Вн. Аверкиев - Хождение за три неба

— Пока я могу лишь ответить, что их нет, Афанасий. Их нет уже очень давно. О твоей спине…

— Да погоди ты со своей спиной! Тьфу — с моей спиной! Я в себя ещё никак не приду. Ты скажи, мы где?

— Ну, ты и подбрасываешь вопросики… Как где? На планете, которую вы называете Земля. А если ты хочешь знать место расположения научной станции, то она находится под горами Южного Урала, на глубине 842 метра от уровня моря. Что ещё?

— Да-а, глубоко вы копали… Станция действующая? Она исправна? Энергии хватает?

— Нет, законсервирована. Исправна. Всего хватает — ведь я энергию почти ни на что и не трачу, Афанасий.

— Ты скажи мне, скажи, Лом, а вот эти шары… шар, который меня сюда и притащил, это-то что, а? А то я уж измучился в догадках.

— А-атставить мельтешить, капитан. А вот это я тебе пока не скажу. Я вообще не знаю, что мне с тобой делать, Афанасий! Не должен был ты сюда попасть.

Всё! Приехали… Нежелательный я, блин, иностранец! Как бы под депортацию мне не попасть. Да что там депортация, а если — ликвидация? Вот и я о том же…

Глава 18

Шшихх, шших, — метла привычно идёт по площадке перед офисом. Хорошее дело — работать метлой! Руки заняты, а голова совершенно свободна. Ничто не мешает мне думать. А подумать есть над чем…

Когда шар привёз меня обратно в тир, первое, что я увидел, был совершенно ошалевший от страха Кошак. Как же! Бросили маленького в подвале, забыли покормить. А кто кузнечика сожрал? Кто толкнул меня в лапы инопланетян? Ну, ладно, будет, будет… Иди ко мне.

Кошак прижался к груди, вцепился в меня всеми четырьмя лапами и горестно завыл. Его била дрожь. Мне стало тепло и приятно — испугался за друга рыжий, перенервничал. Ласково поглаживая взвинченного кота, я побрёл к выходу.

Чтобы полностью успокоиться, Кошаку было достаточно очутиться на солнышке и сожрать половину копчёного леща. Что он тут же и сделал. А я срочно кинулся вниз, в свой пункт управления. Всё же отсутствовал я на объекте около двух часов. Быстро просмотрев видеозапись и данные охранной системы, я облегчённо вздохнул. Никого на объекте за время моего отсутствия не было. Уже хорошо. В принципе, мне можно было и отлучаться с хуторка. На рыбалку, скажем, в рощицу, ещё куда… Легенда это позволяла. Но в таком случае я бы увидел сообщение системы о появлении вблизи объекта гостей. И принял бы соответствующие меры. А из-под гор Южного Урала таких мер не примешь. Нда-а… Но, как говорится, пронесло.

И меня чуть не пронесло — от испуга. Когда Лом задумался о моей дальнейшей судьбе. В смысле — лечить или так… Закопать меня инвалидом. Пришлось рвать горло и драться за свою жизнь, здоровье и светлое будущее в должности сторожа хуторка. Кое-каких договорённостей мы с ним всё же достигли. А именно: мирное сосуществование возможно, и это главное! Но лезть к нему на станцию мне нельзя. Забежать на огонёк, по приглашению — можно. И такое приглашение последует. Когда мы определимся с возможным излечением случайно забредшего на станцию человека разумного, рекомого Афанасий Никитин. Дело в том, что время, потребное на лечение, Лом не мог определить даже приблизительно. Это дело медицинского диагноста и лекаря. Была на станции такая аппаратура, они ведь очень предметно изучали людей, хм-м, мягко говоря… И достаточно давно. Надеюсь, ножами их не резали, ведь это — бандитизм, как пел Высоцкий.

