Алина Болото - Тайфун в закрытом секторе

Жаль мальчишку, из всей компании Стэпена это был самый симпатичный человек. Стэпен надеется, что с каждым новым убийством сила зетагов тает. Так-то оно так: у Тайфуна с каждым шагом в искаженной реальности, У них — с каждым новым убийством. Тайфун почти полностью утратил свои птеродские возможности, зациклившись на образе человека они тоже зациклились на своих образах, но сил у них вполне достаточно, чтобы успеть еще добить всех. Я боюсь? Чушь! Я ничего не боюсь, я просто не люблю зетагов. Им никто не нужен, кроме проводника. Проводник им тоже не будет нужен, как только Могущество будет найдено. Задачка.

Я простой ультуновый кот, который целую вечность не ел рыбы! Разве консервы — это рыба? Бр-р!

Зетага можно убить, поэтому они предпочитают на рожон не лезть, но есть тысяча способов избавиться от человека тихо. Пока у Светки существует защита, зетаги не сунутся, но если с людьми что-нибудь случится… А Тайфун никак не опомнится. Кости, правда, скрипеть перестали, но внутри еще что-то не ладится. Тоже мне «неуловимый Юм»!

Я слышал, как эти твари шарили внизу, Клодт спугнул их. Будем надеяться на его благоразумие, правда, он и так не выпускает из рук оружия…

Да, а из Светки стрелок получится аховый, непонятно, чего она боится больше: появления зетагов или револьвера в собственной руке. К тому же, я не советовал бы все время держать палец на спусковом крючке, чтобы ненароком не пристрелить союзника. И вообще, нечего меня стволом по голове гладить, а то у меня потом уши чесаться будут! Аллергия.

С подземным ходом Клодт и Стэпен провозились до вечера. Они расчистили уходящую вниз каменную лестницу и даже успели добраться до первого препятствия — обитой металлическим листом двери, но надвигающиеся сумерки погнали «кладоискателей» под прикрытие стен дома Орви.

Глава 13

Ноги, тяжелые и негнущиеся, не хотели повиноваться, удары сердца гулко отдавались в ушах, все тело было сковано ужасом, но какая-то неведомая сила заставила Светлану оглянуться.

Углы холла тонули во мраке, но гаснущий камин еще бросал красноватые отблески на изъеденные древоточцем буфеты, на коробку с рафинадом, на чашки с недопитым кофе…

Тишина. Ни единого шороха не уловил ее обострившийся слух. Стэпен ушел совершенно бесшумно.

Она постояла еще несколько мгновений, чтобы совладать дрожью, и только после этого сделала следующий шаг. Стертые ступени скрипели под ногами, и скрип рвал тишину как выстрелы.

В комнате Светлана первым делом повернула ключ в замке, потом подтянула к двери тяжелое кресло с вытертой бархатной обивкой.

Тайфун открыл глаза и попытался сесть.

— Лежи! — Светлана придвинула второе кресло ближе к кровати и села.

Тайфун послушался, но засыпать явно не собирался.

— Где Стэпен? — спросил он.

— Ушел за помощью.

Глаза Тайфуна удивленно расширились, потом сузились:

— А Клодт?

— Болтает с Антелем у камина.

На несколько секунд он затих, потом потребовал:

— Клодта позови!

Светлане не хотелось объясняться, поэтому она взяла со стола инъектор и зарядила его новой смесью:

— Четыре часа уже прошли.

Тайфун резко отстранился:

— Опять накачаешь меня снотворным? Хватит!

Он успел перехватить руку с инъектором и сжать так, что лекарство брызнуло на пол. Инъектор больно врезался в ладонь Светланы.

— Пусти!

Тайфун медленно разжал пальцы и сел. Гримаса боли скользнула по его лицу. Светлана бросила инъектор и принялась тереть пострадавшую руку.

— Замашечки у тебя… Пират!

Истерзанная куртка Тайфуна валялась под столом, птерод наклонился было за ней, но тут же выпрямился.

— Ты свалишься через полчаса!

— А это не твоя забота!

Птерод осторожно передвинулся к краю кровати, опустил ноги и попытался поддеть ткань носком ботинка. Ему удалось подтянуть куртку ближе. Стараясь не делать резких движений, птерод осторожно взял куртку и принялся натягивать ее поверх бинтов.

— Так где все-таки Клодт!

Клодт остался сидеть внизу перед камином, над которым Раскинула ветвистые рога оленья голова. Он внезапно захрипел, чашка выскользнула из его рук, ударилась о каминную решетку, и кофе плеснул в огонь. Стэпен сказал, что смерть наступила мгновенно, должно быть, он разбирался в подобных вещах. Потом ушел Стэпен. Он взял оба карабина: свой и Клодта, а Светлане велел запереться наверху.

— Я бы взял тебя с собой, но Тайфуна нельзя оставлять одного, — пояснил он, пряча глаза. — Я пойду поищу людей. За воротами начинается дорога, наверняка, она ведет в город. Я вернусь и приведу помощь.

И он ушел, а Светлана поднялась в комнату и забаррикадировала креслом запертую дверь. Еще хотелось придвинуть и стол, но приземистое творение из темного дерева оказалось слишком тяжелым.

Привалясь к стене, Тайфун отдыхал после процедуры одевания и молча наблюдал за безуспешными попытками сдвинуть с места старинную мебель. Патрульный сто сорок седьмого сектора Беты имел далеко не цветущий вид: двухдневной давности щетина покрыла запавшие щеки, синяк под глазом пожелтел, изувеченные руки отекли, а покрытая засохшей кровью изодранная куртка, из-под которой выглядывали бинты, вообще смотрелась жутковато.

— Окно тоже столом загородишь? — наконец спроси. Тайфун с явной насмешкой.

Дерево, в свое время послужившее Светлане лестницей для нелегальных прогулок, теперь представляло собой не малую угрозу. Светлана резко выпрямилась и сверкнула глазами:

— Что ты смеешься? Лучше бы ребра себе срастил!

Тайфун перестал улыбаться:

— Уже срастил. Я давно встал бы на ноги, если бы ты не накачивала меня всякой дрянью!

— Если бы не эта «дрянь», ты бы давно тихо скончался!

— Я не виноват, что человеческое тело настолько слабое.

— Кто тебя заставлял оставаться человеком? Где твоя хваленая мимикрия?

Светлана тут же пожалела о своих словах, потому что Тайфун переменился в лице и надолго замолчал. В наступившей тишине стало слышно, как мурлычет свернувшийся в складках портьеры кот. Потревоженный движениями Тайфуна, он вначале недовольно жмурил зеленые глаза, а теперь, воспользовавшись паузой, опять завел древнюю кошачью песнь.

Несмотря на надетую куртку, патрульного знобило — стена, едва прикрытая лохмотьями обоев, явственно излучала холод. Регенерация шла плохо, иначе бы давно исчезла отечность рук и не мерещился бы Тайфун при каждом глубоком вдохе.