Анатолий Шалин - В путах времени

— Мой бедный несчастный брат! Нам нужно ехать в Карос?

— Ни в коем случае! Отец предписывает и тебе, и мне оставаться здесь, в цитадели рода Кальтов.

— Даже так? Что ж… не нам перечить воле императора. Что еще нового произошло за эти дни?

— Клай Кальт осадил столицу царства Вах, похоже, захват города — дело решенное! Еще неделя, другая — и северный поход будет завершен!

— Поздравляю тебя, сестра, скоро ты увидишь своего мужа.

— Спасибо, хотя дома его я еще не скоро увижу. Остается Харотия, волнения в провинциях, враги… И еще немало дел, но не будем об этом. Ты права, эта новость хорошая, но поход еще не окончен… И всякое может случиться… — Бизи подавила тяжелый вздох, пристально посмотрела в глаза Ласси и, отведя взгляд, медленно пошла к выходу из покоев сестры.

Впервые со времени своего появления в крепости Кальтов Ласси почувствовала горечь в словах старшей сестры.

«Э… Так ты совсем не так безмятежна и самоуверенна, как стараешься казаться. И тебя мучит неизвестность? — подумала Ласси. — А возможно, это страх потерять мужа, отца своих детей? Что и говорить, бравый Клай любит рисковать… Жизнью и своей, и чужой дорожит очень мало. Играет по-крупному, в такой игре можно или все выиграть, или все проиграть…»

Ласси подошла к бронзовому зеркалу, большим костяным гребнем поправила прическу, на минуту задумалась, прикусив губу, затем неторопливо вышла из комнаты. Заметив пробегавшего мимо мальчишку-поваренка, она повелительно окликнула его:

— Эй, малый, как мне найти Челарда?

Мальчишка остановился и с удивлением, раскрыв рот, уставился на Ласси, точно не веря, что в крепости существует еще человек, не знающий, где найти Челарда. Заметив недовольство в глазах Ласси, поваренок с почтительным поклоном сообщил:

— Учитель Челард в это время дня обычно пребывает в своих покоях, в мастерской. Пятая башня. Позвольте, госпожа, проводить вас.

Помещение, в которое поваренок привел Ласси, меньше всего напоминало жилые покои вельможи.

Большой круглый зал первого этажа башни был заставлен механическими устройствами — от моделей катапульт до непонятных механизмов с многочисленными шестернями и медными дисками. У огромной печи стояли на лавках ряды горшков и кувшинов, плотно закрытых пробками. На каждом сосуде — деревянная бирка с надписью. В центре длинного грубого стола у окна возвышался прозрачный продолговатый сосуд из стекла, до половины заполненный жидкостью, которая в лучах света, падающих из окон, искрилась нежно-зеленоватым сиянием. На полках многочисленных шкафов пылились какие-то чучела, кости, остатки скелетов крупных животных, пучки трав, камни, бруски дерева.

Четверо слуг что-то мастерили в углу за печью.

Сам Челард сидел за столом и писал грифелем на большом желтоватом листе. Справа на столе лежала внушительная стопа еще чистых листков. Поначалу Ласси решила, что это листы пергамента, но приглядевшись поняла, что видит нечто другое.

Челард, заметив интерес Ласси к желтоватым листкам, улыбнулся и, отложив в сторону грифель, вышел из-за стола.

— Я вижу, вас заинтересовал этот материал. Пока довольно редкая штука. Так называемый калийский пергамент. Его изготавливают на одном из наших заводиков из древесных волокон. Полезная вещь, когда-нибудь окончательно заменит обычный пергамент и завоюет рынки Империи. Самое удивительное, что вводить новое в жизнь всегда приходится с большим трудом. Мир привык обходиться известными вещами. Новое настораживает… — Челард внимательно посмотрел на Ласси. — Новшества всегда, моя красавица, выводят мир из равновесия, создают возмущения… А потому создатели нового чаще всего кончают плохо. Впрочем, я вижу, вы, Ласси, не расположены сегодня к философии. Вы чем-то озабочены? Вас удивляет эта комната?

— Пожалуй, — сказала Ласси, — ничего похожего мне пока видеть не доводилось. Вы занимаетесь черодейством?

— Ласси… — обиженно произнес Челард. — Как ты можешь… Я помню указы твоего батюшки против колдунов. Нет, как я уже тебе говорил, это всего лишь науки. Правда, некоторые из наук этих мало кому известны… Да, ты не ответила мне, что тебя встревожило?

— Погиб брат.

— Опальный принц… Наследник престола… — Челард посмотрел в глаза Ласси. — Ты любила брата?

— Сейчас мне его жалко, — прошептала Ласси, — а когда Кром был жив, я его боялась и ненавидела. Он делал много мерзостей, но от него после смерти батюшки должна была зависеть моя судьба. А сейчас я не знаю, что будет.

Челард в задумчивости прошелся по залу, посмотрел в окно, потом подошел к Ласси:

— Ты права, Ласси, наступают трудные времена, борьба с врагами предстоит жестокая. И в этой борьбе мы союзники и друзья. Помни, твой отец император не случайно отправил тебя сюда, в замок Кальтов. От тебя очень многое, возможно, будет зависеть! И тебе необходимо быстрее пройти обряд посвящения. Ты должна приобщиться к тайным знаниям Кальтов и тогда ты поймешь наши скрытые цели. Тогда мы будем с тобой на равных. Ты войдешь в Черную башню!

— Черную башню? — Ласси зябко повела плечами. — Мне говорили, в ней заперт дракон. Уж не хочешь ли ты отдать меня ему на съедение?

Челард рассмеялся:

— Дракон? Это тебя братья-разбойники запугали? В башне тебя, пожалуй, ждут и более страшные вещи.

— Ты тоже меня запугиваешь?

— Нет, опасности не будет никакой! Это я обещаю. А страшное? Ну, новое, как я уже тебе говорил, всегда воспринимается с трудом. Если же это новое переворачивает все наши представления о мире, то, конечно, от него становится страшно. Со временем ты привыкнешь, и все страхи пройдут.

Глава 4. База

Василий Строков нервно расхаживал по кабинету и хмуро посматривал на вытянувшиеся лица Ивана и Александра — молодых сотрудников станции, отвечавших за связь с наблюдателями. Заведующий станцией наблюдения за системой Тиуса был мрачен и раздражен.

— Непостижимо! — воскликнул он. — Такая легенда! Столько средств убухали! Два месяца готовили, адаптировали к местным условиям! И все прахом!

— Шеф… Так, может, еще ничего страшного. Вдруг обойдется! Ну, не вышел человек на связь! Обстоятельства-то самые разные бывают. Мало ли всего. Там же у них сплошные драки, переделки, уголовщина! Подождем еще сутки? — виновато предложил Александр.

— Поражаюсь вашему легкомыслию, Саша! — развел руками Строков. Подождать еще сутки! За сутки его могут десять раз успеть сжечь на костре, наконец, просто четвертовать! Обстоятельства! Эх! Никакие обстоятельства не должны были воспрепятствовать Валентину включить передатчик и послать в нужное время один-единственный короткий сигнал, подтверждающий, что у него все в норме. А сигнала не было. Означать это может лишь одно — промах, провал, а то и гибель разведчика.