Ясно было одно — время потребуется. По моим прикидкам от двух до пяти суток, не меньше. На это не мог пойти я — нужно было нести службу. Так что, договорились лишь о первом, кратком этапе — осмотр диагностом и получение приговора. То есть, что это я? Диагноза и плана излечения.

Потом я задал главный для себя вопрос, — каким образом в нашем подвале появился шар-трамвай? И тут Лом начал вилять…

Сначала он не хотел мне объяснять, что же такое эти самые шары. Мне пришлось надавить.

— Старший помощник Лом, отставить вилять! Говори как есть. Если ты забыл, так я тебе напомню — при появлении этого шара погибли люди! Разумные, как ты говоришь.

Это его добило. Лом начал давать показания. Причём, он начал колоться по полной. Выболтал даже то, о чём я его и не спрашивал.

Оказывается, станция была переведена в режим консервации совсем недавно — в 1942 году. Да-да, во время войны. А причиной послужило то, что несколько исследователей разом погибло при каких-то тёмных обстоятельствах. То ли они хотели кого-то спасти, то ли их пытались вытащить из огня — точно не известно. Три исследователя погибли, даже их тел не смогли найти. Ну, понятное дело — война ведь… Там такая мясорубка была, такая круговерть! От таких страхов и приняли решение — свернуть все работы и временно оставить планету. Но станцию уничтожать не стали, понадеялись на её защищённость, маскировку и, возможно, рассчитывали когда-нибудь вернуться. И даже пытались вернуться. В самом начале шестидесятых. Запросили у Лома анализ ситуации на Земле. По радиоперехватам и прочей развединформации. Ну, Лом их и обрадовал, ага! Кубинским кризисом, нагнетанием военной истерии, испытаниями атомного оружия в атмосфере. Особенно пришельцам «Кузькина Мать» понравилась. Это когда 50-мегатонную дуру рванули на Новой Земле. Там гриб почти на семьдесят километров поднялся, а ударная волна трижды обогнула земной шар. А потом Никита Сергеевич Хрущёв прямо с трибуны ООН, чтобы придать делу борьбы за мир и всеобщее разоружение новый, позитивный стимул, пообещал рвануть в следующий раз вообще 100 мегатонн. А потом и вовсе закопать капитализм. Да ещё и постучал по трибуне ботинком фабрики «Скороход». Чтобы капиталистам понятнее стало… Так что, исследователям на такую шебутную планету сразу возвращаться расхотелось! Это первое.

Второе. Шары. С ними всё сложнее. Лом тут упёрся насмерть, и говорить не хотел. Тогда говорить начал я. Я ему выдал свою версию событий и предполагаемую роль и место шаров в работе учёных-исследователей. Лом помялся и начал цедить информацию. Да, шары это транспортное средство. Да, они оставлены на трассах, ведущих к другим станциям. Кстати — тоже выведенным из эксплуатации. Оставлены так, на всякий случай, в режиме ожидания, так сказать. Как палочка-выручалочка и спасательный круг. А вдруг-де кто попадёт в трудную ситуацию? Но на материнскую планету исследователей маршрут заблокирован. Логично, впрочем. Я с Ломом согласился.

А вот дальше было интереснее! Как Лом не финтил, но, в конце концов, сдулся и выдал главную военную тайну! Я таки просто обалдел!

Представляете — я почти угадал! Шары могли играть роль порталов! Дело в том, что за исследователями, работающими, так сказать, «на земле», на поверхности планеты, закреплялись персональные шары. Им не надо было бегать по маршрутам и пугать бедных аборигенов по подвалам. Шар, будучи полевым образованием (суть этого мне было понять трудно, практически невозможно — я не академик), вызывался нажатием кнопки на особом пульте, мог переносить исследователя по перечню заложенных координат, мог, в принципе, переносить человека и в указанную им произвольную точку. В точку! Сбылась мечта идиота! У меня теперь есть мой персональный, никому кроме меня не подчиняющийся, портал!