Айзек Азимов - Установление и Империя

(Вот так-так, – пробормотал Фран в своем углу, но только про себя. – Что за манера

высказываться о Селдоне!)

Ранду задумчиво посасывал свою трубку.

– В самом деле? Почему ты так говоришь? Я бывал на Установлении, знаешь ли, в молодости -

и мне в голову тоже приходили всякие великие мысли. Но почему ты сейчас такого мнения?

Бейта сидела задумавшись, утопив пальцы ног в белый пушистый мех ковра и подперев свой

маленький подбородок пухлой рукой.

– Мне представляется, что вся суть плана Селдона заключалась в создании мира лучшего,

нежели древний мир Галактической Империи. Когда Селдон основал Установление, три века назад,

он рушился, этот мир – и если история говорит правду, он рушился, подтачиваемый тройной

болезнью: инертностью, деспотизмом и плохим распределением благ Вселенной.

Ранду медленно кивнул. Торан гордо взирал на свою жену блестящими глазами, а Фран в углу

поцокал языком и тщательно наполнил свой бокал.

Бейта продолжала:

– Если рассказы о Селдоне правильны, значит, с помощью своих законов психоистории он

предвидел полный крах Империи и оказался в состоянии предсказать необходимость тридцати тысяч

лет варварства перед основанием Второй Империи, которая восстановит цивилизацию и культуру

человечества. Цель всей его жизни заключалась в том, чтобы подобрать такие условия, которые

обеспечат быстрейшее возрождение.

Ворвался низкий голос Франа:

– И вот почему он основал два Установления, да славится его имя.

– И вот почему он основал два Установления, – согласилась Бейта. – Наше Установление было

собранием ученых умирающей Империи, предназначенным пронести науку и познания человека к

новым высотам. Выбор его местоположения в Галактике и его историческое окружение были

рассчитаны гением Селдона так, чтобы через одну тысячу лет оно превратилось в новую, более

великую Империю.

Последовало почтительное молчание.

Девушка мягко произнесла:

– Это старая история. Вы все ее знаете. Почти три века она известна каждому человеческому

существу на Установлении. Но я подумала, что ее хорошо было бы припомнить – хотя бы вкратце.

Сегодня день рождения Селдона, как вы знаете, и это нас объединяет, даже если я с Установления, а

вы – с Хэйвена.

Она, не торопясь, закурила сигарету и с отсутствующим видом взглянула на ее пылающий

кончик.

– Законы истории столь же абсолютны, как и законы физики, и если вероятность ошибки

выше, то лишь потому, что история имеет дело не с таким огромным количеством людей, как физика -

атомов, так что индивидуальные различия сказываются сильнее. На протяжении тысячелетнего

развития Селдон предсказал серию кризисов, каждый из которых будет вынуждать нашу историю к

новому витку на заранее рассчитанном пути. Именно эти кризисы и направляют нас – и,

следовательно, сейчас должен наступить кризис.

– Именно сейчас! – с силой повторила она. – С прошлого кризиса прошел почти целый век, и за

этот век все пороки Империи были воспроизведены Установлением. Инертность! Наш правящий

класс знает один закон – никаких перемен. Деспотизм! Они знают одно право – силу.

Несправедливость! Они имеют одно желание – цепляться за свое.

– Пока остальные голодают! – неожиданно взревел Фран и могучим кулаком ударил по ручке

кресла. – Девочка, твои слова – это жемчужины. Жирные тузы на мешках с деньгами разваливают

Установление, пока храбрые Купцы скрывают свою бедность на дрянных мирах вроде Хэйвена. Это

позор для Селдона, бросок грязи ему в лицо, плевок в его бороду, – он высоко поднял руку, и тут лицо

его вытянулось. – О, если б у меня была вторая рука! Если бы в тот раз они послушались меня!

– Папа, – сказал Торан, – не принимай это близко к сердцу.

– Не принимай близко к сердцу. Не принимай близко к сердцу, – в бешенстве передразнил его

отец. – Мы будем вечно жить здесь и умрем здесь, – а ты говоришь – не принимай это серьезно.

– Вот современный Латан Деверс, – сказал Ранду, указывая своей трубкой, – этот наш Фран.

Деверс умер на каторге, в рудниках, восемьдесят лет назад, вместе с прадедом твоего мужа, потому

что имел сердце и не имел обыкновения долго рассуждать…

– Да, клянусь Галактикой, будь я им, я сделал бы то же самое, – воскликнул Фран. – Деверс был

величайшим Купцом в истории – более великим, чем этот надутый пузырь и болтун Мэллоу,

любимчик Установленцев. Если головорезы, властвующие над Установлением, убили его, так это

потому, что он любил справедливость. Тем больший счет предъявится им.

– Продолжай, девочка, – сказал Ранду. – Продолжай, а то он, без сомнения, будет говорить всю

ночь и неистовствовать весь завтрашний день.

– Продолжать особенно нечего, – произнесла Бейта со внезапной печалью. – Кризис должен

наступить, но я не знаю, как его приблизить. Прогрессивные силы Установления подвергаются

жестоким репрессиям. Вы, Купцы, можете и хотите действовать, но вас преследуют, и вы разобщены.

Если все силы доброй воли внутри и вне Установления смогли бы собраться…

Фран хрипло, горько расхохотался.

– Послушай-ка ее, Ранду, послушай ее. "Внутри и вне Установления", говорит она. Девочка,

девочка, на дохляков Установления нет никакой надежды. Одни там держат хлыст, и хлещут

остальных – хлещут до смерти. На всей поганой планете не осталось достаточно куража, чтобы

помериться силой с одним добрым Купцом.

Попытки Бейты запротестовать были сметены ураганом яростных возгласов. Торан

наклонился и рукой зажал ей рот.

– Папа, – сказал он, – ты никогда не был на Установлении. Ты ничего о нем не знаешь. Я

уверяю тебя, что подполье там достаточно отважное и смелое. Я мог бы добавить, что Бейта – одна из

них…

– Все в порядке, сынок, не надо обижаться. Отчего ты сердишься? – он был неподдельно

обеспокоен.

Торан продолжал с горячностью:

– Все трудности с тобой, папа, происходят от того, что у тебя провинциальные взгляды. Ты

думаешь, что раз несколько сот тысяч Купцов суетятся в своих норах на никчемной планете где-то у

черта на рогах, то это делает их великим народом. Конечно, любой сборщик налогов с Установления,

попав сюда, никогда больше не возвращается, но это дешевый героизм. Что вы бы делали, если бы

Установление прислало сюда флот?

– Мы бы их расколошматили, – резко сказал Фран.

– Это они расколошматили бы вас: перевес на их стороне. Они превосходят вас в числе,

вооружении, организованности – и как только Установление решит, что дело того стоит, вы это