Александр Лоскутов - Времена Хаоса

– Возьми. Это за то, что подобрали меня и не дали умереть. За то, что кормили меня и не выгнали за порог, едва только я смог подняться на ноги. За все добро, которое я видел от вас. Спасибо.

Светловолосый крестьянин ошеломленно смотрел на сверкающую золотую монету. Скорее всего, он никогда еще не держал в руках столько денег.

– Э-э… Не стоит…

Авенир с грустью посмотрел на него.

– Потрать ее поскорее. Ибо потом может быть уже поздно.

Охотник тяжело вздохнул и, повернувшись, побрел по местами заросшей тропе сопровождаемый недоуменным взглядом Силана.

Прекунт встретил Авенира, который до сих пор никогда не забирался так далеко от родных мест, обычным для таких крупных городов шумом и чувствуемым еще издалека запахом нечистот. Хотя в Прекунте и была канализация, ею мало кто пользовался. Выплеснуть помои в ближайший переулок было гораздо проще, чем постоянно прочищать стоки. Но за это город был награжден постоянным облаком висевшей в воздухе вони и считался первейшим рассадником болезней на Грастосе. В Дитнолле, власти которого внимательно следили за состоянием городской канализационной системы, было гораздо чище. Видимо правившему в Прекунте князьку было абсолютно наплевать на жителей своего города. Лишь бы платили налоги.

Городская стража, безразлично проводив взглядом прихрамывающего сразу на обе ноги чужеземца со свежими шрамами на шее и лице и одетого в аккуратно заштопанную рубашку, невозмутимо вернулась к своим занятиям: привычному ничегонеделанию.

Авенир добрался до первой попавшейся гостиницы и сразу же ввалился внутрь. Пятнадцать миль, отделявшие ту безымянную деревушку от города, превратились в тяжелое испытание для еще не восстановившего свои силы охотника. Он заплатил толстому краснощекому хозяину и, зайдя в свою комнату, сразу же повалился на скособоченную кровать. Вечерний городской шум не помешал охотнику почти мгновенно заснуть.

Утром Авенир поднялся когда время уже подбиралось к полудню. Вчерашний переход не обошелся ему даром – не зажившие еще раны жгло как огнем. Когда он встал и, пошатываясь, спустился в главную залу гостиницы, даже хозяин заметил неладное:

– Эй, парень, тебе плохо? С похмелья что ли… Да нет, ты же вчера не пил.

Авенир поднял на нахмурившегося толстяка свои глаза, молча кивнул и буквально рухнул на лавку.

– Может тебе знахарку привести, – озабочено поинтересовался хозяин. – Только это обойдется тебе в одну серебряную монету.

– Не надо. Просто скажи мне, где она живет. Я сам схожу.

– Ну, смотри…

Оказывается, знахарка жила совсем неподалеку. Авенир выслушал подробнейшее описание дороги туда и, поблагодарив хозяина, с трудом вышел на улицу.

– И если у тебя чума, можешь назад не возвращаться, – напутствовал его озабоченный толстяк. – Мне чумные в гостинице не нужны.

Знахарка оказалась не старой еще женщиной с ясными глазами цвета осеннего неба. Высокая и статная, она ничем не походила на старую Олдаму, а больше всего напоминала благородную даму вдруг решившую выйти из своего дворца и поселиться в кривобоком доме на углу улицы. Она не представилась, а Авенир и не спрашивал ее имени. Для него она так и осталась неизвестной лекаркой.

Знахарка проводила охотника в комнату и, усадив на лавку, велела показать свои раны. В комнате пахло травами и всевозможными снадобьями. Авенир покорно стянул рубашку.

– О, Отец Сущего! – Знахарка от изумления всплеснула руками. – Как же это тебя так опалило? Ведь живого места почти не осталось.

Она сноровисто и быстро осмотрела охотника, заставила его выпить целую кружку какого-то совершенно отвратительного на вкус настоя, и смазала заживающие ожоги мазью с таким запахом, что Авенир не выдержал и чихнул. Но как ни странно, это все помогло. Пульсирующая боль улеглась и напоминала о себе только при резких движениях, но зато появилась какая-то непонятная сонливость, а предметы перед глазами начали немного расплываться по краям. Постоянная болтовня знахарки навевала какие-то непонятные образы.

– Однажды я уже видела почти точно такие же ожоги, – бормотала она, – Это было лет десять назад. Один какой-то скудоумный крестьянин опрокинул на себя котел с кипящим маслом. Вот, клянусь именем Стража, раны были оч-чень похожие. Парень, ты что, тоже решил в масле искупаться?

Авенир бездумно покачал головой:

– Ма… Магия. Меня сожгла магия этого проклятого черного колдуна… Он искал К… Ключ.

– Магия? Ключ? – Знахарка недоуменно нахмурилась.

– Ключ… Такая невысокая статуэтка… она вся стеклянная и светится будто солнце… – Авенир резко оборвал себя. Что это со мной такое? Я же ей чуть-чуть все не выложил. Неужели она воздействует на меня магией? О, проклятье, нужно убираться отсюда.

– Стеклянная статуэтка. Ага. – Лекарка понимающе кивнула головой. – Понятно. Ты просто немного перепил моего настоя из маковых головок. Все понятно.

Авенир облегченно вздохнул. Отвар маковых головок. Не волшебство. Она ничего не поняла и не побежит докладывать Фабиану, чтоб его Падшие забрали.

– Иди-ка ты домой. Да постарайся по дороге не заплутать. – Знахарка сунула в руки охотнику небольшой пузырек с густой мутноватой жидкостью. – Это будешь пить, когда совсем уж невмоготу станет. Только, чур, не все сразу. С тебя шесть медных монет за лечение и еще три за пузырек с лекарством. У тебя платить-то есть чем.

Авенир кивнул и молча выложил на стол серебряную монету. Знахарка удивленно моргнула – это, по меньшей мере, вдвое превышало запрошенную ей цену. Охотник, все также стараясь не открывать рта, натянул свою запыленную рубашку, скривившись когда жесткая ткань коснулась свежих рубцов, и поспешно вышел на улицу.

Уличный шум немного прочистил одурманенную настоем голову Авенира. Он недовольно хмыкнул и побрел к гостинице, болезненно морщась когда проходящие мимо него люди неосторожно задевали его раны. Проклятье, чуть-чуть все не выболтал. А если бы она догадалась, о каком Ключе речь?

Зря я вообще пошел сюда… Зря я связался с поисками проклятого Ключа.

Знахарка хмуро смотрела в окно на пробирающегося через людской поток охотника. Надо же, как он быстро сбежал, едва я только поинтересовалась, чем это его так опалило. Кстати, такие ожоги действительно могли быть нанесены при помощи магии. Но черный колдун, стеклянная статуэтка, ключ светящийся как солнце? Знахарка пожала плечами и выкинула эти мысли из головы. Еще не хватало: задумываться над бедами каждого из приходящих сюда обормотов. Пусть они сами о себе заботятся.

Весь остаток того дня Авенир провалялся на кровати в своей комнате. Дважды к нему заходил хозяин гостиницы, видимо интересовался: не помер ли еще его постоялец. Охотник молча лежал, не обращая никакого внимания не его вопросы. Когда же владелец гостиницы осторожно поинтересовался: не чумой ли болен его гость, Авенир все также молча развязал ворот рубахи и показал выпучившему глаза толстяку страшные рубцы от ожогов на своем левом плече. Хозяин присвистнул, кивнул и скрылся за дверью, пообещав больше его не беспокоить. Охотник равнодушно проводил его взглядом, молча пожал плечами и вернулся к своим мыслям.