Мэри Расселл - Птица малая

— Если бы ты с кем-то поступил так, как обращался с собой в течение последних шести часов, то был бы обвинен в насилии, — сказал он решительно. — Этому пора положить конец. Отныне ты будешь оказывать своему телу уважение, которого оно заслуживает как творение Господа. Ты позволишь лечить свои руки, а затем приступишь к разумному и умеренному курсу физической терапии. Ты будешь регулярно есть. Будешь как следует отдыхать. Ты будешь заботиться о своем теле, как заботился бы о друге, которому обязан. Через два месяца ты предстанешь передо мной, и мы исследуем в деталях историю миссии, с которой вас послали, — сказал Джулиани, и его голос внезапно сделался жестким, когда он произнес каждое слово раздельно, — ваши старшие.

А затем Винченцо Джулиани, Генерал Ордена иезуитов, милосердно забрал назад страшный груз, который по праву принадлежал ему и его предшественникам.

— Раз и навсегда, — сказал он Сандосу, — ты прекратишь взваливать на себя всю ответственность. Это понятно?

После долгой паузы Эмилио чуть заметно кивнул.

— Хорошо.

Неслышно поднявшись, Джулиани подошел к двери. Он открыл ее и не удивился, увидев в коридоре брата Эдварда, ожидавшего с тревогой на лице. Кандотти сидел чуть дальше, в холле, ссутулившись, сжав кисти коленями, напряженный и усталый.

— Брат Эдвард, — любезно сказал отец Генерал, — отец Сандос будет завтракать. Возможно, вы и отец Кандотти захотите присоединиться к нему в трапезной.

10

Сан-Хуан, Пуэрто-Рико: 2–3 августа, 2019

Оглядываясь на события, случившиеся в ту теплую августовскую ночь, Энн Эдвардс всякий раз жалела, что не раскопала гороскопы для каждого, кто присутствовал за ужином. Для астрологии это было бы превосходной проверкой, думала она. Где-нибудь, под чьим-нибудь знаком должно было обнаружиться предупреждение: «Крепись. Сегодня ночью все изменится. Все!»

Когда она пригласила Эмилио на субботний ужин, он с почти естественной небрежностью предложил, чтобы она позвала также Джимми Квинна и Софию Мендес. Энн, отбросив опасения, согласилась. Чем больше гостей, тем веселее.

После Кливленда Эмилио не виделся с Софией, казалось, будто он ее сознательно избегает, — и, вероятно, это было близко к правде. Что ж, Энн знала, как превратить влечение в прочную дружбу, и полагала, что Эмилио на такое способен; она же была готова обеспечить для решения этой задачи нейтральную почву. А София? Эмоциональная анорексия — поставила Энн диагноз. Возможно, как раз это, вкупе с ее красотой, и притягивает мужчин. Джимми давно уже признался в своей влюбленности, не зная, что похожее воздействие София оказывает на Эмилио. И на Джорджа, раз уж зашла речь. И я не в том положении, чтобы жаловаться, подумала Энн. Боже, весь этот неуместный сексуальный пыл! Похоже, нынешним вечером наш дом будет затоплен феромонами.

Итак, решила Энн, запирая клинику в субботу днем, моя задача — постараться, чтобы вечеринка походила на семейную встречу, чтобы ребята ощутили себя кем-то вроде кузенов. Прежде всего, понимала она, нужно избегать обращаться с Эмилио и Софией или с Джимми и Софией как с парочкой. Помоги им, твердо сказала Энн себе, а затем держись в стороне.

В пятницу на этой неделе Джимми Квинн демонстрировал Софии ту часть своих обязанностей, которая включала Поиски Внеземного Разума.

— Эта ПВЗР — работа похожа на прочие наблюдения, но не относится к первостепенным, — сказал Джимми.

Надев шлемофоны и перчатки, они словно бы сидели перед старинным осциллоскопом — одна из странных шуточек инженеров виртуальной реальности.

— Когда антенна не используется для чего-то иного, ПВЗР проводит систематическое сканирование радиосигналов с других планет. Программа отмечает все, что смахивает на возможный ВЗ-сигнал, то есть сигнал с постоянной частотой, не относящийся к известным источникам вроде зарегистрированных радиостанций или военных передач.

— Насколько я понимаю, тут уже используются довольно сложные программы распознавания образов, — сказала София.

— Угу. ПВЗР-программы довольно старые, но добротные, а ИКА, заполучив аресибский телескоп, модернизировал оборудование, обрабатывающее сигналы. Поэтому система уже знает, как отсекать всякий хлам, исходящий от источников, которые не связаны с разумной деятельностью, — типа вибраций водородных атомов или звездных помех. — Джимми вывел на осциллоскоп пример. — Видите, как хаотично это выглядит? Это сигнал звездного радио. Он совершенно иррегулярный, а звучит вот так, — не разжимая зубов, Джимми издал хриплый трескучий звук, а затем вывел на дисплей новую картинку. — О'кей. Радио, используемое для связи, применяет постоянную несущую частоту с какой-нибудь разновидностью амплитудной модуляции. Замечаете разницу?

София кивнула, он продолжил:

— ПВЗР сканирует свыше четырнадцати миллионов отдельных каналов, миллиарды сигналов, выискивая в этом шуме образцы. Когда система выбирает что-то, то заносит в журнал время, дату, местоположение источника, частоту и длительность сигнала. Проблема в том, что журнал передач, создаваемый ПВЗР-технологией, нужно регулярно просматривать.

— Выходит, ваша задача — опровергнуть предположение, что передача является осмысленным сообщением.

— Именно.

— Значит…

Стило поднялось; вскинув один окуляр, София приготовилась принять следующую порцию информации. Джимми снял свой шлемофон и смотрел на нее, пока она прокашливалась.

— Можно мне сперва спросить кое-что? Это не займет много времени, — заверил Джимми, когда она вздохнула. — Почему свои заметки вы делаете от руки? Не легче ли ставить это на запись? Или печатать прямо в файл?

Он впервые спросил Софию о ее методах.

— Я не просто записываю то, что вы говорите. Слушая, я упорядочиваю информацию. Если бы я ставила сессию на запись, мне пришлось бы затем тратить на это столько же времени, сколько заняла сама беседа. И за годы я разработала собственную стенографию. Я пишу быстрее, чем могу печатать.

— О, — сказал Джимми. Это было самое длинное высказывание, которое он когда-либо слышал от нее. Не то чтобы светский треп, но уже как бы разговор. — Вы пойдете завтра вечером к Джорджу и Энн?

— Да. Мистер Квинн, пожалуйста, давайте продолжим.

Снова надев шлемофон, Джимми заставил себя вернуться к дисплею.

— Итак, я начинаю с того, что проглядываю отмеченные сигналы. В наши дни многие из них оказываются закодированными передачами от наркофабрик, до которых отсюда не больше пятисот километров. Они все время перемещаются и постоянно меняют частоты. Обычно программы отсекают их, поскольку они слишком близки к Земле, но иногда происходит случайный рикошет передачи от астероида или чего-нибудь похожего, и сигнал выглядит так, будто пришел издалека.