Эллис Питерс - Неугомонная мумия

Рамсес слез с осла и с горящими глазами кинулся к мусору.

- Эй, господин Рамсес, бросьте-ка вы эту мерзость! - перепугался Джон.

Наш сын поднял предмет, похожий на сломанную ветку.

- Это бедренная кость! - дрожащим от восторга голоском сообщил он.

С криком невыразимого отвращения Джон попытался отнять у своего подопечного добычу. Я понимала, какие чувства испытывает мой сын.

- Ничего страшного, Джон. Вы не сможете удержать Рамсеса от раскопок.

- Эта мерзость, к вашему сведению, дружище, и есть предмет наших поисков, - добавил Эмерсон. - Положи ее, сын мой, ты же знаешь первое правило раскопок - ничего не брать, пока точно не описано место находки.

Рамсес послушно положил кость на место. Теплый ветер пустыни ерошил его мягкие темные волосы. Глаза горели рвением паломника, только что коснувшегося камней Святого Града.

2

Уговорив Рамсеса на время оставить кости, мы двинулись на северо-запад. Рядом с гребнем скалы мелькали фигуры - это были наши работники, которые выехали днем раньше, чтобы выбрать место для лагеря. Вместе с Абдуллой их было десять человек - наши давние друзья, по части раскопок съевшие собаку. Их задача заключалась в том, чтобы наблюдать за неквалифицированными рабочими, которых мы намеревались нанять в ближайшей деревне. Я ответила на восторженные приветствия, с удивлением заметив, что лагерь состоит всего лишь из очага и двух палаток. На мой вопрос последовал вежливый ответ:

- Но, госпожа, другого места здесь нет.

Во время предыдущих экспедиций мы с комфортом проживали в гробницах. Выдолбленные в скале пещеры Эль-Амарны - чудесное место! Я всегда говорила, нет более просторного и удобного жилища, чем гробница, особенно если это гробница состоятельного человека. Судя по всему, здесь такие удобства отсутствовали.

Я вскарабкалась на скалу и, пробираясь между камнями, порадовалась, что хоть одно изменилось к лучшему - меня больше не стесняли пышные юбки и тесные корсеты, бывшие непременным атрибутом одежды в те времена, когда я впервые занялась археологией. Нынешний мой костюм состоял из мужской широкополой соломенной шляпы, блузки свободного покроя и не стесняющих шаг шаровар до колена, наряд дополняли крепкие башмаки и гетры. Форму, если ее можно так назвать, довершала весьма важная деталь - широкий кожаный пояс, к которому была прикреплена старомодная цепочка. В свое время респектабельные владелицы поместий вешали на нее ножницы и ключи, но мой инструментарий состоял из охотничьего ножа и пистолета, записной книжки и карандаша, спичек и свечей, складной линейки, маленькой фляжки воды, карманного компаса и походного швейного набора, а также большой лупы и крошечной лопатки. Эмерсон уверял, что я грохочу, как каторжник в кандалах. А еще моему супругу очень не нравилось, что каждый раз, когда ему вздумается меня обнять, в бок первым делом тыкаются нож, пистолет и все остальное добро. Но я все-таки уверена, что проницательный читатель нисколько не усомнится в полезности всех этих вещей.

Абдулла поднялся на холм вместе со мной. На его лице было написано отстраненное и задумчивое выражение - он явно ожидал разноса.

Неподалеку простиралась пашня. Группа пальм в полумиле свидетельствовала о наличии воды, а среди пальм можно было разглядеть крыши деревушки. Чуть ближе находился объект, который меня интересовал. Я заметила его еще по дороге - какое-то полуразрушенное строение.

- Что это, Абдулла?

- Это дом, госпожа, - изумленно сказал Абдулла, словно впервые его увидел.

- Там кто-нибудь живет?

- Не думаю.

- Кому он принадлежит?

Абдулла пожал плечами так, как умеют только арабы. Я без раздумий устремилась вниз, и он быстро сказал мне в спину:

- Это плохое место.

- Там есть стены и крыша.

- Но, госпожа...

Я остановилась и посмотрела на него.

- Абдулла, ты же знаешь, как меня раздражают твои мусульманские недомолвки. Говори. Что такое с этим местом?

- Там живут демоны, - неохотно ответил Абдулла.

- Понятно. Что ж, демоны так демоны. Эмерсон их разгонит, они его как огня боятся.

Спустившись вниз, я помахала Эмерсону, приглашая следовать за мной. Чем ближе мы подходили к полуразрушенному строению, тем больше оно мне нравилось и тем в большее недоумение меня повергало. Это не был обычный дом. Длинные стены, кое-где обрушившиеся, кое-где сохранившиеся, наводили на мысль, что когда-то здание было гораздо больше и затейливее. Судя по всем признакам, в нем давно никто не обитал. Вокруг простиралась бесплодная пустошь - ни деревца, ни травинки.

Необычный дом был построен из необожженного кирпича, чередовавшегося с каменными плитами. Некоторые каменные блоки своими размерами не уступали большим упаковочным ящикам.

- Из пирамид выкрали, - проворчал Эмерсон и нырнул в ближайший пролом.

Нет нужды говорить, что я не отставала от него ни на шаг.

За проломом находился внутренний дворик, с трех сторон которого когда-то имелись жилые помещения, а с четвертой - просто стена. Стена и помещения в южной части превратились в руины, но с двух сторон комнатки сохранились, хотя большинство из них оказалось под открытым небом. Сохранилась и крытая галерея, которую поддерживали несколько колонн.

Эмерсон щелкнул пальцами:

- Здесь был монастырь, Пибоди! Это монашеские кельи, а вот эта груда камней в дальнем углу, наверное, когда-то была церковью.

Я озиралась с неподдельным интересом:

- Как любопытно!

- Ничего любопытного. Брошенных храмов в Египте навалом. В конце концов, это же родина монашества, и религиозные общины обитали здесь еще во втором веке от Рождества Христова, моя дорогая. В ближайшей деревне живут копты.

- Ты мне никогда об этом не говорил, Эмерсон.

- А ты никогда и не спрашивала, Пибоди.

По мере осмотра я начала испытывать странное беспокойство, хотя для этого не было никаких оснований: в высоком безоблачном небе сияло ласковое солнце и, если не считать шуршания ящерицы или скорпиона, ничто не предвещало опасности. И все же в воздухе была разлита какая-то безысходность, она словно окутывала это странное место. Абдулле тоже было не по себе. Он следовал за Эмерсоном по пятам, то и дело тревожно оглядываясь по сторонам.

- Ты думаешь, это место покинули? - спросила я.

Эмерсон принялся теребить подбородок. Здешняя атмосфера повлияла, по-видимому, и на его железные нервы.

- Возможно, иссяк источник воды. Это очень старое строение, Пибоди. Ему тысяча лет, а может, и больше. За это время Нил вполне мог изменить русло, а опустевшее здание превратиться в руины. И все же наверняка разрушения - дело рук человеческих. Церковь была весьма крепкой, а от нее не осталось камня на камне.