Александр Белоткач - Дм Мой или Шанс №2

Однако тогда, в первый день, ничего казалось, не предвещало.

В то самое, первое после инициации утро, я пришел в себя в своей новой спальне, в прекрасном расположении духа. Вскочив с постели, с бодрым, всепобеждающим настроем любознательного, вертлявого щенка, сделав легкую разминку, искупавшись в бассейне, и вообще, чувствуя себя великолепно, играючи прибрал постель, разбросанные тут и там вещи, после чего казалось, был готов к делам серьезным и свершениям великим. Такой настрой, продержался у меня до самого вечера. Заглянувшие ко мне на завтрак Шерри, Роман с Эрикой, Диной и Холи, сидя за роскошно сервированным столом, удивленно посматривали в мою сторону, всячески пытаясь скрыть свое недоумение. Однако актерами они были никудышными. Я сразу заметил все их переглядывания, и не удержавшись спросил моего наставника, как бы невзначай затащив его после завтрака в свой кабинет. Чего это они все так на меня зыркают, вроде рога на моей голове еще не выросли, и если ему есть что сказать, то пусть лучше говорит здесь и сейчас. На что, покрасневший аки девица Роман, запинаясь и отводя взгляд, объяснил причину такого их странного поведения. Оказывается, каждый прошедший инициацию, очень долго и мучительно переваривает все увиденное. А глядя на мою довольную физиономию, можно заподозрить, что я полностью стер свое прошлое, то есть захотел начать жизнь с чистого листа. И поэтому так хорошо выгляжу. И как говориться «сглазил».

После завтрака, мне захотелось немного прогуляться. Побродив по дому, заглянув на соседние уровни. Побывав внизу в парке, Потолкавшись среди гуляющих. Познакомившись с несколькими патрульными которые находились при исполнении, я вернулся в наш сектор с каким-то странным, болезненным ощущением. Казалось, будто я сплю, и весь этот мир мне снится. Меня терзало необъяснимое ожидание. Вот-вот, казалось, эти реалистичные глюки растворяться, и я наконец, проснусь. Однако сон и не думал заканчиваться. Пошатавшись без дела по каким-то коридорам и лестницам, я направился к Роману, дабы пригласить его на обед. Шерри видно доставляло истинное удовольствие общение с кухонным модулем, и к обеду она вновь решила меня удивить. Я был уверен, что наличие за столом определенного количества хороших людей, привносит в обычную трапезу приятный элемент праздника. Но оказалось, мой наставник дежурит внизу, на первом уровне, подменяя кого-то из патрульных.

Так что, обедали мы с Шерри вдвоем, в некоей романтической обстановке. Чему способствовали большие свечи, горевшие посредине великолепно сервированного стола, а так же, подсознательное ощущение, изменившегося ко мне отношения этой милой девушки. Пока мы обедали, а точнее полдничали, время по часам дома было уже послеобеденное, Шерри, как-то странно тихо вела себя, хотя и всячески пыталась изобразить готовность к беседе. А моя интуиция все настойчивее твердила: «После инициации, произошло нечто. Нечто, чего я не могу понять».

Постепенно мы разговорились. Я расспрашивал Шерри, что она знает о доме, и кто из наших, раньше появился здесь. На что Шерри коротко объяснила мне устройство их информ — системы. Если новорожденный решил стать патрульным, все его данные изымаются из сети. Поэтому пока наши парни и девушки служат у притория, никто не знает их возраст. Затем, она рассказала довольно забавную историю. Едва появившись в доме, жаждая новых знаний, она приставала с расспросами к первым встречным. И вот однажды, кто-то из аутистов, о которых Шерри, глупая, не ведала еще ничего, угостил ее какой-то пастилкой. По всему, это был один из их способов передачи информации. Пришла она в себя только спустя трое суток. Оказалось, ее потерявшую сознание подобрали патрульные. А очнувшись, она поняла, что действительно многое узнала.

— Странно Ал. Ты не поверишь, но многое из того, что меня интересовало, неожиданно стало понятным. А вот что так и осталось тайной, так это каким образом, обычная конфетка, может так вправлять мозги? И все кого я не спрашивала после, не могли ничего внятно объяснить мне.

— А ты уверена, что это именно та конфета стала причиной твоего, как это… прозрения что ли? — спросил я озадаченно. Но Шерри, неожиданно тихо проронила:

— Это было не прозрение. Это было вроде как книжку прочитать. Всех подробностей не помнишь, но суть объяснить можешь.

И тут, я вспомнил тот не то сон, не то настоящий разговор, и не подумав, ляпнул:

— А ты что, в той, ну… прошлой жизни, действительно, была незрячей?

Этот вопрос, оказался наверное, одной из самых больших бестактностей совершенных мною в доме. Я и сейчас, спустя столько лет, с трудом сдерживаюсь, чтобы ни обругать себя. Но тогда, произошло нечто такое, из-за чего, о своей неуклюжести я вспомнил гораздо позже.

Шерри, распахнув в удивлении свои карие глаза, глянула на меня так, словно в самое сердце. Ощущение было очень странным, даже каким-то потусторонним. Казалось с моим сознанием соприкоснулось нечто чужое, незнакомое, но вместе с тем живое и теплое. Я замер с вилкой у рта, не понимая, что происходит.

В тот миг, остановившееся вдруг время, словно давало мне — Алексу Некоему, еще один шанс, уяснить нечто невероятно важное. И когда потрясенная Шерри, наконец, с трудом вымолвила:

— Откуда ты знаешь? Этого не может быть!

Я, вдруг странным образом осознал, что задавая ей этот нелепый вопрос, точно знал ответ.

Смутившись, я попросил было прощение за бестактность, но Шерри, словно не слыша ничего, так же удивленно продолжала вопросительно пялиться на меня. В конце концов, не выдержав, я спросил:

— Шер, прости, что я такого сказал? Чему ты так удивляешься?

И она ответила, Все еще недоумевающе глядя на меня:

— Ал, о том, что в прошлом я была, как ты сказал незрячей, не знает никто. Это для меня самая больная тема, поверь. И я никогда и ни с кем не обсуждала ее. Так что откуда ты мог узнать это, я не представляю. Возможно тебе рассказала Милена, ей-то уж наверняка все известно. Но зачем только вот, не пойму? — затем, опустив взгляд, она спросила задумчиво: — А что, для тебя имеет какое-то значение, кем я была в прошлом?

Я, осознав — таки, что сморозил, некоторое время ковырял вилкой свой недоеденный бифштекс. «Глупо получилось! Я просто полный кретин! Но не рассказать ей все, будет еще глупее». Потому, помолчав немного, я решился:

— Понимаешь Шер… мне трудно объяснить, как я узнал об этом. То есть ты можешь мне просто не поверить! — и взглянув в ее карие, полные какой-то тоски и ожидания глаза, рассказал все как было.

Выслушав меня, Шерри долго еще молчала, вертя в подрагивающих пальцах, фужер чистого хрусталя, на дне которого плескалось янтарно-желтое искрящееся вино. Затем, неожиданно отложив бокал, она встала из-за стола, и подойдя, взяла мою руку. Я попытался тоже подняться, но она жестом остановила меня.