Майкл Коуни - Здравствуй, лето и прощай

Под торжествующие крики брезент был сброшен. Задний и боковые борта кузова с грохотом откинулись, и перед взорами толпы предстали большие черные агрегаты.

- Паровые пушки! - завопил кто-то. - Это наши пушки, люди! Теперь мы будем в безопасности от астонских кораблей!

Стронгарм забрался на платформу и поднял руку, требуя тишины.

- Это действительно паровые пушки! - крикнул он. - Но они не предназначались для нас. Вспомните, что говорил Местлер совсем недавно, на рыбном рынке. Он сказал нам, что нужно подождать, поскольку пушки будут здесь лишь через несколько недель. Очень интересно, для кого предназначались эти? Пушки, которые тайком везли через город на якобы пустом грузовике?!

- Консервный завод! - крикнул кто-то. - Во имя Фу, они заботятся о самих себе больше, чем о городе!

- Примерно так, - сказал Стронгарм, когда возмущенные крики утихли. - Они перенесли Парламент на территорию нового завода, а Парламент нужно защищать - и Ракс с ним, с Паллахакси. Так считают парлы. Но Местлер не смог вынести чувства вины, он не мог вынести того, что бы мы с ним сделали, если бы узнали. И потому он покончил с собой. Если это не доказательство вины Парламента, тогда я не знаю, что еще. Что ж, - он хлопнул по длинному стволу одной из пушек, - в отношении этих штучек они могут не чувствовать себя виноватыми. Мы установим их на волноломе!

Услышав грохот приближающегося грузовика, я шагнул вперед и посмотрел на дорогу. Водитель сбавил ход, машина медленно приближалась.

- Может быть, стоит заглянуть и туда, - сказал Стронгарм. Он спрыгнул с платформы и шагнул на середину дороги, подняв громадные руки. Грузовик остановился в нескольких шагах от него, и водитель нервно выглянул наружу.

- Что случилось? Что происходит?

- Просто небольшая авария, - сообщил ему Стронгарм. - А теперь говори, что ты везешь на своем грузовике?

Водитель провел языком по губам.

- Э... консервы, конечно. Что, мерзлый Ракс побери, можно везти с консервного завода? Это рыбные консервы для городов на материке. - Вокруг теперь столпились все; взгляд водителя был прикован к пушкам в кузове другого грузовика.

- Банка рыбных консервов мне бы сейчас очень пригодилась, - сказал Стронгарм. Он вскочил на задний борт грузовика и отдернул в сторону брезент. - Как жаль, - спокойно сказал он. - Похоже, ты их все распродал. В кузове пусто. - Он спрыгнул на землю рядом с кабиной и схватил перепуганного водителя за шиворот. - Грузовик пустой, ты, мерзлый лжец!

- Я... я клянусь, мне сказали, что он полон! Подбежал Гроуп, трясясь от страха.

- А мне сказали, что мой грузовик пустой, мерзляки! - запричитал он. - Парлы нас обманули!

- Заткнись, - с отвращением бросил Стронгарм. - Даже самый глупый водитель чувствует, пуст его грузовик или полон. Вы двое работаете на парлов и сами стали парлами. Свяжите их кто-нибудь и отведите в храм. Я с ними потом поговорю. Теперь давайте перегрузим пушки на этот грузовик. Это неэкономично гонять его пустым в наше тяжелое время...

Глава 16.

С этого момента события стали разворачиваться настолько быстро, что я начал терять счет стандартным дням и ночам, в то время как над головой описывало круги пылающее солнце Фу, а грум достиг своего пика. "Золотой Груммет" был постоянно открыт для посетителей, и Гирт, Эннли, Кареглазка и я часто работали посменно, а иногда все вместе, когда наплыв посетителей был особенно велик. Время от времени кто-то из нас, вконец измученный, уползал прочь и валился на кровать, чтобы поспать несколько часов, прежде чем снова вернуться к исполнению своих обязанностей. Мы с Кареглазкой никогда не пользовались тем преимуществом, что наши комнаты были расположены рядом.

Наступил период, когда посетителей стало мало, и Гирт предложил Кареглазке:

- Почему бы вам с Дроувом не передохнуть, не поплавать на лодке или не погулять? - Он с тревогой посмотрел в лицо дочери. - Ты выглядишь бледной, девочка. Тебе нужно побыть на солнце. Мы с мамой теперь сможем справиться и сами.

- Ты уверен, что все будет в порядке, отец? - спросила Кареглазка, улыбаясь мне.

- Идите, идите, - засмеялась Эннли. - Пока Гирт не передумал. Да... и держитесь подальше от дальней стороны города, ладно?

- Почему?

- Парлы говорят, что они собираются сегодня забрать пушки, - угрюмо сказал Гирт. - Как им только хватает наглости? Вот почему здесь никого нет. Все пошли на волнолом.

* * *

Мы молча спустили лодку на воду; я знал, что мы оба думаем о Сильверджеке. Хотя группа людей все так же работала среди лодок на берегу, мастерская казалась опустевшей без волосатой фигуры и странной личности хозяина. Мне стало интересно, кому теперь принадлежит мастерская; были ли у Сильверджека какие-нибудь родственники, которые могли бы продолжить его дело. Во мне медленно нарастала ярость, когда я представлял себе, как он плывет к берегу, сделав все возможное, чтобы безопасно провести "Изабель" к причалу - лишь для того, чтобы парлы на набережной... что? Застрелили ли они его, когда он плыл к ним?

Потом медленное течение отнесло его в сторону Пальца, и можно было предположить, что стервятники или грумметы помогут избавиться от тела. Вероятно, сейчас оно уже исчезло. С другой стороны, по мере отлива оно могло застрять среди камней под скалами и лежать там, со все еще торчащей в нем обличающей арбалетной стрелой, опровергающей слова парлов о том, что он пропал без вести во время катастрофы.

Даже само это слово мне не нравилось; что значит "пропал без вести"? С "Изабель" никто не пропал без вести. Те, кто погиб, оказались в ловушке под палубой и были разорваны в клочья, когда лопнули котлы. Мы знали, что с ними случилось; их сожрали грумметы. "Пропал без вести" было утонченным и оптимистичным эвфемизмом, достойным лишь моей матери, предполагавшей, что когда-нибудь их могут снова найти, и все будет в порядке.

- Слушай, ты собираешься плыть или нет? - сердито спросила Кареглазка.

- Извини. Я задумался, вот и все. - Легкий ветерок шевелил парус. Поехали, - сказал я; мы забрались в лодку и оттолкнулись от берега. Похожая на клей вода лениво колыхалась под нами. Сейчас, когда мы уже были в пути, мое мрачное настроение начало улучшаться. Я обнаружил, что смотрю на сидящую на носу Кареглазку, и от этого почувствовал себя еще лучше. Много лодок стояло на якоре; с канатов и цепей стекали длинные, медленные капли, падавшие на вязкую поверхность. Большинство рыбаков остались в городе, чтобы поглядеть, что случится, когда появятся парлы. Я надеялся, что неприятностей не произойдет.

Свежий ветерок вынес нас во внешнюю гавань, и стала видна толпа на волноломе. Похоже, там собралась большая часть горожан; люди стояли группами вокруг трех больших пушек, установленных вдоль рельсов для вагонеток; их дула были смело направлены в сторону моря. Снежно-белые грумметы сидели на черном металле с расправленными крыльями, споря из-за территории. Птицы совсем не боялись толпы.