Window Dark - Я - оборотень

Крепкий мужик в овчинном тулупе и черной нутриевой шапке появлялся с коричневым кожаным портфелем без десяти семь на одной и той же остановке у длинного гастронома. Никогда не садился, предпочитая стоять. Выходил у стадиона «Динамо» — вероятно возвращался с работы.

Девушка в пальто с беличьим воротником и белой вязанной шапочке часто стояла, прижав к себе футляр для чертежей. Наверняка училась в институте или каком-нибудь техникуме (благо мне не требовалось делать таких внушительных чертежей, мои всегда умещались в обычную сумку). У девушки тоже был постоянный маршрут. И только два раза, уже без чертежей, она выпрыгивала у кинотеатра «Октябрь», тут уж комментарии излишни.

Красивая женщина лет тридцати появлялась в автобусе возле универмага. Может быть она работала там, а может и в совершенно другом месте, а в ЦУМ забегала только после работы. Два дня назад ее правая рука в лайковой перчатке сжимала букетик гвоздик — наверное, был день рождения, а может просто собралась к кому-нибудь в гости.

Так, перескакивая из автобуса в автобус, я прослеживал пути своих новых знакомых. Погруженные в себя, они не замечали пацана, чуть ли не ежедневно встречая его на своем пути, но мне это было только на руку. И таких знакомых я мог насчитать уже более десятка. Кусочки их жизни проносились мимо меня, оставляя свой маленький след на моей. И, наблюдая чужую жизнь со стороны, мне становилось не скучно отматывать свою. Если ты вдруг оказываешься в тупике не все еще потеряно, далеко не все. Главное не зациклиться на собственных проблемах и несчастьях, а взглянуть на окружающее тебя с другой стороны. Счастье уже в том, что ты можешь смотреть, двигаться, думать, хотя часто всего этого уже кажется недостаточным.

С того самого полнолуния я стремился как можно больше узнать о себе, то есть собирал всю информацию об оборотнях. Надо признаться, что ее оказалось меньше, чем я рассчитывал в самых осторожных прогнозах. Это была лишь одна статья, в которой какой-то кандидат наук по фольклору на полстраницы газеты расписывал, что сказки про оборотней пошли со времен древних гуляний, когда кто-нибудь из парней накидывал на себя волчью шкуру и пугал доверчивых односельчан. Библиотеки меня не интересовали — я знал, что советское мировоззрение отвергало саму сущность оборотня и обзывало так лишь комсомольцев, преклоняющихся перед западными рок-группами (да и то в далекие застойные времена). Прошло около месяца, пока я понял, что единственным источником получения жизненно-необходимой информации являются только видеосалоны.

Но из всего, казалось бы огромного числа «ужастиков» приходилось кропотливо выискивать нужные фильмы. А их оказалось не так то много, а если говорить откровенно — всего три. Это была трилогия «Вой», поставленная по одноименным романам Гарри Брэндера (так по крайней мере я разобрал надпись, неясно мелькнувшую на экране телевизора). Отбросив напрочь мистику с ее мрачными замками и серебряными пулями, я изо всех сил стремился проникнуть в сущность оборотня.

Что ждало меня в будущем? Я пытался спланировать свою жизнь хотя бы на ближайшие годы, исходя из своих необычных способностей. Как мне следовало жить дальше? Обратиться к ученым? Они с радостью приняли бы меня. Но играть роль подопытного кролика я не хотел. Идти к военным? Ну и что бы из этого вышло? Я мог стать величайшим разведчиком-суперагентом, неуязвимым, ускользающим от всех существующих в мире спецслужб!

Но поразмыслив подольше, я пришел к выводу, что с таким же успехом я мог закончить остаток жизни в секретных лабораториях, где ученые с большими звездами скрупулезно копались бы в моем организме, допытываясь, как привить свойства оборотня тысячам, миллионам людей, чтобы создать из них непобедимую армию. Впрочем, я сомневался, чтобы подобная армия все-таки выстояла против атомной бомбы.

Мог ли я жить обычной жизнью? Работать, жениться, обзавестись приличным хозяйством. Но кто согласиться стать женой оборотня? Кем будут мои дети? Этого я тоже не знал, а четкого ответа на подобные вопросы фильмы не давали.

Что я мог взять оттуда? В фильмах оборотни жили стаями. Но где мне найти хотя бы несколько человеко-волков? Действительно ли оборотней было множество или это только фантазия автора разгулялась на целых три книги? Оборотни боялись огня — свою огнеупорность я еще не проверял, не было случая, а нарочно лезть в огонь мне что-то не хотелось.

И вообще — что такое оборотень? Ошибка природы, неведомая мутация, ставка на сверхчеловека или на что-то неуловимое, пока ускользавшее от меня. Об этом я думал постоянно: и на прогулках, и в общаге, и на занятиях, из-за чего хватал замечания за невнимательность, запорол кучу деталей и поломал два резца подряд, за что был отстранен мастером от работы на станке и два дня подметал стружку в мастерских, разгружал грузовики с длинными шестигранными прутьями или переносил заготовки с одного места на другое. Был ли я игрой природы? Ну уж нет. Я знал твердо, что кроме меня существует хотя бы один оборотень, тот самый, из-за которого я замучил себя этими тяжелыми раздумьями.

А жизнь ведь тоже не стояла на месте. Дни становились короче, ночи длиннее. Старшаки по прежнему гоняли пацанов, нещадно собирая деньги на предстоящий Новый год. Не избежали общей участи Пахан с Лехой и даже Андрей. Его земляки тоже не собирались ударить в грязь лицом и запасались водкой впрок, в связи с грядущей либерализацией. И только я выпал из общего круговорота. Меня никто не трогал, и никого не заботило мое присутствие или отсутствие, разве что старосту, кропотливо выставляющего минусы за каждую пропущенную пару.

Сначала свобода радовала меня. Я обрел уверенность в своих силах и полную независимость. Но она воздвигла высокую и непреодолимую стену между мной и более зависимой братией. В эти дни я осознал, что плохонький коллектив все же лучше полного одиночества, хотя… Но в глубокие раздумья не вдавался. Это меня пока не сильно беспокоило. Но я уже понимал, что старшаки мной не интересовались — что я им мог дать. Больших денег я не имел, а значит и не котировался выше, чем позволяла моя небогатая стипеха.

А пацаны? Пахан с Лехой, да и остальные видели, что меня не таскают на бесконечные разборки. Общие тяготы исчезли, исчезли и обсуждение перенесенных невзгод, а значит и разговаривать со мной не о чем. Я уже не принадлежал к их кругу и постепенно оказался в полной изоляции, хотя целый день и вертелся в гуще людей…

… В один из таких дней я, довольно замерзший, возвращался в общагу. Вернее сказать, это был уже далеко не день, а примерно полдесятого вечера. Я твердо намеревался воспользоваться услугами парадного входа, так как трудности поиска верного пути между трубами бойлерной уже давно меня не прельщали. Я предпочитал теперь не нарушать расписания, установленного комендантом. Мне только не хватало, чтобы кто-нибудь напоролся на меня ночью в темных коридорах, да еще в такой момент, когда моя сущность вовсю рвалась наружу, а облик соответствовал общепринятому лишь на половину, а то и меньше. Благо, Кирпич не трепался, а я соблюдал величайшую осторожность. Только благодаря этим двум причинам меня держали за обыкновенного пацана, ничем не выделяющегося из толпы.