалась на меня снова и снова, как тигр на добычу, и когда я совсем обессилел, устало откинулась на ковер.
— Ты молодец, — прошептала она. — Обычно европейские мужчины ничего не понимают в сексе. — Тара потянулась ко мне и со смаком поцеловала в губы.
Я лежал как палый осенний лист: ни чувств, ни мыслей. Тара уселась рядом по-турецки и положила мне руку на живот.
— Тратишь слишком много энергии, не заботясь о контроле. И мало думаешь о женщине, о ее роли. Мой оргазм может с успехом заменить тебе твой, надо только научиться чувствовать. Ты слишком занят собой, но это не страшно. Для среднего европейца ты — гений. Это я говорю о твоих непроявленных возможностях.
От ладони Тары исходило густое тепло, и тело наполнялось силой. Через некоторое время я снова потянулся к ней, но ладонь жестко остановила меня.
— Не увлекайся. Сейчас самое время быстро собраться и покинуть «Дом Чая». Наша сексуальная энергия вмешивается в общую гармонию. Свами будет недоволен.
— Да при чем тут Свами, — сказал я, но Тара уже подталкивала меня к выходу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});