Станислав Гимадеев - Принцип четности

— Пока я лишь пытаюсь разобраться в ситуации, — пробормотал Сергей.

— Да, да… — прикрыв глаза, произнес Ревич. — Конечно. Мне все это знакомо, Сережа. Здесь, в резервации многие прошли этот путь, и я в том числе. К сожалению, финал одинаков. Смирение и успокоение, м-да…

— Рудольф Анатольевич, давайте вернемся к нарушениям четности, — мягко попросил Сергей. — Если вы не против. Значит, их три. Сумасшествие мы оставляем за кадром.

— Конечно! Да, — встрепенулся Ревич. — Просто отвлекся немного… — Он на мгновение задумался и взял в руки очки. — Три типа… Рождение, смерть и гость снаружи, — проговорил он медленно. — В любом из этих случаев в резервации возникает ситуация нечетности. В первом и третьем случае такая нечетность называется «плюс-нечетность», во втором — «минус-нечетность». Ну, такая терминология. Не слышали еще?

— Нет. Погодите… А то все перепутается…

— Не мудрено, — Ревич понимающе кивнул. — Ну, давайте снова.

— Значит, в случае рождения человека… — сказал Сергей. — Это называется «плюс-нечетность»?

— Или когда кто-то зашел в резервацию снаружи, — добавил Ревич. — Как вы, допустим. Тоже «плюс-нечетность». В обоих случаях число людей в резервации возрастает. Поэтому и приставка «плюс». Понятно?

— Да, да… — сказал Сергей. — Тогда и с «минусом» ясно…

— Конечно, — сказал Ревич. — На одного человека меньше. Таким образом, пути разные, но приводят-то они к одному, как вы понимаете. К нечетности. И к появлению Прохода, в частности.

— Хорошо, — проговорил Сергей. — Ладно. С этим, вроде, разобрались. Дальше…

— Вот мы и подошли к понятию Прохода, — сказал Ревич. — Что такое Проход, как и Оболочка, никто не знает. Известен лишь его смысл. Это кратковременная дыра в Оболочке. И в соответствии с тем, какая возникла нечетность, они тоже называются «плюс» и «минус-Проходами». Просто для удобства. Вам ведь уже объяснили этот механизм, который резервация запускает в действие в случае возникновения нечетности? — спросил он.

— В общем-то, да. Но лучше повторите…

— Итак, когда возникает ситуация нечетности, в Оболочке образуется Проход. Это понятно. А потом происходит одно из двух: либо кто-то выходит через него наружу, либо кто-то умирает. В любом случае Проход тут же исчезает. Стабильность, разумеется, восстанавливается, поскольку восстанавливается четность. Понимаете?

— Вполне… — сказал Сергей, напряженно размышляя. — Так сколько времени он существует? Проход этот?

— Несколько часов, — сказал Ревич. — Когда как… Это тоже почти неисследованная тема. А теперь возникает вопрос: в каком месте Оболочки возникает Проход в каждом случае?

— И в каком же? — спросил Сергей.

— Так вот мы подобрались к принципу перпендикулярности. Он как раз об этом.

— Ну, когда я вошел, — сказал Сергей, размышляя, — то, как бы, прорвал Оболочку в этом месте? Там где вошел — там и образовался Проход…

— Правильно. А в первом или во втором случае? Когда в резервации кто-то рождается или умирает? В какой точке возникнет Проход, спрашивается?

— А в какой? — спросил Сергей.

— Согласно принципу перпендикулярности, — сказал Ревич, — Проход возникает в ближайшей к месту возникновения нечетности точке Оболочки. Ну, местом возникновения нечетности будем называть географическое место, в котором возникла нечетность.

— Это как?.. Место, где родился или умер человек, что ли?

— Совершенно верно. А что такое минимальное расстояние? Это перпендикуляр, как известно. Согласны со мной? Поэтому этот принцип так и назвали, может быть, не совсем, кстати, удачно… Можно было назвать, допустим: принцип «кратчайшего пути». Но это, в конце концов, неважно. Важно, что если от места возникновения нечетности провести воображаемый перпендикуляр к Оболочке, то точка пересечения как раз и определяет место, где должен образоваться Проход. В случае, когда в резервацию попадает человек снаружи, это самое место нечетности и место образования Прохода, как вы понимаете, просто геометрически совпадают. Только и всего. Ну, как вам этот принцип на вкус, а?

Ревич утих ненадолго, внимательно глядя на Сергея.

— Забавно… — пробормотал Сергей, отхлебнув чаю. — Так, так… А если родится сразу двое, или, наоборот умрет двое? Ну, или любое четное число людей?

— Если это произойдет в течение очень короткого промежутка времени… Скажем час или два… Тогда, конечно, резервация не успеет погасить нечетность самостоятельно. Тогда четность устанавливается, как бы, естественным путем. Никто не пострадает, все будут живы и здоровы. Примерно то же самое, если снаружи сюда одновременно зайдет четное число людей. Понимаете меня? Голова еще кругом не пошла?

— Она у меня со вчерашнего дня кругом…

— Привыкнете, — успокоил Ревич и опять потер указательными пальцами веки. — Наливайте себе еще чайку, не стесняйтесь.

— Спасибо, я больше не хочу.

— А я, знаете ли, частенько… — Он налил себе новый стакан чаю и сделал несколько неторопливых глотков. — У нас там пустяк остался… Есть, значит, еще такая вещь, как принцип однократного пребывания в резервации. В обиходе называется принципом однократности. Тоже, скажу вам, занятная штучка… Но тут все просто. Суть его заключается в том, что человек, вышедший из резервации, уже не сможет в нее попасть обратно. То есть принцип полупроводимости как бы на этого человека уже не действует, и он точно также не может пройти сюда снаружи через Оболочку, как мы отсюда наружу.

— Это еще что за ерунда такая? — непроизвольно хмыкнул Сергей.

— Это не ерунда, — сказал Ревич, качнув головой, — а принцип однократности. Нравится он вам или нет. Человек, который вышел отсюда, становится для резервации словно меченый. Признаться, это не самый плохой принцип, ведь так?

— Меченый. Хм, — повторил Сергей. — Но почему?.. — Он пожал плечами. — Что это значит?..

— Эх, Сережа, — печально улыбнулся Ревич. — На вопросы типа «почему?» да «зачем?» у нас чаще всего бывает ответ: «этого никто не знает». Здесь, в резервации уже давно никто ничего не спрашивает. Эти времена прошли.

— Да это я так… — проронил Сергей, вздыхая. — Я это уже понял. Просто вырвалось. Эмоция…

— Ничего, ничего, — сказал Ревич. — Мне это знакомо, — Он сделал еще несколько глотков и, прижав стакан к груди, откинулся на спинку кресла. — Я хорошо помню, как во мне и во многих других все внутри протестовало против случившегося. И против того, что случившееся не поддавалось никакому объяснению! И знаете, прошло много времени, прежде чем этот протест угас. Вот как… Угас и все. Время, оно, знаете ли, лечит любые раны…