Джеймс Гарднер - Король в изгнании

Повернувшись, я увидел множество воинов, галопом несшихся в мою сторону.

Меня мандазары еще не заметили – я стоял в тени деревьев. Видимо, один из воинов, лежавших теперь без сознания в грязи, успел подать сигнал, прежде чем его оглушили, – это означало, что по крайней мере у кого-то здесь имелось радио.

Стараясь не шуметь, я присел и затем как можно более неслышно скользнул в канал. Вода была столь же холодной, как и днем, и столь же грязной – запах гниющих водорослей бил мне прямо в нос. Набрав в грудь воздуха, я нырнул с закрытыми глазами – все равно ничего не смог бы увидеть посреди мутного ила.

Я намеревался добраться до деревьев на другом берегу и спрятаться в лесу. Разумеется, я не принадлежал к числу тех, кто способен неслышно проскользнуть мимо вышедшей на охоту орды воинов, и лишь надеялся, что они не станут искать на другом берегу – там не жил никто из их народа, и воины, скорее всего, сосредоточивали свои усилия на патрулировании долины, не вторгаясь на противоположный берег канала.

Я выбрался на сушу за несколько мгновений до того, как здесь все-таки появились первые воины. Увидев груды бесчувственных тел, они начали быстро и громко переговариваться, заглушая любые звуки, которые я создавал, пробираясь среди деревьев. Я продолжал идти вперед, пригнувшись и передвигаясь как можно быстрее, стараясь увеличить расстояние между мной и мандаза-рами. В любую секунду кто-то мог крикнуть: «Смотрите, он там!» Но они были слишком заняты своими павшими товарищами, о чем-то совещаясь друг с другом и показывая на покачивавшуюся на воде спасательную шлюпку.

Мои ноги постоянно наступали на что-то мягкое – грибы или желеобразные формы целестианской жизни. Только бы здесь не оказалось какого-нибудь мелкого существа с ядовитыми зубами! Мандазары, судя по всему, уничтожили всех крупных хищников, и их раса не испытывала чувства вины по отношению к вымирающим видам, которые им не нравились. Но вряд ли они стали бы связываться с теми, чьи зубы были слишком мелкими для того, чтобы прокусить панцирь, например, с пауками «черная вдова». От ближайшей «черной вдовы» меня наверняка отделяло не меньше сорока световых лет, но все равно было несколько не по себе, пока я пробирался сквозь темный лес.

То и дело порыв ветра доносил до меня напоминающий горелое дерево запах мускуса Б – воины позади меня уже основательно завелись. Будь я рабочим или самкой, я бы поскорее поспешил домой – еще немного, и воины начнут крушить деревья, лишь бы разрядить напряжение. Меня бы не удивило, если бы они вытащили шлюпку из канала и разнесли ее вдребезги – при такой концентрации мускуса в воздухе они готовы были атаковать что и кого угодно.

Земля у меня под ногами то поднималась, то опускалась – небольшой склон, затем ровный участок, затем снова наклонный подъем. Злобные голоса становились все тише. Я уже собирался остановиться и отдохнуть, когда вдруг увидел широкую полосу изломанной растительности.

Она выглядела так, словно здесь проехали на бульдозере, и тянулась от канала вверх по поросшему лесом склону. Это могло означать лишь одно: кто-то из воинов перебрался на эту сторону канала и теперь прорубал себе дорогу к команде флотских. Видимо, он заметил, как они бегут прочь с поля сражения, и, доведенный до исступления запахом мускуса, начал преследовать их самостоятельно, не дожидаясь подкрепления.

Это было хорошей новостью для спасателей – если бы воин сообщил остальным, что происходит, весь лес сейчас кишел бы разъяренными мандазарами. Этого же воина, судя по всему, флотские точно так же оглушили, когда он оказался чересчур близко.

И тем не менее я решил последовать вдоль образовавшейся тропы. В любом случае куда удобнее было идти по ней, чем продираться сквозь заросли.

Три минуты спустя я услышал впереди шум, удары и треск ломающихся ветвей.

Не раздумывая, я бросился туда. Шум стал громче, я услышал ворчание и щелканье клешней. Воин только что промахнулся, пытаясь кого-то схватить.

Впереди на тропе что-то блеснуло. Станнер! Обычно, когда заряда батарей достаточно для очередного выстрела, на оружии горит зеленый огонек, но, когда я пробегал мимо, он даже не мерцал. Станнер был полностью разряжен, а впереди какой-то несчастный пытался голыми руками сражаться с разъяренным воином.

Тропа вывела меня на широкую поляну, где и происходила схватка. Вместо целой команды спасателей я увидел лишь одного человека, пытавшегося увернуться от воина, еще более крупного, чем Зилипулл. В темноте я мог различить только их очертания, но этого было достаточно, чтобы понять, что противник воина – женщина. Она двигалась быстро и ловко и явно неплохо владела боевыми искусствами. Однако в общем курсе боевой подготовки не обучают специальным приемам против мандазарских воинов, а смертельная схватка – не лучшее время для экспериментов.

Воин пока меня не заметил. Что еще лучше, он стоял ко мне спиной, то есть его хвост был направлен в мою сторону. Помня свой предыдущий опыт, я метнулся вперед, приземлившись на панцирь воина и крепко обхватив его рукой за шею.

Мое появление застало врасплох как воина, так и женщину. Она на мгновение замерла, затем нырнула куда-то в сторону, за пределы моего поля зрения. Я надеялся, что ей хватит ума убраться подальше от мандазара, который начал отчаянно лягаться и подпрыгивать, и если бы она угодила ему под ноги, то была бы растоптана в лепешку.

– Не подходите, – сказал я шепотом, опасаясь, что меня может услышать кто-то возле канала, что на самом деле было глупо, поскольку воин ревел во всю глотку. – Не бойтесь, все будет хорошо.

Хотелось верить, что это действительно так. Схватка оказалась куда более ожесточенной, чем моя стычка с Зилипуллом, – воин подо мной превратился в разъяренного зверя, не говоря уже о том, что ему казалось, будто я хочу похитить его семью. Моя рука, скользившая по пластинам его панциря, возможно, и сдавливала его шею, но этого было явно недостаточно, чтобы вынудить его сдаться.

Пока воин прыгал и раскачивался, я мотался из стороны в сторону на его загривке, ожидая, когда он наконец устанет и его движения замедлятся. Это длилось долго, очень долго, по крайней мере так мне казалось, хотя на самом деле могла пройти всего минута. Наконец почувствовав, что воин слабеет, я наклонился вперед и, как и в случае с Зилипуллом, схватил его за морду и, зажав ему ладонью нос, прошептал по-мандазарски:

– Я принц-консорт Эдвард Йорк, последний и законный супруг Истины Второй, ее величества королевы и верховной правительницы всех, кто ступает по Священной земле. Если ты страшишься ее имени, ты подчинишься; если нет – считай себя ее врагом и поплатись за собственную глупость.