Евгений Ничипурук - 2012. Дерево Жизни

Или, может, простить? Простить себя, простить мир? Простить… за то, что сам позволил ему играть мною в какие-то слишком сложные для меня игры? Просто расслабиться и начать жизнь заново? С чистого листа? Так ведь многие делают, когда теряют все. Они просто пытаются забыть, что когда-то у них было ЭТО. За что они держались, что они любили… и что они потеряли. Если бы можно было все забыть, то тогда было бы несложно начать все сначала. Но память жестокая штука. Она вычеркивает из своих списков всякую, иногда столь нужную тебе мелочь, но не стирает образы, причиняющие тебе каждый день нестерпимую боль. А это ведь тоже судьба. Разве нет? И если моя судьба – помнить и гореть заживо в своем собственном аду, то к черту такую судьбу!

Мне очень плохо. Очень…

Я пошел в комнату и прилег на кровать. Я забрался под противомоскитный полог и стал наблюдать, как слегка покачивается надо мной от работы кондиционера белая ткань, натянутая на деревянный бамбуковый круг. Мне пришла в голову мысль, что есть ведь еще один выход, о котором я все время старался не думать. Но ведь ЭТО тоже выход. Может, я не попаду к ней. Но наверняка я уже не буду должен никому ничего доказывать. Может, я и попаду в ад. Но велик шанс, что я просто провалюсь в кромешную темноту и обрету столь нужный мне покой.

Ведь есть океан. Я могу пойти кататься на большие волны, куда-нибудь в Улу-Вату. Я не слишком опытен для них. И я буду отчаян. Без страха за свою жизнь, я буду вновь и вновь вскакивать и мчать по склону восьмиметровой зеленой водяной горы. И, кто знает, может, в один из таких разов, скорее всего это случится довольно скоро, я «ковырнусь» краем доски, и меня всосет в себя гигантский водоворот. Оторвет от ноги сёрф и долго будет не отпускать наверх. Настолько долго, что у меня наверняка кончится кислород, и только лишь желание жить сможет поднять на поверхность. Острое, сильное желание жить… которого у меня давно нет. И, возможно, это выход для нас всех.

Если ты не можешь видеть сны, твоя жизнь постепенно превращается в чей-то чужой сон. Из которого нестерпимо хочется выйти. Любыми способами. Потому что все, как во сне. Не ты выбираешь направления, не ты определяешь сюжет. Тебя просто несет по течению, а ты зажмуриваешься и молишься: «Проснись, проснись…» Но проснуться невозможно, потому что ты просто сюжет чужого сна. Ты должен доигрывать пьесу до конца. А если ты не хочешь? А? Должна же быть какая-то кнопка перезагрузки? Когда ты слишком устал. Когда нет никакого стимула и никакой надежды. Когда изо дня в день ты выполняешь то, что должен, а не то, что действительно хочешь…

Я закрыл глаза и стал постепенно погружаться в темноту. Сначала какое-то время я слышал, как истерично, прерывисто работает в комнате старый кондиционер, но потом этот звук прекратился. Я подумал, что заснул. Но звук кондиционера сменился на сначала тихую, а потом оглушительно неистовую мелодию звонка телефона.

«Не потеряй меня… я в тебе еле держусь…» – пел из динамика Дельфин. Я решил, что меня глючит. Что это чей-то другой мобильник. Звонит в соседней комнате. Но странно… Дельфин. Наш любимый Дельфин из моей прошлой жизни. Сейчас у меня на всех звонках стояла какая-то тоскливая мелодия из «Кафе Дель Мар». Наверняка это не мой телефон… я даже не помню, что у меня была такая музыка в мобильнике… Но телефон продолжал звонить. Сомнений не было, что звук раздается с тумбочки справа от кровати. Я лениво отбросил полог и ступил босыми ногами на пол. Протянул руку и взял трубку. Номер не определен. Оглушительные ломаные барабаны и пронзительное «Я в тебе еле держусь…». Я нажал зеленую кнопку.

«Алло, – сказал я и зажмурился. – Алло, – повторил я и тут же почувствовал, что схожу с ума. – Алло, – и по щеке потекла крупная капля, содержащая в себе столько соли, что хватило бы на целое море. – Алло!!!» – заорал я в трубку. Не то радостно, не то отчаянно. И там, где-то совсем в другом мире, как будто с другой планеты, спустя пару секунд мне ответили…

«Привет!»

Это был ее голос. Я со всей силы прижал трубку к щеке.

«Привет! – повторил голос где-то очень далеко. – Ты меня слышишь?»

«Слышу… слышу», – повторил я. Хотя не мог поверить своим ушам.

«О боже… – сказала она, – о боже…» – И я услышал, как она тоже плачет.

«Прости… Прости…» – зашептал я в телефон.

«Ты прости…» – выдохнула она.

«Мне так плохо тут без тебя», – плакал я в трубку.

«А мне… мне так иногда холодно. Когда рассвет и мир меняется».

«Я не могу поверить, что это ты… я так хочу, чтобы ты была рядом…»

«Знаешь, – я услышал нотку усмешки, – отсюда можно позвонить. Если очень хочешь. Или передать сообщение через радиоволны. Как в тюрьме. Право на один телефонный звонок. Но он только один. У нас очень мало времени. Я понятия не имею, когда связь прервется…»

«Мне столько всего тебе надо сказать… столько…»

«Ты главное держись… Ты же помнишь… Ты мой герой! Ты всех победишь!»

«Да… но мне кажется, что я окончательно раскис. Я хочу перестать. Перестать бороться…»

«Прекрати. Ты все сможешь. Где ты сейчас? В Москве? Дома?»

«Нет… я должен тебе все рассказать… я быстро. Только ты слушай. После того как ты… заснула… я решил, что ничего мне больше не надо и отправился в Азию».

«В Азию? Дурачок… что ты делаешь в Азии?»

«Я ищу то самое дерево. Помнишь, я тебе рассказывал легенду. О Дереве Судьбы, на котором Бог судьбы Сикарту пишет все наши судьбы, и там всё, всё, всё, ВСЁ, ТВОЮ МАТЬ, предрешено! И там написано, что ты заснешь, а я останусь один навсегда!!! Я хочу найти его. Я хочу уничтожить его. Я хочу освободить себя и тебя от судьбы».

На другом конце телефона замолчали на мгновение. Мне стало страшно. Я подумал, что связь оборвалась. Я закричал в трубку:

«Ты меня слышишь?»

«Да… – ответила она грустно. – Если ты в это веришь, не отступай ни при каких обстоятельствах».

«Но как? Как мне найти его? На этом проклятом райском острове миллион таких деревьев!!! Я все их снимаю на фотоаппарат, а потом анализирую, сравниваю, ищу отличия. Но они все одинаковые! Понимаешь!»

«Ты фотографируешь деревья?» – Она улыбнулась.

«Да. У меня было больше тысячи снимков, пока Миа не украла их. Теперь я начинаю все сначала…»

«Миа? Кто это?»

«Хрен ее знает… все очень странно… как тогда… она передавала мне от кого-то привет, она вернула мне телефон. Как будто знала, что позвонишь ты. Все играют в какие-то игры. У всех какой-то свой интерес. А я как будто пешка… и я устал быть пешкой. Я хочу уйти».

«Прекрати… У них своя игра. У тебя своя. Будь сильней. И тогда случится то, что ты хочешь. Мир изменится. И мы опять сможем быть вместе».

«Но как? Как мне найти это дерево?»