Михаил Харитонов - Рассказы (сборник)

— И тебе скорой и лютой смерти, ненавистный враг, — церемонно ответил чёрный шар. — Проклянём друг друга перед боем?

Разумеется, и это тоже было формулой вежливости. Чёрный шар не собирался сражаться с бестелым. Свою войну бестелые проиграли очень давно. Они наивно понадеялись на то, что их тела неуязвимы для материальных воздействий. Они не знали, что чёрные шары к тому времени овладели субатомными силами. Это заблуждение им дорого обошлось…

Как обычно, разговор начался с обмена любезностями. Недавно Воителю удалось уничтожить четыре корабля народа хаттифнаттов. Это хорошо, хаттифнатты неприятный народ… Он также уничтожил одного Воителя, сбросив его в недра звезды. Это ещё лучше, пусть Воители как можно больше убивают друг друга… После таких подвигов Воителю нужна энергия. Это понятно, энергия нужна всем… Если бестелый принёс то, что требуется Воителю, он отпустит из плена одного бестелого — из тех, кого Воитель захватил на той войне… Бестелый принёс то, что требуется Воителю, но обменять запас кваркитового концентрата на всего лишь одного пленника — это несерьёзное предложение. Речь может идти о двух тысячах захваченных Воителем бестелых: тогда ещё можно о чём-то разговаривать…

Торговля шла своим чередом. Через два часа Воитель согласился отпускать по десять пленных бестелых за каждую кассету кваркитового концентрата, через три — по одному за каждую порцию. На этом можно было бы остановиться, но бестелый чувствовал, что Воителю очень нужен кваркит — и ещё через час выторговал свободу двоих соплеменников за одну дозу.

Наконец, дело дошло до обмена. Внешне всё происходило незаметно: на поверхности чёрного шара вспыхивали и гасли серебряные искорки — это освобождались пленённые гравитационной ловушкой бестелые. С другой стороны вспыхивали красные искорки: в недра шара перекочёвывали капсулы концентрата.

— Одна… вторая… третья… — считал Воитель капсулы. — Четвёртая… пятая… шестая… восьмая…

— Седьмая, — сказал бестелый. Искорки перестали вспыхивать.

— Конечно, седьмая, — шар колыхнулся. — Разве я сказал «пятая»?

Наконец, все капсулы были поглощены шаром. Зато вокруг роился бесплотный хоровод освобождённых душ.

— Я слишком занят, чтобы сражаться с тобой. Скорейшей тебе смерти, ненавистный враг, — вежливо попрощался Воитель.

— И я занят в другой битве. Скорейшей и мучительнейшей смерти тебе, ненавистный враг, — как обычно, ответил бестелый и тут же исчез вместе со своими соплеменниками.

Медленно поднимаясь над пропастью, Воитель думал, что странное пристрастие к себе подобным является уязвимым местом всех рас, кроме его собственной. Потом его мысли переключились на то, откуда бестелые берут кваркитовый концентрат. К-топливо, вещество со свободными кварками, встречалось во Вселенной крайне редко. Найти новое месторождение кваркита было почти невозможно. Конечно, бестелые, для которых пространство не являлось преградой, могли в своих странствиях случайно наткнуться на ничейную залежь. Но это был не кваркитовый песок или пыль, а обработанное вещество. Значит, они его откуда-то получают…

Воитель не успел додумать эту мысль до конца. Аммиачное небо расколола вспышка, и в тело Воителя вонзился инфралазерный луч.

Будь масса воителя чуть больше, он имел бы шансы выжить.

— Завалили зверя, — засмеялся хаттифнатт-канонир, потирая хитиновые лапки почти человеческим жестом.

— Рано радуемся. Готовьте детектор кварковой массы, — распорядился старший по званию хаттифнатт и грозно щёлкнул клювом.

Корабль хаттифнаттов спускался вниз, в плотные слои атмосферы планеты. Это было рискованно: внизу ревел ураган. Миллиарды ледяных игл прошивали пространство со скоростью пуль. Силовому полю хаттифнаттов достаточно было отключиться хотя бы на долю секунды, и летящие иглы счистили бы обшивку с корабля, как шелуху с луковицы.

Тем не менее, рисковать стоило Туша Воителя была ценным трофеем: в ней, если покопаться, можно было найти много ценного. Сначала, правда, нужно её взять.

— Снижаемся! — распорядился хаттифнатт-навигатор.

Силовое поле вокруг корабля вспыхнуло: корабль вошёл в ураган.

Сквозь пелену виднелось расплывчатое чёрное пятно: тело Воителя застряло в расщелине.

Лицевой диск детектора вспыхнул. Капитан корабля взглянул на показания и помянул — негромко, но ответственно — педипальпы Ктулху, милосердного божества хаттифнаттов.

— Этот зверь под завязку набит кваркитом! — закричал он. — Берём!

Бодро защёлкали клювы: хаттифнатты предвкушали добычу.

Центральный офис корпорации «Межзвёздные вооружения» был великолепен. Знаменитый бизнес-центр в Луна-Сити мог бы гордиться таким строением, но директора предпочли расположиться подальше от суеты лунной столицы. Невесомая игла, отделанная плавленым реголитом, вознеслась прямо посреди Моря Ясности — молодого, но очень перспективного района, ныне активно застраиваемого.

Вид, открывающийся из среднего окна президентского кабинета, был великолепен. Тридцатисантиметровое стекло, выдерживающее прямое попадание метеорита и не пропускающее свирепый солнечный ультрафиолет, не мешало любоваться хороводом теней в белых скалах, муаровыми переливами пыли, и, наконец, сапфировым сиянием Земли над близким горизонтом.

Но президент корпорации, сэр Ален Писклов, Bt., лауреат Премии Мира, действительный член Лунной Академии Наук, один из богатейших людей земной сферы влияния, а также, last not least, «Политик года» по последней версии информпортала «Яндекс-медиа», рассматривал этот пейзаж без восторга. Хуже того: на безупречно аристократическом лице президента проступала самая вульгарная досада.

— Итак, в чём у нас проблема? — осведомился Йозеф Берлянт, привольно расположившийся в хозяйском кожаном кресле. Рядом с ним терпеливо дожидался внимания столик на колёсиках. На нём сидели, каждая на своём блюдечке, две чашки розового фарфора. На них косился маленький заварочный чайник, похожий на стоячую варежку. Из большого пальца поднимался нежный, застенчивый пар.

Берлянт невольно улыбнулся: чайный набор был его подарком хозяину кабинета. Тот обычно доставал эту посуду только особым случаям — когда надеялся развести друга Йозефа на сантимент.

— Да как сказать, — замялся сэр Ален, не поворачиваясь, — не знаю даже… Я намереваюсь сделать одну вещь и прошу твоей помощи. Но как бы это объяснить…

— Человек, — наставительно сказал Берлянт, — может делать что-то по трём причинам. Либо от души, либо сдуру, либо это его работа. Судя по тому, как ты мямлишь, речь идёт не о работе?