Игорь Росоховатский - Изгнание Изяслава

Размашисто шагают подольские умельцы. И о них он подумал в "Русской правде" Ярославичей. Приравнял кузнецов-оружейников к боярским детям, предоставил выгоды купцам. Он послал к ним своих монахов и своих воинов, чтобы заботились о покорности душ и тел. Изяслав опять - в который раз вспомнил заветы отца:

"Надейся на бояр - то плечи твои, а и на отроков - то руки твои. Пекися о них наипервейше и непрестанно. А и о смердах заботься - то земля, на ней стоишь. Зерном, хлебом заботься - дабы плодились и землю возделывали. Крестом и мечом заботься - дабы покорны были!"

Суда под звуки труб отчалили от почайновской пристани. Течение было сильным, и гребцы не очень утруждали себя. У Витичева суда остановились. Здесь было место сбора купцов, плывущих к Черному морю, в греки. Князь Изяслав решил ожидать брата Святослава и племянника Всеслава. Черниговцы и полочане не замедлили прибыть.

Караван, растянувшись на расстояние, равное почти половине пути от Киева до Василева, двинулся вниз по Днепру.

Недалеко от Переяславля княжье войско встретили дружинники Всеволода Ярославича с радостным известием - услышав о приближении тьмы русичей, торки затрепетали: одни, оседлые, присмирели в своих поселениях, опять исправно платят дань; другие, кочевники, убегают обратно в степь.

- Твое имя, пресветлый, навело ужас на ворога, - сказал один из бояр.

Знал князь Изяслав, что дело не в его имени, а в отцовом; помнили, нехристи, о грозном Ярославе. Да и не столько имени испугались степняки, сколько объединенного войска. И все же горделивое чувство распирало грудь киевского князя.

"Правду молвят, что хула врага менее опасна для властителя, чем льстивые речи подданных", - подумал Ярославич, но не удержался от того, чтобы спросить себя: "А может, торские ханы узнали о том, как крепкой рукой покорял я голядов?"

И как бы там ни было, но мешочек с монетами, который вложил он в подставленные руки посыльного, был вдвое тяжелее, чем полагалось за доброе известие.

Многие воины, особенно из простого люда, были довольны тем, что сраженья не будет. Что они могли выиграть на войне? С какой добычей вернуться? Остался живым - считай, в сорочке родился. А некоторые бояре хмурились. Среди них - боярин Жарислав, его сыновья. Ушли враги - ушла добыча. К чему же весь этот поход? Издавна бояре добывали богатство на войне. Так добыл его и первый боярин из рода Жариславичей. А его потомки приумножали богатство кто чем мог - и ратными подвигами, и просто разбоем, и резоимством. Но трусов среди Жариславичей не водилось. Никто из них не упустил бы случая поживиться, даже если приходилось рисковать собственной головой.

Жарислав узнал от одного из Всеволодовых дружинников, что отряд вольных торков под водительством опытного степного коршуна хана Горчана недавно обложил город Родню и, очевидно, не успел уйти далеко. Подбивал Горчан на разбой и своих оседлых собратьев, посылал гонцов в поселения черных клобуков. Но старейшины оседлых торков ответили: "Мы испытали волю и неволю, кочевья и поселения. Раньше мы ели, что найдем, теперь - что вырастим. Мы испытали одно и другое. Ты - только одно. Как можешь выбирать за нас?"

Гонцы Горчана и просили, и грозились. Но желающих примкнуть к Горчану оказалось не много. Да и те после неудачной осады Родни вернулись в свои поселения. А Горчан уходил в степь...

Боярин Жарислав через посредство Коснячко и Святополка испросил у князя разрешения перенять вражеский отряд. Ярославич колебался не долго: нужна была военная добыча, а пуще всего - пленные. Еще Владимир Святой поселил пленных врагов на границах. Обращал в христианство. Создавал из степняков же щит от степи. Бывшие неприятели зажили оседло, в домах, укрывавших их от ветра и стужи, за деревянными стенами, преграждающими путь диким зверям. Раньше, в голодные годы, особенно весной и зимой, когда не было корма для людей и коней, они вымирали тысячами. Теперь же с лета запасали пищу и голодный год не так страшил. Поэтому они были вынуждены защищать свои поселения от воинственных прожорливых соплеменников кочевников и поневоле охранять Русскую землю.

...Жариславу даны были в подмогу еще две сотни воинов.

Четыре дня и четыре ночи вел он свой отряд по степи. Склир, пристально из-под ладони вглядывающийся вдаль, первым заметил торков. Он указал отцу на синеющую далеко впереди Сулу и на черные движущиеся точки по ее берегам. Жарислав оглядел сотских и десятских, остановился взглядом на Склире:

- Возьми кожемяк да еще два десятка воев. Переправься, перейми торков. Пусть думают, что с тобою много воинов. Пусть остановятся. А мы ударим с другой стороны. Ни один поганец не уйдет.

Склир взмахнул плетью, помчался впереди отряда. Когда подобрались совсем близко к Суле, Склир Жариславич приказал стреножить коней, оставил при них сторожевых. На несколько перестрелов вправо переправлялись торки.

Жариславич подозвал к себе Турволода, велел срезать несколько охапок камыша. Воины неслышно опустились в неглубокую здесь реку и пошли по дну, согнувшись, не поднимая голов над водой, дыша через соломинки. Так незримыми умели переправляться через реки прадеды русичей. Склир усвоил военные хитрости предков. Они ему не раз помогали.

Изяслав-отрок одним из первых вылез на противоположный берег Сулы, прополз несколько локтей* и нырнул в густую высокую траву. За ним ползли кожемяки. Изяслав добрался до холма - места сбора отряда. Отсюда торки были хорошо видны. Они переправляли через реку свои колымаги. Колымаги стояли на огромных мешках, сшитых из лошадиных шкур и набитых сеном. Такие же мешки, но только поменьше, были привязаны к хвостам плывущих лошадей.

_______________

* Л о к о т ь - приблизительная мера длины от 50 до 80

сантиметров.

Склир разделил свой отряд - три десятка - на три группы. Изяславу-отроку с кожемяками он приказал тотчас ударить на торков справа, другому десятку - гончарам велел зайти слева. Сам он пошел вместе с третьим десятком - княжьих дружинников.

С гиком и свирепыми криками кожемяки ударили по врагу. Торки не ожидали неприятеля с этой стороны. В панике они бросились к реке. Тогда-то с другой стороны на них ударили гончары, а в спину - дружинники. Торки пытались ускользнуть, некоторые бросались с конями в реку. Но вот среди бегущих появился всадник на приземистой лошади. Его островерхий клобук блистал золотыми нитями. Это был прославленный воин Горчан. Он собрал вокруг себя два десятка наиболее стойких воинов и ринулся на русских с криком:

- Тягри!*

_______________

* Т я г р и - Бог (тюрк.).

За считанные минуты от десятка гончаров осталось три человека. Кожемяки и отроки отступили, осыпая врагов стрелами. Воины Горчана составили свои колымаги так, что образовался круг. Они укрылись внутри его, собирая разбежавшихся соплеменников. Вскоре торки ответили на стрельбу русичей тучей стрел. Затем раздвинулись колымаги, из узкого прохода вылетело три-четыре десятка всадников, размахивая кривыми саблями. Княжьи дружинники стреляли метко, и торки, потеряв несколько конников, возвратились под прикрытие. Оттуда они ответили стрелами. Склир понимал: еще немного, и придется отступить или лечь костьми. Он послал Турволода к Жариславу - поторопить главные силы.