Пол Андерсон - Форпост Империи

Она взяла его за руки — по лицу ее текли слезы радости, — и на этот раз он не отшатнулся.

«Изида» ворвалась обратно в атмосферу. Ее башни дали залп. Обреченный пустой Город взметнулся к небесам, охваченный пламенем.

Адмирал Фернандо Круз Мангуал занимал высокое положение в совете этой окраины Империи. Он считался терранином, потому что носил звание гражданина Терры, перешедшее к нему от далеких предков. Нуэво-Мехико поставлял целые поколения военных с тех пор, как эта пустынная планета была колонизирована. Он держал себя по отношению к Райднуру одновременно резко и вежливо.

— Итак, профессор, вы рекомендуете нам принять их условия? — Он жадно затянулся кривой черной сигарой. — Боюсь, что это абсолютно невозможно.

Райднур сделал вид, что раскуривает трубку. Ему нужно было время, чтобы подобрать слова. Его сковывало осознание того, в каком окружении он находился.

Комиссии сторон, уполномоченные вести переговоры (говоря языком терран — «борцы умов», как называли их «свободные люди»), встретились на нейтральной территории — на одном из островов океана Лаврентия. Этот необитаемый остров был прекрасен: пышные деревья, цветущие виноградные лозы, густые тростниковые рощи, широкие белые пляжи, где играл и ревел прибой. Однако сейчас вряд ли имелась возможность наслаждаться всем этим. Возможно, позднее — если переговоры окажутся перспективными и напряжение спадет — какой-нибудь молодой астронавт-терранин и встретит где-нибудь в лощине быстроногую девушку-аборигенку.

Однако дискуссия еще не началась. Существовала опасность, что она никогда и не начнется. Обе стороны были вооружены, разделены тремя километрами леса, а лагерь терран окружала к тому же стена орудий. Райднур был первым, кто перешел от лагеря к лагерю.

Прием, оказанный ему Крузом, оказался таким холодным, что ксенолог уже почти поверил, что его собираются арестовать. Однако адмирал, по-видимому, понимал, почему Райднур оказался здесь, и пригласил его в свою палатку для частной, неофициальной беседы.

Мягкий, пропахший морем бриз овевал купол палатки, из которой открывался вид на другие купола, летательные аппараты, морских пехотинцев, вышагивающих в карауле, на самолеты, реявшие над местностью. На столе, разделявшем двух мужчин, стояло вино, однако; за исключением первого формального тоста) бокалы так и не наполнялись. Райднур изложил факты, и его слова тяжело упали в безответное молчание.

— Думаю, это лучшее, что мы можем сделать, сэр, — наконец осмелился вымолвить Райднур. — Их можно завоевать, если Империя сделает соответствующее усилие. Но война будет долгой, страшно разорительной и привлечет силы, которые могут понадобиться нам в другом месте. Она опустошит планету и, возможно — сделает ее непригодной для обитания. Противник же нанесет нам ответный удар, применив какое-либо ужасное биологическое оружие. Пленные, которых они удерживают, не будут возвращены. Так же как «Изида». Вы будете вынуждены отдать приказ об уничтожении этого корабля, а такая операция обойдется вам недешево. — Он смотрел прямо в суровое, усатое лицо. — И за что все это? Они очень хотят остаться подданными Терры.

— Они взбунтовались! — выпалил Круз. — Они сотрудничали с врагом; они противились приказам, отдаваемым именем Его Величества; они нанесли потери флоту Его Величества; они разрушили девять районов, подчиненных Империи, и тем самым подорвали имперскую экономику. Если оставить такое поведение безнаказанным, то сколько времени продержится вся Империя, прежде чем развалится полностью? И их не устраивает просьба об амнистии. Нет, они хотят, чтобы ради них весь мир перевернулся вверх тормашками! — Он покачал головой. — Я не подвергаю сомнению вашу честность, профессор, — наверное, кому-то нужно было сыграть роль посыльного, — но если вы считаете, что официальное лицо в моем положении может хоть на минуту задуматься над фантазией этих дикарей, мне придется усомниться в вашем здравом рассудке.

— Они не дикари, сэр, — возразил Райднур. — Я попытался кое-что объяснить вам относительно уровня их культуры. Мой последний письменный доклад по этому поводу должен убедить каждого.

— Это не относится к делу. — Если бы адмирал был увешан множеством орденов, то и тогда не выглядел бы столь устрашающе, как в этой выцветшей военной рубашке с расстегнутым воротником, перепоясанной ремнем с потертой кобурой.

— Не совсем так, сэр. — Райднур поерзал в кресле, чувствуя, как пот жжет ему кожу. — Достаточно веские причины побудили меня задуматься об этом, к тому же моя работа приучила меня мыслить безличными, долговременными категориями. В чем состоит действительное благо Империи? Разве не в солидарности многих цивилизованных планет? Разве не во взаимном влиянии их друг на друга? Предположим, мы все-таки сокрушим «свободных людей». Как тогда восстановить Города, не прибегая к огромным расходам? Потребуются века, чтобы они достигли теперешнего уровня без посторонней помощи — на этой уединенной, обнищавшей окраине Империи. Если мы станем потоком изливать на них сокровища, то сможем восстановить их более или менее за несколько лет. А что потом? Мы получим девять хилых посредственностей с уровнем развития, достаточным разве что для охраны их территорий, — ведь Мерсейя рассматривает их как потенциальную угрозу своему арулианскому флангу. Но если мы дадим истинным «свободным» — тем, кто приспособится настолько, что сможет наконец должным образом воспользоваться обстановкой, — если мы дадим им расцвести… то даром получим сильный, автономный, способный себя защитить форпост Империи.

«Это, возможно, не совсем соответствует истине, — подумал он. — Жители имперских окраин согласны признать сюзеренитет Терры, если они получат хартию, дающую им право управлять своей планетой так, как они хотят. Они слишком благоразумны, чтобы снова впасть в националистические заблуждения. Они будут платить небольшую дань, вести какую-то торговлю. Но в целом им не будет до нас дела.

Конечно, нельзя сказать, что нам также никогда не будет до них дела. Мы можем многому научиться у них. Если мы когда-либо падем, они станут продолжать что-то из того, что делали мы. Но лучше я не буду подчеркивать это».

— Даже если бы я хотел помочь им, — сказал Круз, — я не обладаю такой властью. Да, мои полномочия широки. И я могу значительно превысить их формальные пределы — центральное правительство, у которого тысячи других проблем, прислушается к. любой разумной рекомендации с моей стороны. Но не преувеличивайте моей свободы действий, прошу вас. Если бы я предложил, чтобы люди Города, лояльные подданные Его Величества, были перемещены из мира их предков, а повстанцы — неважно, на какой ступени развития они стоят, — были вознаграждены исключительным правом владения этим миром, разве меня не вызвали бы на осмотр к психиатру?