Кир Булычёв - Доктор Павлыш

– Минуты через три-четыре поднимем температуру до нужного уровня, – пояснил корона Вас.

– И вы собираетесь так оживлять людей там? – спросил Бауэр.

– Это зависит от того, найдем ли мы останки достаточной сохранности, которая позволит произвести эксперимент удачно. И вам понятно теперь, почему мы просили снять с маршрута именно земной корабль?

– Да, – произнесла Эмилия Кареновна.

Все повернулись к ней. Тетя Миля густо покраснела и выставила, как бы защищаясь, ладонь перед грудью.

– Я ничего не хотела сказать.

Губы короны Аро загнулись в подобие улыбки.

– Правильно, – сказал он. – Извините, но для нас не секрет: наш внешний вид несколько смущает Эмилию Кареновну. Он ей неприятен. Не так ли?

– Нет, что вы, – быстро проговорила тетя Миля. – Я уже привыкаю.

– Но еще не привыкли. А ведь вы были предупреждены о нашем прилете. Вы знаете, что Галактический центр объединяет существа очень разного типа. Может, даже видели наши изображения. Вы не пережили гибели своей цивилизации. Верно?

– Не пережила, – подтвердила тетя Миля.

– Мы решили, что если оживим хотя бы одного жителя Синей, он должен очнуться среди существ, близких ему.

– Можно начинать, – заметил Вас, который, казалось, не слушал своего товарища.

Снежина шагнула поближе к операционному столу. Остальные тоже.

– Операция займет несколько минут.

Корона Вас положил обмякшую, мокрую курицу под сдвинувшийся колпак. Колпак тут же вернулся на свое место.

– Начинаем. – Аро нажал несколько клавишей на пульте.

Поверхность стола ожила. Из нее выросли зажимы, щупы, иглы, и через несколько секунд курица была крепко опутана и почти скрыта под их слоем. Аппарат тихо заурчал. Снежина достала сигарету, но закурить не решалась.

Она смяла ее пальцами, и табак рассыпался по полу. Баков заметил и сердито зашевелил усами, но ничего не сказал. «Потом скажет», – подумала Снежина.

– В течение первой минуты мы анализируем состав тела, структуру клеток, – сказал Вас.

Павлыш отошел к пульту и старался угадать логику в показаниях приборов.

– Мы просим вас помочь нам, – обратился к нему Аро. – Это несложно.

Минуты тянулись страшно медленно. Секундные стрелки двигались вдесятеро ленивей, чем положено…

Павлыша вдруг охватило холодное чувство надвигающейся неудачи, провала. Сейчас пройдет еще несколько минут, корона Вас засуетится растерянно у приборов, Аро взмахнет вежливо хвостом, скажет: «Простите, но аппаратура экспериментальная…» Однако короны молчали.

– Смотрите, – сказал Христо. – Перо.

Кожа курицы дрогнула. Тонкие стружки молоденьких перьев просверливали ее и росли, как белые былинки.

– Правильно? – спросил Вас. – Я не видел раньше курицу.

Чуть шевельнулся, наливаясь кровью, гребешок, и дрогнула нога, подтягивая когти.

«Ой, – подумала Снежина, – сколько нам еще работать, пока мы станем как они. Человек– венец создания. Показать бы средневековым людям кого-нибудь из корон. Человек– венец создания. Чьего? Вот настоящие создатели. Наверное, Павлыш им завидует даже больше, чем я. Он специалист».

Веки курицы дрогнули, она приоткрыла клюв и издала короткий, хриплый звук. Ей хотелось встать, но, крепко связанная, она могла только озираться.

Аро отключил аппаратуру. Вас приоткрыл колпак. Щупы и ленты спрятались в стол. Курица забила крылом, встала неловко, будто обучаясь, сделала шаг, торжествующе заклекотала и, замахав крыльями так, что в лаборатории поднялся ветер, слетела по широкой дуге на пол.

Все стояли, будто примерзнув к полу, глядели на курицу, а та как ни в чем не бывало подошла к рассыпанному Снежиной табаку и попробовала склевать крошку.

– Ну как? – спросил корона Вас.

– Убедительно, – кивнул Павлыш.

– И вся эта операция заняла двадцать восемь минут, – сказал Антипин.

– Дура эта птица, – произнесла Снежина. – Хоть бы что – гуляет.

– Что ж, я полагаю, что демонстрация окончена. – Загребин посмотрел на часы. – У нас очень много дел. И, по-моему, куда больше оснований спешить к Синей планете, чем раньше. Я думаю, что лучше всего мы выразим восхищение работой наших коллег, если сможем провести подготовку к большому прыжку и выход в точку прыжка за сорок часов. На вахты идут все. Мы со старшим штурманом и стармехом поднимемся на мостик. Остальных попрошу начать подготовку. Еще раз спасибо.

Последнее относилось к коронам.

Капитан вышел из лаборатории. За ним поспешил Баков.

Расходились не сразу. Павлыш расспрашивал корон об аппаратуре. Бауэр помог тете Миле поймать курицу.

Малыш посмотрел на них и вдруг хихикнул.

– Ты что? – спросила Кирочка Малыша.

– Я подумал: паровое мясо нам обеспечено. В морозильнике должны быть коровьи туши. Скоро крупный рогатый скот примется расхаживать по кораблю.

– Ты с ума сошел, Малыш, – сказала Кирочка. – Я ужасно боюсь быков и коров. Они бросаются на красное, а я – рыжеватая блондинка.

9

– Сначала я себя чувствовал очень неловко, – сказал корона Вас. – Мы вторглись в ваш мир, даже перепугали Эмилию Кареновну.

– Нам тоже было не по себе, – проговорила Снежина. – Вы бы садились.

– Если не возражаете, на пол. У нас нет стульев в вашем понимании.

– Садитесь. Вам налить соку?

– Апельсинового, – попросил корона Вас. – Опять у Аро кончается белок, а синтезатор никак не наладим.

– А вот нам вы помогли, – сказала Снежина, открывая банку с соком. – Вы знаете, тетя Миля соорудила птицам загон и ждет, когда они начнут нестись.

– Нестись?

– Ну, яйца нести, зародышей. Мы их тоже едим.

– Прискорбно, что наши братья по разуму– отъявленные хищники, – сказал Вас.

– Сегодня входим в большой прыжок, – перевела разговор Снежина. – Придется лезть в гермованну. Опять всю прическу испорчу.

Вас был абсолютно лыс. Он не мог понять соображений об испорченной прическе.

– Хороший сок, – заметил он. – Немного кислый.

Он приоткрыл один из карманов, достал какой-то пакетик, насыпал в стакан порошка. Сок вскипел и потемнел.

– Теперь совсем хорошо, – сказал корона Вас. – Я последние полгода не выходил из лаборатории. Когда близко решение большой задачи, остальное отступает на задний план. И однажды мы включили наш аппарат и вложили туда высушенную труку – это такое насекомое. И вдруг он подпрыгнул.

Воспоминание было таким ярким, что Вас закрыл все глаза и застыл с поднятым стаканом в перепончатой руке.