Иштван Немере - Дело Килиоса

Все прошло так же непринужденно и прекрасно, как происходило в старых и новых фильмах.

Спальня была рядом - и я на руках отнес Флору в постель.

Часа два спустя, когда я наслаждался ощущением приятной истомы во всем теле, неизвестно почему во мне проснулось неясное беспокойство.

Флора лежала у меня на плече. Она не спала. Повернув голову, я встретился с ее затуманенным, смеющимся взглядом.

- Как мне хорошо с тобой, Рой, - прошептала она чуть слышно.

Я любил ее, и мне было замечательно с нею. Я нежно поцеловал Флору и вдруг снова "услышал" в мозгу вибрирующий сигнал. Да, это зовет Баракс!

- Я сейчас вернусь, любимая.

- Поторопись, - шепнула она.

Машину Баракс припарковал недалеко от ворот, чтобы не терять из виду вход в дом. Я сел в кабину рядом с ним.

- У тебя просто талант врываться в прекраснейшие моменты моей жизни.

- Я и так был излишне терпелив: честно дожидался, пока ты закончишь свои гимнастические упражнения.

- Ты это... ты это так называешь? Ах да, я и забыл, что слова "дружба", "любовь", "секс" для тебя пустой звук.

- "Дружба" - нет, - возразил он неожиданно, не глядя на меня.

Что-то в его голосе заставило меня сдержаться от насмешки. Бедняга Баракс, ведь ему итак нелегко: один на всем белом свете, независимо от времени и пространства. Или, если угодно, наперекор пространству и времени. И нечего удивляться тому, что, даже сидя в машине, он точно знал, чем мы занимаемся в доме. Через стенки, не особенно толстые, он мог не только видеть, но и неотрывно следить за основными функциями моего организма: работой сердца и мозга, кровяным давлением и дыханием с помощью вмонтированной в него аппаратуры. Я частенько забывал, что в наших совместных с ним экспедициях при мне неотлучно находился супермен, который знает и может знать обо мне больше, чем целый легион лекарей, психиатров и начальников.

- Зачем звал?

- А погляди, - он сунул мне газету, развернутую на одиннадцатой странице. - В остальных эта статья тоже есть.

То, что Баракс назвал статьей, было обыкновенной полицейской ориентировкой. Власти объявили розыск Лоренцо. Приметы были указаны на удивление скрупулезно и точно.

В остальных газетах информация была точно такая же. Нас не искали. Это можно было расценить как реверанс со стороны Негадеса. Думаю, в подобных делах политического характера право решать принадлежало ему. Наверняка полковник устроил так, чтобы нас не разыскивали. Зато Лоренцо, очевидно, решил не щадить. Похоже, если его схватят, смертного приговора не избежать. Кто бы ни был в этот момент в кресле президента, так и случится, ибо Народный Фронт - смертный враг любого диктаторского режима.

В свою квартиру в городе мы решили не возвращаться. Береженого Бог бережет.

- Я приду вечером, - пообещал я Флоре.

- Я буду ждать, - ответила она.

В порт мы добирались сорок минут, потому что попали в час пик. Солнце клонилось к западу. Я остановил машину в узком переулке недалеко от харчевни. Баракс знал свое дело: он сел так, чтобы хорошо видеть не только дом, но и подступы к нему. У входа, подпирая стенку, стояло несколько мужчин. Они были слегка навеселе. Я смело переступил порог - сигналов об опасности не было. Рыжий детина за стойкой бара поднял на меня глаза. Народу было очень много, но внимание на меня обратил только он. Шум стоял почти непереносимый.

- Добрый вечер, сеньор, - поздоровался бармен. Похоже, конспираторы по мне не соскучились: отношение к моему визиту было проще всего определить по их ангелу-хранителю.

- Добрый вечер. Мне можно подняться?

- Безусловно, сеньор.

Наверху меня дожидался Лопес. Его морщинистое лицо светилось улыбкой.

- Здравствуйте, сеньор Медина.

- Добрый вечер, сеньор профессор.

Форма, в которую было облечено мое приветствие, доставила ему заметное удовольствие. Он проводил меня в маленькую каморку, где в желтом круге света настольной лампы сидели двое: Лоренцо и Эстрелла.

- Салют, амиго! - обрадовался молодой человек и пожал мне руку. Он послушался совета и сбрил бороду, поэтому выглядел намного моложе. Лоренцо оказался совсем юным. И вообще, если он отважится отсюда выйти, ни один полицейский шпик не опознает его в уличной толпе. О том, что его разыскивает полиция, я не стал упоминать, потому что ему наверняка уже было известно об этом.

Длинные черные волосы смуглянки Эстреллы искрились и переливались на свету. Знакомые глаза улыбнулись мне.

- Добрый вечер, сеньор Медина.

Мы расположились вокруг стола. Я выжидательно посмотрел на Лопеса, профессор стал очень серьезным.

- Итак, я беседовал на интересующую вас тему с коллегами из руководства. Откровенно говоря, они не поверили вам, сеньор Медина. Они считают вас иностранным авантюристом, приехавшим поудить рыбку в мутной воде и собирающимся в лучшем случае использовать наше движение в собственных целях. А кое-кто даже подозревает, что вы и ваш приятель служите режиму Рамиреса, есть и такие.

Я промолчал.

- Это мнение большинства, - извиняющимся тоном произнес Лопес. Они не верят даже тому, что вы планируете покушение на президента. Поэтому руководство считает дальнейшие контакты с вами излишними и даже небезопасными.

Наступила гнетущая тишина. Эстрелла отвернулась. Такого я не ожидал, потому что встретили меня с искренним, как мне показалось, радушием. Впрочем, Лоренцо был действительно искренен, я чувствовал, как в нем поднимается возмущение. Лопес молча уставился в одну точку. Тогда Лоренцо не выдержал и вскочил:

- Дурачье! Они не видели того, что видел я! Рой и его товарищ имеют такое, о чем мы и мечтать не смеем! Я им верю!

Я заставил себя сдержаться и, окончательно успокоившись, холодно произнес:

- На сей раз, сеньор профессор, ваше руководство ошибается. Что бы там ни было, покушение состоится, и президент Рамирес уйдет с политической арены. Власть, скорее всего, перейдет к полковнику Негадесу, нынешнему начальнику тайной полиции. Не спрашивайте, откуда мне это известно. Главное лишь то, что я об этом знаю. Но если вы спрячете головы в песок, то и на этот раз упустите свой шанс. Переворот застанет ваше движение врасплох и вам не удастся надлежащим образом воспользоваться происходящими изменениями. Более того, вы можете оказаться в неприятном положении.

- Минутку! - остановил меня Лопес. - Я передал вам коллективное мнение руководства. Однако в освободительном движении существует второе крыло. Известно, что словами диктаторский режим не свалить. Что бы ни говорили Иисус или Ганди, противостоять насилию может только сила. Наша цель - революция. Было ли в истории что-либо разрушительнее революции? Поэтому я вам верю, Медина. Верю даже в то, что вы готовите покушение. Если оно удастся и мы вовремя об этом узнаем, партизаны спустятся с гор и смогут немало сделать. А ведь есть еще и подпольщики в городе, они только и ждут приказа. Вам интересно будет знать, что одновременно с покушением в столице и наверняка еще во множестве других городов страны можно будет ожидать беспорядков и неповиновения властям.