Ф. Гвинплейн Макинтайр - «Если», 2002 № 11

Когда год спустя Гернсбек сделал свое самое знаменитое изобретение — выпустил первый номер первого журнала научной фантастики, — одним из основных иллюстраторов «Amazing Stories» стал Шомбург. Позже он готовил обложки ко многим аналогичным изданиям — «Isaac Asimov's Science Fiction Magazine», «Thrilling Wonder Stories», «Science Fiction Plus», «Fantastic», «Startling Stories», «Galaxy Science Fiction» и «The Magazine of Fantasy and Science Fiction». А также ко многим книгам — в частности, тем, что сотнями выходили в популярной серии издательства «Асе Books» в 1950-е годы.

К началу 1930-х годов Шомбург уже неплохо зарабатывал, но основной доход приносили, разумеется, не иллюстрации для научно-фантастических журналов, а побочная «халтурка» в знаменитой на всю страну компании «National Screen Service». Занималась она тем, что делала по заданию киностудий «допремьерные» рекламные ролики — «трейлеры», в которых широко использовалась анимация. Шомбург получал в этой фирме до 100 долларов в неделю, и в те годы это были совсем неплохие деньги.

Сам художник вспоминал: «В ту пору вы могли накупить себе в продуктовой лавке на три доллара столько всего, что с трудом донесли бы до дому». В разгар экономического кризиса он приобрел скромный фанерный домик в штате Нью-Йорк и не мог устоять перед искушением купить новенький «бьюик», что в те годы считалось предметом роскоши.

Однако пик его популярности был впереди.

Славу и большие деньги Шомбургу принесли не книжные обложки и не иллюстрации в журналах, а комиксы. Он, в частности, создал одного из популярнейших героев «НФ-комиксов» — Капитана Америку, соперничавшего с Баком Роджерсом, Флэшем Гордоном, Суперменом, Бэтменом и прочим персонажами, вторую жизнь которым уже в наши дни дало кино. Тогда еще это были чисто рисованные картинки в газетах и отдельных цветных книжках-картинках, пользовавшихся невероятной популярностью.

Шомбург-иллюстратор научной фантастики совсем не похож на Шомбурга «комиксного». В его обложках к журналам и книгам все предельно серьезно, конкретно, выписано до мельчайшей детали: звездолеты, пейзажи других планет, фантастические животные… Раньше многих своих коллег Алекс Шомбург стал активно использовать распылитель красок (художника даже прозвали «королем пульверизатора»), добиваясь максимальной реалистичности (фотографичности) своих персонажей и артефактов. На его картинах убедительно все: если это звездолет, то верится, что он может летать почти со скоростью света; если орбитальная космическая станция, то она действительно производит впечатление чего-то огромного, функционального, приспособленного для жизни и труда десятков, если не сотни специалистов… Разумеется, это с поправкой на время, когда были нарисованы картины. Представления любителей фантастики о тех же звездолетах весьма разнились в 1940-е годы и сегодня.

Зато в своих комиксах Шомбург предельно условен, графичен, утрирован. И даже ироничен. Комиксы предполагают чрезмерность и некоторую несерьезность — и художник демонстративно изображает своих суперменов действительно «супер»! Такими, каких ждет любитель (преимущественно молодой) этого специфического жанра.

В годы второй мировой войны, когда Шомбурга не взяли в армию по возрасту, он решил выполнить свой гражданский долг не с ружьем в руке, а с карандашом. Теперь его герои — американцы-супермены — сражались с немецкими, итальянскими и японскими «сверхчеловеками». В целом же «военные комиксы» американского художника поразительно напоминают по стилю созданные в те же годы политические карикатуры наших Кукрыниксов.

А с середины 1960-х иллюстрации Шомбурга практически исчезли с обложек: пришли другие времена, и моду стали задавать другие художники. Он, правда, еще успел сделать несколько обложек и черно-белых иллюстраций для журналов «Analog» и «Isaac Asimov's Science Fiction Magazine», однако время таких, как Алекс Шомбург, неотвратимо ушло — и его работы заняли место в области научно-фантастической ностальгии. Умер художник в 1998 году, в конце жизни получив целый букет разнообразных премий — «Челси», «Ленсмен», Премию имени своего коллеги Фрэнка Пола и, наконец, специальную премию «Хьюго» в 1990-м.

Харлан Эллисон сказал о нем так: «Несмотря на всю подчеркнутую проработку деталей и сложность композиции, работы Алекса Шомбурга обворожительно, освежающе примитивны. В них нет ничего наивного — скорее, можно говорить об их обескураживающей невинности. Есть свое колдовство в том, что даже самый аскетичный звездолет в космосе обладает своей притягательностью — просто потому, что мы верим: эта махина способна унести нас куда-то подальше от опостылевшей реальности многоквартирных ульев-кондоминиумов, унылых скоростных автострад и фастфуда. В мир, который должен быть, но которого никогда не будет. Я один из тех, для кого «нарядность» не является достоинством и кому просто необходим этот оазис «примитивной мечты», и потому именно такие картины я называю Искусством с большой буквы».

Чарльз Шеффилд

НЕЗАКОННАЯ КОПИЯ

Проблемы надо решать. Блестящая мысль, и я с ней полностью согласен, в принципе. Бах! Одна пуля — и с проблемой покончено. Но, к сожалению, проблема играет не по правилам. Она не хочет, чтобы ее решали таким образом.

Я оглядел сидящих за столом. Это была моя лучшая аварийная команда. К несчастью, им сейчас предстояло лететь к Юпитеру, а я должен был спуститься на Землю. Меньше чем через сутки начнется процедура предварительного отбора кандидатов. Медлить нельзя, и если я не стартую через тридцать минут, то никак не успею вовремя.

Мне надо быть одновременно в двух местах. Я проклял про себя законы об авторском праве и ограничение, позволяющее делать лишь одну копию, и взялся за дело.

— Вы читали новое требование, — сказал я. — Знаете параметры. У кого есть идеи?

Гробовое молчание. Они решали проблему своими собственными, уникальными способами. Вольфганг Паули, казалось, совсем уснул, Томас Эдисон рисовал маленьких куколок на столешнице, Энрико Ферми, кажется, считал что-то на пальцах, а Джон фон Нейманн с нетерпением смотрел на всех троих. Я ничего этого не делал. Я очень хорошо знал: откуда бы ни пришло решение, оно появится не из моего мозга. Моя задача гораздо проще — проследить, чтобы готовое решение было воплощено в жизнь. И главное — чтобы решение было одно, а не четыре.

Молчание в комнате тянулось до бесконечности. Мозговой трест ничего не выдавал, а я наблюдал, как мелькают цифры на часах. Я должен был молчать и дать моей команде возможность подумать.