Яна Дубинянская - Письма полковнику

Прямоугольная граната пролетела над бассейном, беззвучным всплеском взорвала девственную голубизну, медленно закружилась в прозрачной воде и улеглась на дно, дробясь и теряя форму в сверкающих бликах.

— Ну ты даешь, — пробормотала Маша.

И тут же, словно по сигналу к атаке, в тишину внутреннею дворика лавиной ринулись звуки: захлопали двери, и громыхала техника, защебетали девчачьи голоса, заматерился телевизионный персонал…

— Шухер, — негромко бросил за спиной Толик. — Твои малолетки идут. Так мы договорились? В восемь у диско-холла.

Она обернулась к нему: ну не понимает человек, ну надо же как-то ему растолковать…

Увидела купоросные блики бассейна.

Толика не было.

Дылда зашла в море по пояс, раскинув руки в стороны, постояла немного, потом двинулась дальше, поднимая их еще выше над головой, пока вода не дошла ей до подмышек. Опять остановилась. Выглядело так, будто она рассчитывает искупаться, не замочив рук. Стар этого не понимал.

А фигура у нее в купальнике была ничего. Особенно со спины.

Тоже мне. Он резко отвел глаза и раскрыл путеводитель. Карта побережья располагалась на развороте, и добрый кусок берега прятался в щель между клееными страницами. Городок, где сейчас находились они с Дылдой, Стар отыскал без труда — но тот, другой… На обеих глянцевых половинках, исследованных вдоль и поперек квадратно-гнездовым способом, не было ничего похожего на то название, вытисненное бронзой на плотной бумаге… Короче. Резким движением он разодрал путеводитель надвое. Дылда простит.

Поднял глаза, прищурился: Дылдина голова и вскинутые руки по-прежнему торчали над сверкающим морем. И долго она собирается так?..

Словно почувствовав его взгляд, Дылда вдруг подпрыгнула, показав спину почти до талии, по-дельфиньи изогнулась и ушла под воду. Ничего себе! Стар покачал головой и проследил, когда она снова покажется над водой. Ага, вынырнула. Он вернулся к путеводителю.

Тот разорвался неудачно: на краях обеих половин архипелагами рассыпались шершавые белые пятна, точь-в-точь как на старинных картах. Стар, словно штурман, вел пальцем по извилистой линии побережья. Ему встретились на пути два населенных пункта, оборванные названия которых начинались, как и следовало, на «Лас-», и еще три с окончанием на «-ньес». Прямо ребус какой-то. Письмо, найденное в бутылке. А всё потому, что у тех, кто владеет туристической структурой Среза, нет ни капли фантазии. Это же не настоящие города, а комплексы отелей, казино, ресторанов, санаториев, кемпингов и всего такого прочего, построенные десяток-другой лет назад. Почему им нельзя было придумать разные, непохожие названия?

— Что ты делаешь? — На останки путеводителя упала тень и капли воды. — Сережа?

— Ты уже? — Стар вспрыгнул на ноги, и Дылдина фигура перестала казаться угрожающе нависшей башней. — Тогда я пошел.

— Зачем ты порвал путеводитель?

— А тебя жаба давит? — Он не хотел огрызаться, просто так получилось. — Схожу окунусь. Жарко.

— Я же тебя звала пойти вместе. А ты сказал, что не хочешь.

— Тогда не хотел, а сейчас припекло. В смысле, солнце. Ну, пока.

— Сережа!..

Стоило им оказаться в Срезе, как Дылда тут же перестала называть его по-нормальному, Старом, и теперь в ее обращении слышалось что-то учительски-материнское. Намекала она, по-видимому, на то, чтобы и он звал ее не Дылдой, а по имени. Это напрягало.

Не доходя нескольких метров от берега, он разбежался и торпедой влетел в воду. Нырнул неправильно и, наверное, не слишком красиво, с брызгами и пятками над водой, но зато с полным кайфом от упругой толщи рассеченной воды, щекотных пузырьков воздуха и неописуемого ощущения моря внутри, где-то за переносицей. Открыл глаза, но всё равно ничего не увидел, кроме коричнево-зеленоватой мути; ладно. Проплыл под водой так далеко, как только мог, — не для того, конечно, чтобы Дылда полюбовалась, а просто, — и, вынырнув, поплыл, не оглядываясь, вперед, к горизонту.

Когда вот так плывешь, ничего не видя, кроме гребешков встречных волн, всё на свете и вправду перестает существовать. Во всяком случае, иметь значение. То есть, напрягать.

А напрягало многое. Особенно то, что один день уже пропал, и другой, сегодняшний, норовил уплыть следом. И городок, так и не найденный на карте. И полное отсутствие убедительных причин, чтобы объяснить Дылде, почему ему, Стару, так необходимо туда поехать.

Вернее, полететь. Стар поднял голову над водой: на горизонте, мерно взмахивая белоснежными крыльями, расходились в разные стороны два рейсовых катера. Идея! Название городка по-любому есть в расписании рейсов. Надо подойти в кассу и убить двух зайцев, сразу выяснив, и куда лететь, и на чем.

Он развернулся и поплыл к берегу. Выходя из моря, поймал на себе сразу несколько девчачьих взглядов и съежился: черт, надо срочно покупать новые плавки, собирался же еще вчера! Огляделся в поисках Дылды — где?.. ушла?! — затем сообразил, что волны отнесли его на пару десятков метров в сторону. Пошел вдоль линии прибоя, стараясь разворачиваться тылом к воде; было неудобно. Ну и где эта Дылда под ее розовым зонтиком? Зонтик, кстати, уже успел набить Стару чувствительный синяк под лопаткой. Ничего, будет таскать сама. Не рассыплется.

Дылда лежала на животе, облокотившись и уткнувшись в книжку, в школьных очках на носу. Завидев Стара, быстренько поменяла очки на модные, зеркальные, а книжку захлопнула. Потом снова открыла.

— Искупался?

Стар не стал отрицать очевидное, кивнул. Падать на подстилку не стал, остался стоять.

— Бери полотенце, Сережа.

— Не надо, так обсохну. Собирайся, пошли.

— Уже?

За Дылдиными очками не было видно выражения глаз, но Стар его быстренько себе нарисовал: этакое недоумение с капелькой слезы наизготовку. Ну и как ей пояснить?

— Если хочешь, оставайся. А я хочу по набережной прошвырнуться.

Она опять закрыла книжку:

— Нет, я с тобой.

Пришлось черт-те сколько ждать, пока она сбегает в кабинку для переодевания — как будто нельзя было снять купальник и натянуть трусы без церемоний под сарафанчиком, — пока причешется, подкрасит губки невидимой помадой и нацепит блейзер, под которым ее нос казался еще длиннее.

Стар тем временем оделся, сложил в чехол зонтик, свернул и бросил в сумку подстилку и два полотенца, а также Дылдин мокрый купальник, книжку, путеводитель, косметичку, массажную щетку и еще энное количество прибамбасов, — в общей сложности они тянули килограммов на десять, не меньше. И почему, скажите, девчонки не могут ходить на море налегке?