Грег Бир - Божья кузница (сборник)

— Ты собираешься обвинять меня за это?

Мартин посмотрел на него то ли обиженно, то ли смущенно.

Ганс улыбнулся:

— Теперь мы можем обручиться с планетой, на которой будем жить.

— Нет, еще не время, — возразил Джакомо. — Мы еще не закончили…

— Вскрытие трупа, — уточнил из угла Джой.

— Да, необходимо убедиться, что они мертвы. Сделать несколько исследований. На этом настаивают момы. Рано еще говорить о свободе. Мы не знаем, куда…

— Дерьмо все это, — ругнулся Ганс. — Давайте тогда пользоваться моментом и просто наслаждаться победой. А для бюрократических разборов у меня будет впереди много времени.

Но Джакомо, казалось, не слышал его.

— Мы перевели всех Братьев на «Дятел», — сказал он.

— Да, «Дятел» вышел из игры, — подхватил Ганс. — Можешь поверить, Мартин, ведь они ничего не сделали?

— Я тоже ничего не сделал, — отозвался Мартин.

— Ты распахнул нам дверь, — провозгласил Ганс.

Джакомо кивнул:

— Вы подвергались большей опасности, чем мы. Вы потеряли очень многих… — Он заметил выражение лица Мартина, поднял брови и подергал себя за хохол. — Извини.

— Нам следует устроить ритуальную церемонию в память о погибших.

Ганс не ответил: оскалив зубы в гримасе улыбки, он не сводил глаз с изображеня агонии планет, то тряся удивленно головой, то победно ухмыляясь.

— Вы только посмотрите на это, — бормотал он. — Вы только посмотрите на ЭТО!

Небесный Глаз, Двойной Поворот, Косматый Хвост, Натянутая Струна и Зеленый Шнур — все согласились на предложение Мартина встретиться в восстановленных апартаментах Братьев.

Мартин навестил Паолу Птичью Трель и, как всегда, попросил ее попереводить.

Паола провела в космосе меньше времени, чем Мартин и Ариэль — около восемнадцати дней. Но она была на корабле вместе с Натянутой Струной и Зеленым Шнуром. Джой c ее слов рассказывал, что это время было очень тяжелым для нее. Никто из кос не помогал друг другу; она была одинока все восемнадцать дней рядом с двадцатью восемью голодными вышедшими из-под контроля веревками.

— По крайней мере, они же не съели меня, — говорила она слабым и хриплым голосом. Паола потрясающе похудела, но цвет кожи был не так уж и плох и двигалась она свободно, не испытывая боли. — Я готова работать. Я ведь никогда не ела много.

Мартин восхищенно улыбнулся.

— Какая ты сильная. Я до сих пор разваливаюсь на части.

— Ты навещал Ариэль? — неожиданно спросила Паола.

Он покачал головой.

— Я просил о свидании с ней. Но она в изоляции. Мы провели много времени вместе. Я не уверен, что она снова захочет видеть меня.

— Но раньше она явно благоволила к тебе.

— Мы были любовниками, — признался Мартин.

Паола подняла брови:

— И все-таки находиться с Ариэлью лучше, чем с веревками, извивающимися вокруг тебя. Однако я рада, что именно я попала с ними. Никто бы не выдержал такого испытания. Ариэль собирается присоединиться к людям Розы и уйти на «Дятел», да?

— Мартин пожал плечами:

— Я не знаю.

— Я постоянно думаю о случившемся. А ты?

— Ганс сделал это.

Паола в сомнении поджала губы, но, видимо, решила все же не спорить. Она взяла Мартина под руку:

— Ладно, пойдем.

Небесный Глаз и все остальные Братья, находящиеся на «Дятле», были привязаны узлами на сухие палки. Веревки вылечивались сами, их только нужно было почаще переворачивать, меняя положение — каждой веревки уделялось особое внимание.

Мартин начал понимать, почему войны и конфликты играли меньшую роль в истории Братьев. Веревки не были сильными. Их существование, как интеллектуальных существ, было тонко сбалансировано — столкновение с насилием быстро опускало их на уровень животных. Войны между веревками не могли быть продолжительными.

Почему же Благодетели послали именно их для свершения Правосудия?

Потому что каждому давался шанс выполнить Закон, в независимости от того, насколько хрупким был этот шанс.

— Мы мы поздравляем вас со спасением, — сказал Небесный Глаз.

— Мы очень сожалеем, что вы покидаете нас, — в свою очередь, произнес Мартин. Он прикоснулся к косе Небесного Глаза. Брат вздрогнул, но не отстранился.

— Я тоже сожалею, — сказала Паола.

— Вы можете присоединиться к нам.

— Я не могу, — покачал головой Мартин.

— А я еще не решила, — ответила Паола.

— Мы мы официально приглашаем вас — тебя, Паола Птичья Трель, и тебя, Мартин тоже.

— Спасибо, — поблагодарил Мартин.

— Разрушения пугающие, — сказал Небесный Глаз. — Даже думать страшно. Мы мы обладаем большой мощью сейчас.

— Возможно, только благодаря момам, — сказал Мартин.

— Это они?

— Я все-таки, надеюсь, что нет.

— Куда люди собираются сейчас?

— Мы собираемся осмотреть систему. Хотим попытаться еще раз найти доказательства присутствия убийц и убедиться, что планеты мертвы. К тому же, корабли необходимо пополнить горючим. Затем… мы сделаем разведку. Найдем планету, где сможем жить.

— Вы не вернетесь в ваш мир, к Марсу?

— Не думаю. Мы, конечно, проголосуем, но там уже прошла почти тысяча лет. Никого, кого мы знали, уже нет в живых. Я думаю, никто не захочет туда возвращаться.

— С мы нами собираются поговорить другие люди, — сказал Небесный Глаз. — Выразить сожаление. Более вероятно, что они останутся с «Дятлом», а не с «Борзой».

Но Мартин сомневался в этом. После войны настроение бунтовщиков могло радикально поменяться.

— Как много людей можете вы поместить?

— Это проблема, — ответил Зеленый Шнур. Небесный Глаз хлопнул его кончиком хвоста — Мартин никогда до этого не видел, чтобы Братья поступали так друг с другом. Зеленый Шнур выбросил струю запаха скипидара, затем свежевыпеченного хлеба — огорчение, затем умиротворение.

— Мартин, твое присутствие будет хорошо для мы нас, — сказал Небесный Глаз. — Я мы думаем так, и иметь всех вас с мы нами, что не будет причиной огорчения и расстройства, а будет взаимосвязью и гармонией.

Мартин покачал головой.

— Я благодарен вам за приглашение, но думаю, мы не сможем присоединимся к вам.

Небесный Глаз запах ликорисом и просоленным морским воздухом.

— Разочарование, выраженное в вежливой форме, — пробормотала Паола.

— Спасибо за приглашение, — еще раз повторил Мартин.

Это было опасное время, но Мартин не мог дольше осторожничать. Он уцелел после столь пережитого, видел так много — он мог себе это позволить.