Рабби Ошри Эфраим - Респонсы Холокоста

Более того, проклятые немцы каждый день уводили узников гетто, чтобы убить их, и никто не знал, когда наступит его очередь. Каждый день люди говорили друг другу: "Прощай, увижу тебя в другом мире", - потому что они не знали, увидят ли друг друга еще раз живыми.

Стандартной шуткой в гетто было: "Мы действительно мертвецы на каникулах". До такой степени люди не были уверены в том, что будут жить. Да, безусловно, жилища в гетто были временными. Соответственно, я вынес решение, что эти квартиры и комнаты не нуждаются в мезузах.

С другой стороны, если у кого-то была мезуза и он хотел прибить ее к дверному косяку, чтобы заявить о своем признании единого Б-га, он этим выполнял мицву, но он не должен был читать благословение, когда прибивал мезузу, поскольку в соответствии с Галахой мезуза не требовалась.

52. Цицит, сделанные из шерсти, похищенной у немцев

Вопрос

В дни, когда мы были заперты в гетто, все еще был слышен голос Яакова, изучающего Тору, хотя и тайно, чтобы защитить ученых от кровавых рук Эсава. Тиферет Бахурим, группа мальчиков, которых я учил, продолжала совместное изучение Торы каждый день. Один из группы, Меир Абелов - да отомстит Г-сподь за него - пытался дать ученикам возможность выполнить мицву ношения цицит (кисточек, пришитых к одеянию с четырьмя углами, которое евреи носят в исполнение предписаний, сформулированных в Бемидбар 15:37-41). В гетто цицит не было, и, поскольку мы были заперты, не было возможности достать готовые цицит или волокна для их изготовления в каком-либо другом месте. Не было связи между евреями, обитавшими в гетто, и евреями, прятавшимися вне гетто. Любой, кто был пойман общавшимся с евреями вне гетто, немедленно предавался смерти.

Абелов нашел способ достать цицит хотя бы для членов нашей маленькой группы Тиферет Бахурим. Его план был следующим. Поскольку он трудился в одной из мастерских, где еврейские рабы работали все время, и там было много шерсти, которую было возможно взять, он намеревался украсть немного шерсти, спрятать ее и принести в гетто для того, чтобы сплести из нее цицит. Его вопросы были в точности следующими.

1. Разрешается ли выполнить мицву ношения цицит, используя цицит, сделанные из этой украденной шерсти?

2. Как это повлияет на человека, который берет шерсть?

3. Поскольку невозможно было достать одежду, к которой требовалось приделать цицит, можно ли было взять большой талит (большое одеяние с четырьмя углами, которое обычно надевают во время молитвы) и разрезать его на два для того, чтобы они стали талит-катан, малыми талитами (малое одеяние с четырьмя углами, которое обычно надевают под или поверх мужской рубашки). Не будет ли это превращением более святого предмета в менее святой предмет?

Молодые евреи в Тиферет Бахурим очень хотели выполнить мицву ношения цицит как положено, потому что они не знали, что их ждет. Они стремились носить цицит все время, чтобы, если, не дай Б-г, их поведут на убиение, быть похороненными с цицит на себе - в соответствии с еврейским обычаем.

Ответ

Я вынес решение, что взятие шерсти у немцев не является воровством и что мальчики Тиферет Бакурим могут взять шерсть для изготовления цицит. Ребецин Абелов, мать Меера, сплела цицит для всех мальчиков, а также для многих других евреев. Что касается другого вопроса, то, поскольку не было иной возможности добыть одежду с четырьмя углами, чтобы выполнить мицву ношения цицит, я положился на мнение авторитетов, которые считают, что можно разрезать большой талит на два - для того, чтобы сделать из него две меньшие одежды.

Это принесло большую радость членам Тиферет Бахурим. Им была дарована возможность выполнить великую мицву, которая, в соответствии с Писанием, эквивалентна всем другим мицвам, вместе взятым.

53. Захоронение нарушителя субботы вместе с евреями, соблюдавшими субботу

Вопрос

Во время ужасов Холокоста, когда мы были узниками ковненского гетто, немецкие убийцы доставляли страдания мертвым наряду с живыми. Они издали указ, что евреи гетто должны сами разбираться со своими мертвецами, хороня их в той части города, которая была отведена для сточных вод и вываливания мусора. Вдобавок они запретили ставить могильные камни или какие-либо надгробия с именами на могилах - только номера, как будто наши мертвые были хуже собак. Правда, потом они пересмотрели свои правила и разрешили ставить надгробия на могилах.

И хотя такое погребение было оскорбительно для любого человека, узники гетто утешали себя тем, что, по крайней мере, они будут похоронены среди своих же евреев.

Однажды узник гетто умер от рака. Он ужасно страдал, потому что немецкие осквернители запретили врачам в гетто делать больным инъекции обезболивающего, вне зависимости от тяжести их состояния. Я узнал об этом факте от директора больницы доктора Захарина.

Умерший был известным вольнодумцем и нарушителем субботы, он держал свой магазин открытым в каждую субботу, в любой праздник и никогда не посещал синагогу. К его чести, мы узнали, что когда его выселили в гетто, он сказал: "Теперь я умру и буду похоронен среди евреев, без какой-либо сегрегации". Безусловно, он имел в виду, что, если бы он умер в Ковно до немецкой оккупации, община не разрешила бы хоронить его вместе с соблюдающими субботу евреями. О том, какую жизнь он вел внутри гетто, был ли он все еще нарушителем субботы или приходил молиться публично, мы ничего не знали. Но было вполне вероятно, что в гетто он лично признал свою неправоту перед Б-гом и жил как праведный еврей.

Меня спросили, что делать с его похоронами: следует ли его похоронить, как других евреев (исходя из предположения, что он истинно покаялся), или же мы должны воспринимать его заявление при въезде в гетто как просто констатацию факта, а не как знак истинного раскаяния.

Ответ

Поскольку человек потерял свою семью из-за немцев, поскольку они его обокрали и затем заставили переехать в гетто, мы восприняли его утверждение как осознанное признание тщетности попыток жить, подражая не-евреям. Вероятно, когда он увидел, как убивали его сына и зятя, он отвернулся от этого "сокращенного издания" западной цивилизации - зловещей немецкой нации - и обратился снова к своему Б-гу и своему народу. Я, таким образом, вынес решение, что его надо похоронить так же, как и любого, который умер в гетто. Нужно завернуть его в саван и воздать ему те же почести, что и соблюдающим евреям.

Впоследствии мне стало известно, что этот человек истинно раскаялся. Свидетели видели, что он каждый день дома надевал тфилин. Более того, он каждый день носил малый талит. После похорон эти вещи были найдены в его комнате, и это свидетельствовало о глубине его раскаяния.