Коллектив авторов - Полдень, XXI век (март 2011)

– Я отказываюсь, – холодно произнес я. Очень хотелось плюнуть собеседнику в лицо, но я понимал, что это мне с рук не сойдет. Да и глупо уже в моем возрасте делать такие красивые жесты.

Я вспомнил странные, неуверенные взгляды жены. Все-таки она понимала меня куда лучше, чем я сам. Еще тогда, месяц назад, она хотела – но боялась – сказать, что мне…

– Могу я узнать причину? – старый удивленно поднял брови, изображая непонимание. Молодой молчал – мой ответ его явно шокировал.

– Там, в этой вашей фальшивой подлодке, напичканной видеокамерами, я кое-что понял. И если вы еще не разобрались в моей мотивации, вы напрасно занимаете свою должность.

Старый нахмурился.

– Что ж, ваше право. Но позволю себе заметить, что вы, вероятно, упускаете лучший шанс в своей жизни.

– Лучший шанс в своей жизни я упустил, когда в десятом классе завязал с рисованием.

Я пошел прочь. Я слышал, как они обратились к Ирине и Васе, начали плести что-то о том, что они тоже очень хорошо себя проявили. Прежде, чем свернуть к выходу, я обернулся и увидел, как они пожимают друг другу руки.

«Пусть пожимают», – подумал я.

Наверное, я поступил ужасно непрофессионально. Может, я действительно упустил свой шанс. Я проживу бесполезную жизнь, засыхая на своей скучной, но зато хорошо оплачиваемой работе, – впрочем, если бы я принял предложение, меня ожидало бы то же самое. Только цена, по которой я продаю мгновения своей жизни, стала бы выше. Время – невосполнимый и потому самый мой ценный ресурс. Может быть, я возненавижу то, чем занимаюсь. Возможно, я так и не смогу совершить ничего значительного, ничего такого, что стоило бы вспомнить перед смертью. К чему бы я ни стремился, будь то искусство, наука, слава, богатство, самосовершенствование, прыжки с парашютом, чтение книг или развитие человечества, я больше не буду тратить времени на ерунду. Не буду давать себе самому бессмысленных обещаний, которые так легко нарушать. Не буду откладывать по-настоящему важных дел на потом, оправдываясь никогда не заканчивающейся повседневной рутиной – такой, казалось бы, важной, но забывающейся уже через несколько дней. Чтобы в следующий раз, когда я действительно окажусь на подводной лодке, мне дали бы всплыть не потому, что у меня в руке пистолет. Возможно, еще не поздно, и я успею изменить все так, чтобы к сорока годам не чувствовать себя узником золотой клетки из ненужных мне обязанностей и обязательств. Как знать? С уверенностью я теперь могу сказать только одно:

– Когда у меня появятся дети, мне будет чему их научить.

Володя Испанец

Большие возможности

Рассказ

Начать хочу с того, что агентство по реинкарнации имени Йена Флемминга – жульё. Сейчас объясню.

Сразу оговорюсь, что не все подобные конторы в моём понимании мошенники, но вот что касается агентства имени Йена Флемминга, тут к гадалке не ходи – облапошат в лучшем виде. Облапошат, обдурят, заманят. Я уж не знаю, что за парень этот самый Флемминг, скорее всего такого и в помине нет – так, вывеска просто, – но ребята, конечно, там работают шустрые. Я и моргнуть не успел, как меня взяли в оборот! И ведь как складно всё звучало!

Уточню, что на момент сделки мой официальный кармический индекс был «4 – XX – 643,388 – ZZ – 18 – Action!». То есть я имел положительный кармический баланс и спокойно мог выбирать какой-нибудь незатейливый мир между четвёртым и восемнадцатым уровнями со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В принципе расклады здесь такие: можно воплотиться, например, в полубога, курирующего малые народы небольших звёздных деревень (это максимум) или можно стать «Большим Деревом Дамбу», несколько тысячелетий растущим на Разбросанных Островах, и дожидаться медленного, но верного улучшения своего индекса (это минимум). Между максимумом и минимумом расположена область кармических экспериментов, или, как её ещё называют, область Большой Игры.

Вы знаете, вот положа руку на сердце, скажу так: быть священным деревом Дамбу мне осточертело. Нет ничего скучнее, чем простоять пару тысяч лет лишь затем, чтобы твой индекс подняли на две десятых пункта. И вообще, сколько я уже был этим деревом! Больше не могу, надоело.

С другой стороны, стать полубогом и курировать малые народы – такой соблазн хорош лишь для новичков, ещё не успевших понюхать пороху. Я полубогом пытался быть четыре раза, но ничего хорошего, увы, из этого всё равно не вышло.

Помню, первый раз я настолько расслабился, что целыми днями ни черта не делал, лишь слушал райских птичек у себя в Эдеме. За это с меня сняли ноль целых пять десятых балла. Когда я спохватился, было уже поздно – неумолимые ребята из кармической инспекции, печально покачав головами, заполнили свои бланки и направили отчёт в кармический банк.

Здесь хочу пояснить: кармическая эволюция позволяет расширять горизонты наших возможностей (на случай, если вы всё-таки решились на Большую Игру), а деградация их неизбежно сужает. Поэтому понижение индекса было событием неприятным. Но я подумал так: первый блин комом, сделаю выводы, и всё у меня получится.

Сделав эти самые выводы и преисполненный решимости всё исправить, я вновь воплотился в полубога.

На этот раз я был чрезвычайно активен. Я совсем не спал и с утра до вечера занимался сотворением. В результате моей активности в смежном секторе космического пространства почему-то образовалась огромная чёрная дыра, и туда засосало весь народец, который мне доверили курировать. И вновь ребята из кармической инспекции что-то зафиксировали в своих бумагах и вновь, печально покачав головами, удалились. Теперь с меня содрали ноль целых семь десятых балла.

Тут я взял тайм-аут. Воплотившись в священное дерево Дамбу, я долго думал, почему так вышло и как быть дальше, а заодно восстанавливал свои потерянные баллы. У меня было много времени подумать – несколько тысяч лет. Мысли мои текли следующим образом: между двумя крайностями моего обычного выбора (стать священным деревом Дамбу либо полубогом) есть просто бездна возможностей. Между этими двумя полюсами, доступными мне по моей кармической карте, лежит область Большой Игры. Про Большую Игру ходят разные слухи, поговаривают даже, что оттуда можно вымахнуть прямо в первичное пространство. Как это делается и что происходит во время самой Большой Игры – никто не знает. В наш предел оттуда никто не возвращался. И вот я подумал: может, рискнуть? Но старики, которые росли рядом, на том же острове, что и я, лишь усмехнулись:

– Смешной ты парень, ей-богу! О какой Большой Игре ты можешь вести речь, если не в состоянии управиться даже с небольшой звёздной деревенькой!