Василий Головачев - Черное время

– Отлично! – откликнулась Дарья.

– Отбрасываем все личное, сиюминутное, грешное, настраиваемся на общую волну и начинаем проникать мысленным взором в стакан.

– Сколько времени на это понадобится?

– Может быть, минута, может, час. Пока не образуется горловина. Вы все сразу поймете. Готовы?

– Как пионеры!

– Начали!

Дар сосредоточился на вхождении в ментальное поле, встретил мягкое «пушистое» рукопожатие и мысленную «чеширскую» улыбку Дарьи, затем твердое проявление мыслеволи прадеда. Мир вокруг исчез. Возникло удивительное ощущение свободы и легкости тела. Появилась окрыляющая уверенность в собственных силах.

«Не отвлекайтесь!» – прилетела строгая мысль Железовского.

Перед глазами возник длинный сустав манипулятора с туманной горсточкой искр (стакан) и огоньком покрупнее (свеча) в лапе. Сознание видело эти предметы маленькими и несерьезными, именно такими, какими они казались, а вот в подсознании вдруг возникло странное зябкое ощущение бездны. Стакан и свеча являлись предметами иного мира и таили в себе огромные запасы энергии и неведомых тайн. Захотелось окунуться в эту бездну, увидеть чужой мир, ощутить его красоту и гармонию.

Дар напрягся, пытаясь протиснуться внутрь стакана, и тотчас же свеча запылала ярче, превратилась в кристалл, сотканный из световых лучей.

Зашевелился и стакан, потек во все стороны прозрачно-туманными струйками звездочек-искр.

Затем людям показалось, что свеча разбудила неведомого зверя, он проснулся, оглядываясь в недоумении по сторонам, тихо зарычал. И от его рычания задрожало пространство, волна искривления исказила очертания Млечного Пути, захватила «осиный» корабль, заставляя его качаться, растягиваться и сокращаться, как отражение в воде от набежавшей волны.

«Еще! – прилетела мысль-крик Железовского. – На пределе!»

Дар застонал, отдавая всю свою внутреннюю силу мыслеволевому потоку, соединившему всех троих.

«Зверь», стерегущий вход в стакан – вселенную, «вскочил на лапы», рыча и скалясь, но не выдержал напора человеческой пси-энергии, отступил внутрь стакана… и произошло нечто вроде бесшумного взрыва!

Стакан превратился в расширявшуюся с огромной скоростью воронку со слабо светящимися стенами, которая поглотила и манипулятор и сам корабль-нож. Короткая судорога потрясла тела людей, дурнота погасила сознание…

Очнулся Дар от пронзившей голову мысли: «Дарья! Выдержала ли она?!»

Перед глазами замелькали цветные пятна и кристаллические хлопья, искажающие перспективу.

«Шершень, свет!»

В рубке управления вспыхнули по стенам пунктирчики желтых светильников.

Дар с трудом вылез из своей ячеи, подковылял к соседней, сел на край ячейки, глядя на бледное лицо жены. Положил руку на холодный лоб.

– Даша… очнись!

Веки девушки затрепетали. Она глубоко вздохнула, открыла глаза.

– Что случилось?

– Поздравляю, путешественники, – раздался густой бас Железовского. – Кажется, мы справились со своей задачей.

– Ты как? – Дар попросил взглядом разрешения вернуться.

– Нормально… слабость… пройдет. – Дарья шевельнула рукой. – Иди, смотри.

Он вернулся на место, подключил систему обзора, гадая, что представляет собой «стаканная вселенная».

Мир за стенами корабля… светился, как забитая жемчугом пещера! Или как мешок с рыбьей икрой. Икринки эти нельзя было разглядеть, но ощущение было именно такое: космос внутри стакана состоял из мириад жемчужинок-икринок, светящихся изнутри и создающих удивительное серо-перламутровое мерцающее пространство. Лишь чуть позже глаз начал различать в этом пространстве другие объекты: черные струи, ровные либо загнутые запятыми, опять же черные пятна с чуть более светлыми коронами, какие-то фиолетово-лиловые спирали, тусклые багровые нити, пронизывающие весь космос, и – совсем близко – круглую черную дыру в короне черных лучей, не то местную звезду, не то и в самом деле тоннель в преисподнюю.

– Нам туда… – прошептал Дар.

– Ты имеешь в виду эту дырку? – хмыкнул Железовский. – Возможно, ты прав. Скорее всего мы находимся в переходной зоне свернутого входа в мир Галиктов. Попробуем пройти дальше.

– Шершень, – вслух позвал Дар. – Малый вперед! Каковы ощущения?

«Странные, – отозвался инк космолета с некоторым удивлением. – Будто я возвращаюсь домой».

– Так оно и есть, – пророкотал Железовский. – Клим был прав, мы на верном пути.

Корабль двинулся к черной дыре, постепенно ускоряясь.

По мере его движения вперед в окружающем пространстве начали происходить заметные изменения.

Жемчужный фон стал темнеть, все черные пятна и перья, наоборот, засветились изнутри, превратились в алые трещины на поверхности застывшего лавового потока. Черная дыра выросла в размерах, охватывая «осиный» корабль короной извивающихся черных нитей. Новая волна искривления пробежала по корпусу корабля, меняя его очертания. Все ячеи и конструкции рубки управления изменили форму и цвет, словно представляли собой не материальные образования, а видеокартинку, виртуальное пространство, создаваемое программой какого-то гигантского компьютера.

Дар хотел обратить внимание спутников на это явление, и в ту же секунду корабль-нож как бы продавил некую упругую пленку, отделявшую горловину входа от собственно «стаканной вселенной».

В рубку хлынула тьма!

Свечение пространства разом погасло. Пропали черные и алые «трещины» и ветви, пятна и облака. Мир вокруг казался колоссальной ямой, заполненной абсолютным мраком. Лишь спустя какое-то время глаз начал различать искорки и шерстинки света, складывающиеся в красивые спирали и «морозные узоры». Это и были скопления местных звезд, туманностей и галактик.

– Интересно, как мы выберемся обратно? – подала голос Дарья. – Есть тут хоть какие-нибудь ориентиры?

Шершень воспринял ее изречение как личный вопрос и доложил:

«Я запомнил все манипуляции крейсера при входе в данный континуум, могу повторить в обратном порядке».

– Это если повторить их сейчас, пока мы не ушли с этого места. А если придется куда-нибудь лететь?

– Для выхода в наш космос это не имеет значения, – сказал Железовский. Потом подумал и поправился: – Не должно иметь. Все пути приведут нас к линии выхода, которая имеет лишь один «привязанный» конец – в нашей Вселенной.

– Это тебе папа сказал?

– Это я так думаю. Однако такие вопросы, дорогая моя, надо было задавать раньше, а теперь поздно, мы уже в стакане. Предлагаю выработать стратегию поиска хозяев Шершня и контакта с ними. Они могут еще и не согласиться помочь нам в благородном деле войны с Мантоптерами.