Дмитрий Баюшев - Гостинец из будущего

   Тело было обложено льдом, сам же гроб поставлен на спецплиту, охлаждаемую фреоном. По жаркой погоде, а опять с утра была жара, находиться рядом с гробом было даже приятно, от него веяло прохладой, пропитанной густым ароматом хвои.

   Народу в зале было на удивление много. Часть из них несомненно влекло любопытство - как же, такой молодой, обласканный судьбой, и вдруг на тебе, помер, может кто из публики шепнет - от чего помер-то, другая часть пришла и толклась сейчас в зале с единственной целью - прорваться на поминки, но основная масса Скоробогатова знала и пришла затем лишь, чтобы попрощаться.

   Вера с Костей сидели на стульях в двух метрах от гроба. Вера ничего не знала и слава Богу, что не знала. Ларин настрого предупредил всех своих - Вере ни полсловечка. То, что с похоронами спешка, увы, так надо. С телом происходит крайне редкий, неприятный и скоротечный процесс, так что сразу после прощания тело повезут на кремацию.

   Валерий Михайлович лежал в гробу, как живой. Казалось, вот сейчас он глубоко вздохнет, откроет глаза и скажет: "Какого черта? Я категорически возражаю". Как-то не верилось, что с телом происходит какой-то непонятный процесс. Не хотелось верить. Впрочем, Вера понимала, что Ларин врать не будет.

   На исходе второго часа, когда уже все засобирались, а сзади подошли забрать стул, Вера, которая непрерывно смотрела на лицо мужа, понимая, что больше уже никогда его не увидит, заметила вдруг, что правый глаз у Валерия приоткрылся и из него поползла слеза. "Живой", - подумала она, обмирая, но Нелюбин, который оказался рядом, шепнул: "Жарко. Размораживается", - после чего самолично закрыл крышку и дал знак дюжим одетым в форму операм выносить гроб.

   Грянул траурный марш, у Веры подкосились ноги. Кто-то подхватил её сзади, кто-то сунул под нос пузырек с нашатырем, кто-то набулькал в стакан что-то коричневое и заставил выпить. Она выпила, не почувствовав вкуса, и всё отодвинулось на задний план, стало нереальным. Именно так - первого плана не было, а был лишь задний, и тот нереальный.

   Куда-то их с Костей везли, потом вывели из машины, и она вновь увидела знакомый гроб, который держали за ручки шестеро ражих фээсбешников. Они пошли ко входу какого-то серого здания, Вера с Костей направились за ними. Кто-то из офицеров, несущих гроб на опущенных руках, постоянно сбивался с ноги, поэтому шестерка шла неровно, забирая то вправо, то влево. "Что они - пьяные?" - отрешенно подумала Вера.

   Вошли в здание, очутились в высоком длинном холле с черными шторами, прошли половину его.

   - Дальше не надо, - сказал сбоку Ларин и попридержал Веру за локоть, ибо она, действуя, как автомат, продолжала идти вслед за раскачивающимся гробом.

   Офицеры ускорили шаг, почти побежали. Вот они вместе с гробом скрылись за широкой двустворчатой дверью. Спустя две секунды из-за этой двери донёсся приглушенный рев, похожий на рев какого-нибудь большого животного.

   - Что это? - спросила Вера безучастно.

   Ларин не ответил, а Нелюбин сказал:

   - Пойдемте, Верочка, в машину. И ты, Костя, пойдем. Подождем там. Уже скоро.

   Она дала отвести себя в черный "Кадиллак", где Нелюбин, наглухо закрыв все окна, включил кондиционер и "Реквием" Моцарта.

Глава 8. Это покойник

   За два часа, проведенных в жарком зале, Скоробогатов, похоже, отогрелся, лед уже не помогал. Нелюбин вовремя захлопнул крышку гроба - труп открыл второй глаз. Потом, в машине, его растрясло, и когда офицеры понесли гроб в крематорий, покойник уже мог двигаться. Он и начал двигаться, да так, что мотал шестерых здоровяков из стороны в сторону. Чувство близкого конца стало вдруг очень острым, и он заревел, раздирая склеенные губы. Этот-то рев и услышала Вера.

   Офицеры торопились, ибо слышали, как хрустит ломаемый могучими руками гипс и звенят, лопаясь одна за другой, стальные скобы.

   Обмотав гроб цепью, они водрузили его туда, куда указал перепуганный насмерть служитель - на стальную площадку, которая тут же быстро поехала в раскрывшийся зев огненной печи.

   От зева шел такой жар, что офицеры вынуждены были отступить.

   Покойник вышиб крышку над изголовьем, высунулся боком из гроба и правой рукой начал лихорадочно сдвигать цепь к ногам, всё больше и больше высовываясь наружу. Вот он сел.

   Всё происходило очень быстро, а ведь каких-то пятнадцать минут назад труп едва сумел приоткрыть глаз. Хотя здесь-то, у печи, его мышцы хорошо разогрелись.

   Скоробогатов заревел, растопырил руки и в таком виде подъехал к огненному зеву.

   Неизвестно, чем бы это закончилось, но тут два офицера, один схватив стальной багор, другой кочергу, с силой запихнули его в печь. Лязгнула, закрывшись, заслонка. Рев понемногу сошел на нет.

   - Это покойник, - членораздельно сказал один из фээсбешников, пристально глядя в глаза белого, как мел, служителя. - Ты понял? Покойник, в которого вселился бес. И чтоб ни одна душа о том, что здесь было, не знала. Ты понял?

   - Понял, - пролепетал служитель, ясно осознавая, что этим ребятам ничего не стоит примотать его цепями к загрузочной площадке и вот так же отправить в печь.

   - Не надо перегибать, - сказал офицер, читая его мысли. - Мы не звери. Но "хорошую" жизнь устроить можем. Так что не трепись.

   Через двадцать минут офицер постучал в окошко "Кадиллака" и передал вдове вазочку с пеплом мужа...

   Люди Бершона, как и сыщики Фраста проникшие в прошлое по нисходящему хронопотоку, что как инверсионный след за самолетом, быстро рассеиваясь, тянулся за капсулой Корнелия, работали, как сумасшедшие, ликвидируя последствия, оставленные бедствием.

   В прошлое хлынуло не самое лучшее, не то, чем можно было бы гордиться, что оставило бы после себя золотые отметины. Помимо уже знакомых нам виртуалов, лихо подмявших под себя информационные сети, были другие создания с искусственным интеллектом, не нашедшие применения своим талантам в родном времени. Были авантюристы, мошенники, воришки, жулики, а также те, кто был объявлен в розыск. Кто-то хотел бы разбогатеть на антиквариате, кто-то на знании истории, кому-то в наследство досталась старинная газета с тиражом лотереи - не упускать же шанс, а кто-то вообще хотел бы докопаться до корней своего злейшего врага.

   Вся эта публика была разбросана по "инверсионному следу" с заселением тех пунктов, где имела остановки капсула Корнелия. Самое забавное, что никто из них не представлял себе, каким образом может вернуться назад. Но вполне возможно, что так вопрос теперь и не ставился, им было хорошо в прошлом.

   Что касается бершонцев, то их возвращение должно было осуществиться с помощью Служебной Вертикали - хронолифта одноразового действия, посылаемого из будущего в определенные пограничные точки. Устройство это, кстати одно из изобретений лаборатории Игната Корнелия, сжирало бездну энергии и практически никогда не применялось. Вот если бы существовал восходящий хронопоток, тогда вернуться можно было бы без особых потерь. Если бы, да кабы.