Андрей Бочаров - Настоящая фантастика – 2012 (сборник)

– Я хотел жениться, до того, как меня послали в Палау на ремонтные работы, то есть на смерть, – произнес Ансон. – Мне было немного одиноко. Когда я вернулся в Висконсин, оказалось, что она вышла замуж за другого. Я был простым техником, а он уже стал главным. Им дали бы жилую ячейку побольше, каталог А1, больше талонов… Для женщин это важно, Доминик.

Доминик шумно выдохнул. Покачал головой.

– Идиот, – только и сказал он.

– Идиот, – эхом откликнулось с противоположного конца коридора.

Мужчины обернулись – все же коридор был не настолько узким, чтобы здесь было эхо. Они увидели Кассандру.

– Я выглянула в окно и увидела, что вы здесь, – сказала она.

Роберт сделал несколько шагов так, словно собирался покинуть их, но остановился.

– Доминик, тебе сколько лет? – спросил он.

– Двадцать пять, а что?

– А вам, Кассандра?

– Двадцать три, – ответила та.

– Надо же, – покачал головой Роберт. – Я старше вас обоих. Мне двадцать шесть. И я думал, что я уже взрослый. Но когда я познакомился с вами, ребята, я понял, что не имею ни малейшего понятия о том, каково это – быть взрослым. У меня была очень спокойная, хорошая жизнь. И я… Я как ребенок. Я еще не готов, наверное. Я еще не понимаю, что такое любовь. Но я повзрослел за это время, хотя бы настолько, чтобы это понять. А вы оба очень подходите друг другу. Вы же словно Хрустальные Цветы – прочные, острые, сияющие. У вас обоих резкий характер. Это может помешать вам. Но помните о том, что каждый из вас – хороший человек. Смиряйте свой нрав.

Кассандра и Доминик промолчали.

– Я пойду, пожалуй, – сказал Роберт. – Мне надо поспать.

Ансон улыбнулся, и в этот момент стало очевидно, что он смертельно устал и держится на самом пределе своих сил.

– Я всю ночь командовал отрядом отважных космонавтов. Мы высаживались на Надежду из старого кресла и боролись с хищными носками.

Когда Роберт скрылся за поворотом коридора, Кассандра произнесла:

– Послушай, тогда, когда мы шли на штурм Палау… Если бы я знала, что ты любишь меня… Что ты уже потерял одного самого дорогого тебе человека, точно так же – в бою… то… то…

– Что – то? – меланхолично спросил Доминик.

Кассандра топнула ногой.

– Я бы осталась, Доми! Нельзя делать вот так!

Она подняла сжатый кулак.

– Как – так? – осведомился Доминик, внимательно осмотрев крепкий кулачок Кассандры и не найдя там ключа к разгадке.

– Зажимать свое сердце в кулак! Раньше или позже ты же его так раздавишь!

– Осталась бы она, – задумчиво повторил Доминик.

– Да! – энергично подтвердила Кассандра.

– Но тогда Эйс убил бы Роберта, – заметил Стогов. – Ему что оранжевые комбинезоны, что синие – все равно. Мы-то все равно спаслись бы, оставалось не так уж много баллонов на Обшивку натаскать. Но…

Он произнес с выражением, очень ловко скопировав манеру Роберта говорить:

– Шесть миллиардов ни в чем не повинных человек погибли бы!

Кассандра вздохнула и обняла Доминика.

– Все равно, обещай, что больше не будешь загонять свои чувства вглубь. Что будешь говорить о них.

Доминик зарылся лицом в ее волосы.

– Обещаю, – глухо сказал он.

Роберт зашевелился. Полет на Надежду должен был занять часа четыре. Первый час пути Ансон, как и большинство остальных пассажиров, утомленных вчерашним праздником и суматохой во время Посадки, проспал в мягком кресле. С одной стороны от Роберта сладко посапывали близнецы, с другой – Кассандра. Через проход, в большой секции, составленной из восьми кресел, спали Игорь Волков, Ингрид Анье и еще несколько джонситов, незнакомых Роберту. Ни Эйса Штильнахта, ни Доминика Стогова Роберт при Посадке не видел. Ему было очень грустно за Кассандру, но он понимал, что говорить об этом не стоит. Роберт услышал смешок Кассандры. Оказалось, что она тоже проснулась и наблюдает за ним.

– Вам обидно, что Доминик не сдержал обещание? – спросила она негромко. – Не взял меня с собой и сам не остался?

Роберт рассеянно пожал плечами.

– Он это предвидел, – сообщила Кассандра. – Он просил передать вам, что это не первое обещание, которое он не смог сдержать. И еще одну фразу, надеюсь, для вас она имеет смысл. Для меня – так нет. «Они были черными».

Сначала Роберт не понял, а потом так резко изменился в лице, что у Кассандры не осталось никаких сомнений – для Ансона эта фраза имела большой смысл.

– Я ни о чем не жалею и ничего не жду, – закончила она почти весело.

– Почему он такой? – с досадой проговорил Роберт.

– Поверь, он задается тем же вопросом насчет тебя, – понимающе кивнула Кассандра. – Но какой – такой?

– Ему можно доверять, на него можно положиться… Но сам он не доверяет никому, – пояснил Роберт.

На этот раз плечами пожала Кассандра. Тем временем проснулись многие другие пассажиры. Свет в салоне, приглушенный пилотами, пока все спали, стал ярче. В начале отсека было небольшое свободное пространство, и сейчас в нем появился Кумар Вашья. Он негромко откашлялся, желая привлечь общее внимание.

– Позвольте мне прочесть вам одно стихотворение, чтобы скрасить скуку путешествия, – сказал он.

По отсеку пронесся одобрительный гул.

– Давай! – крикнул кто-то.

Кассандра покосилась на сыновей. Но тем все было нипочем – ни яркий свет, ни громкие голоса не могли вырвать их из уютного, теплого царства сна.

Кумар еще раз откашлялся и начал:

Тигр, тигр, жгучий страх,Ты горишь в ночных лесах.Чей бессмертный взор, любя,Создал страшного тебя?

В небесах иль средь зыбейВспыхнул блеск твоих очей?Как дерзал он так парить?Кто посмел огонь схватить?

Роберт и Кассандра невольно переглянулись. Ни один из них не знал, что такое тигр… но оба в этот момент подумали о Доминике. «Где он сейчас, интересно?» – подумал Роберт.

Члены Ареопага беседовали друг с другом, полулежали в мягких гамаках, в которых, по уверению конструктора, было наиболее удобно переносить космические путешествия и перегрузки при посадке, сидели за столиками, помешивая в стаканчиках разноцветные жидкости пластиковыми соломинками. Они летели не в неудобном одноразовом шаттле из тех, что были спешно произведены на «Новом Рассвете» в последний месяц. Члены Ареопага направлялись на Надежду в космическом катере, роскошном и удобном, который совершал далеко не первый свой полет к планете.

Вентиляция космического катера загудела чуть иначе. Никто не обратил на это внимания, кроме Коренева. Он незаметно оглянулся и посмотрел на то место, где должны были сидеть Доминик Стогов и его подручный, мрачный калека с обрубком вместо правой руки.