Владимир Васильев - Лик Чёрной Пальмиры

— Побывал, — подтвердил Арик. — Со всеми вытекающими. Только меня не привязывали, как остальных.

— И?..

— Понравилось.

На лице Арика почему-то отражались растерянность и тоска.

Лайк долго и пристально глядел на Турлянского. Потом вздохнул и с надеждой промолвил:

— Только не говори, что ты в нее влюбился.

— Хуже, — буркнул Арик. — Я ее знаю. И мне совершенно не хочется ее убивать.

— О как. — Такого поворота событий не ожидал даже глава миссии. — Ну-ка, выкладывай. Все. Как есть. Так подробно, как сочтешь нужным.

Арик мучительно искривил тонкие, сейчас кажущиеся бескровными губы. Взгляд его бесцельно блуждал, не в силах зацепиться за какой-нибудь предмет, за какую-нибудь детать обстановки.

— Она отдыхала в Одессе. Несколько лет подряд. — Арик на мгновение задумался, вспоминая, и тем же тоном уточнил: — Пять. Последних. Мы познакомились у Тещиного моста. Ни разу — ни разу! — она не упоминала Питер. От нее веяло чем-то далеким… но совсем не таким, не Черным.

Я знал только, что она — из России. Из Одессы она улетела в Турцию. Год спустя позвонила, сказала — снова приезжает. И через год тоже. И еще через год. И я думал, что после этой операции вернусь в Одессу и снова встречу там ее.

Арик умолк.

— Почему же ты не опознал ее ауру там, у алтаря? В первый визит, днем?

Криво усмехнувшись, Арик отхлебнул какао.

— Я могу рассказать почему. Но не могу объяснить.

— Рассказывай.

— В Одессе она всегда выглядела чародейкой уровня примерно третьего. Думаю, на пиках тянула бы на второй, но исключительно на пиках. Ничего особенного.

Арик снова умолк.

— Ну и?.. — поторопил его Лайк.

— А тут — она вне категорий. Извини, Лайк… мне кажется, она сильнее тебя. Великая. Как раз на взлете.

Лайк опешил. Он не считал нужным скрывать удивление, когда его скрывать было ни к чему. И если его что-нибудь удивляло, Лайк делал круглые глаза и поднимал брови.

— Арик, — спросил он заботливо. — Ты не ошибся? Ты ничего не путаешь?

— Считай образ, — вяло махнул рукой Турлянский. — Я специально запечатлел.

Спустя пару секунд Лайк глубоко вздохнул и печально констатировал:

— Увы. Ты действительно ничего не путаешь. Великая.

Глава Темных запустил обе пятерни в шевелюру, посидел некоторое время согнувшись, потом выпрямился и раскинул руки в стороны:

— Но как? Почему? Ни одного следа, ни одной ниточки! Ни намека из Праги, черт побери! Уж чародейку ТАКОГО уровня Инквизиция бы не проморгала! Это абсурд, Арик!

— Понимаю не хуже тебя, — буркнул Турлянский. — Слушай, виски тут есть где-нибудь?

Ираклий, слушавший все с некавказским спокойствием, встал, подошел к бару. С журчанием налил на пару пальцев, потом искоса взглянул на Арика (в глазах его явственно проступило сомнение) и удвоил дозу.

— Спасибо.

— На здоровье…

Арик выпил — залпом, словно газировку.

— Так. — Лайк уже овладел собой. — Ладно. А что скажешь по поводу остальных?

— Трое есть весьма сильных, но… неумелых каких-то, что ли. Без тебя, Ираклия или Ларисы Наримановны я бы озаботился. Но в итоге, думаю, с этой троицей справился бы. Особенно при поддержке Шведа и Рублева. Еще пяток умеренно опасных. Остальные — мелюзга.

— Кто эти трое и эти пятеро? Прорицатели среди них есть?

— Прорицателей среди них нет. Все — девчонки. Молодые и глупые. Такое впечатление, будто сила свалилась им как снег на голову и они толком не знают, что с нею делать. Определить я их затруднился. Нечто среднее между ведьмами и колдуньями, с одной стороны, и чародейками — с другой, без обычного превалирования одной из составляющих. Интересный факт: девчонок там было только девять, если считать и… хозяйку. Все остальные, вся мелюзга — пацанва в возрасте от тринадцати до двадцати двух. И еще одно, Лайк. Я не знаю, что за этим кроется, но мне показалось…

— Что?

— Что сила этих девчонок — чужая. Она не из сумрака. Она откуда-то еще. Даже у Тамары.

— Час от часу не легче, — пробурчал Лайк. — Добро, Арик, иди отдыхай. И не волнуйся. Великих так просто не развоплощают. Даже если того добивается Инквизиция.

— Меня не это волнует, шеф. — Арик взглянул Лайку в глаза. — Меня другое волнует.

— Догадываюсь что. — Лицо Лайка неожиданно стало из жестко-задумчивого понимающе-участливым. Самую-самую малость, почти неуловимо. Возможно, он действительно сочувствовал молодому и по сравнению с собой неопытному собрату, хотя Светлые напрочь отметали возможность сочувствия Темного Темному.

— Именно это, — сказал Турлянскнй. — Я впервые на распутье. Долг велит мне одно, но хочу я обратного. А значит, я слаб.

Лайк хитро усмехнулся:

— Кто знает — слабость это или сила… Ладно, иди спи.

Арик кивнул и встал.

— Виски с собой возьми, — посоветовал Ираклий.

— У меня есть…

У шахматной доски Арик задержался, пару секунд по-изучал позицию и указал пальцем на одного из королей:

— Белым мат в шесть ходов.

— Разве? — удивился Ираклий.

— Он прав, — подтвердил Лайк. — Либо в шесть, либо в девять.

Когда Турлянскнй взялся за дверную ручку, Лайк сказал ему в спину:

— Кстати, Арик. Даже если нас не окажется в гостинице, когда ты отоспишься, ты не ходи никуда, ладно? Сиди себе в номере, телевизор смотри.

— Эю приказ или рекомендация? — Угрюмо уточнил Арик.

— Приказ.

— Я воль, граф!

— Вольно! По распорядку…

Турлянский вышел.

— Мне нужно немедленно поговорить с Завулоном, — сказат Лайк спустя несколько минут, в течение которых оба молча просидели у шахматной доски. Ираклий пытался просчитать предсказанный мат, Лайк просто думал. — Побудь тут на хозяйстве. И Лариску призови, нужна будет.

— Хорошо, Лайк, — ответил Ираклий уже в пустоту. Шереметьев канул в глубины сумрака раньше, чем услышал слова коллеги.

Шеф Темных Киева отсутствовал полчаса с минутами. Когда он вернулся, уже совсем рассвело и утро рассеяло по просторному номеру серый, словно выцветший, свет; настольная лампа все еще горела, и конический желтый оазис в серости выглядел почти празднично, обнадеживающе. В номере помимо Ираклия присутствовали: Лариса Наримановна, изрядно помятый Швед (под глазом его красовался обширный синячище), несколько менее помятый (и без синяка) Димка Рублев, а также взъерошенная личность женска полу, очень похожая на певичку из «Тату» — ту, которая лохматенькая. Возраст тоже соответствовал. Паспорта личность явно еще не имела.

— Так-так. — Лайк с неподдельным интересом огляделся. — Привет честному собранию. Швед, кто это тебя?