Кристофер Сташефф - Чародей поневоле (пер. В.М.Федоров)
Она подняла голову, ее глаза встретились с глазами Рода.
— Добро пожаловать. — Ее голос был мягким, чуть хрипловатым контральто, столь отличным от резкого сопрано в палате Совета, что Род на мгновение потерялся в догадках, может ли это быть та же самая женщина.
Но глаза были настороженными, надменными. Это была Катарина, что и говорить.
Однако тяжелая корона лежала на столе рядом с ней, и она казалась несколько ниже.
— Был в Доме Хлодвига? — требовательно спросила она. Ее глаза словно вручили повестку в суд.
Род обнажил зубы в насмешливой улыбке и склонил голову в кивке.
— Все именно так, как вы говорили, моя королева. — В голосе Брома звучали мрачные обертоны. — Хотя как вы узнали…
— …не твое дело, Бром О'Берин. — Она бросила на карлика грозный взгляд, Бром мягко улыбнулся и склонил голову.
— Как? — фыркнул Род. — Да от шпионов, конечно. Великолепная разведслужба, раз столь быстро доставила ей сообщение.
— Нет, — нахмурился Бром озадаченно. — Наши шпионы достаточно немногочисленны, ибо в сей темный век верность встречается редко, и мы совсем не держим шпионов в Доме Хлодвига.
— Никаких шпионов, — согласилась Катарина. — И все же я знаю, что ты перемолвился словом в сей день с Туаном нищих. — Голос ее смягчился, взгляд стал почти нежен, когда она посмотрела на карлика. — Бром?..
Карлик улыбнулся, склонив голову, и повернулся к двери. Он стукнул по дереву ладонью. Дверь распахнулась; Бром обернулся с одной ногой на пороге и пронзил Рода недобрым взглядом из-под опущенных бровей, затем дверь за ним захлопнулась.
Катарина поднялась и скользнула к очагу. Она стояла, уставясь на пламя, сцепив руки на талии. Плечи ее опустились, и на мгновение она стала похожей на маленькую и всеми покинутую девочку — и такой прекрасной, в свете очага, струящемся словно туман вокруг ее лица и плеч, что у Рода на старый знакомый лад перехватило горло.
Затем ее плечи выпрямились, а голова резко повернулась к нему.
— Ты не то, чем кажешься, Род Гэллоуглас.
Род потерял дар речи.
Рука Катарины блуждала по шее, играя с медальоном на горле.
Род прочистил горло, чуть нервозно.
— Вот надо же, я — обыкновенный простой солдат без герба на щите, просто выполняющий свой приказ и получающий свое жалование, и меня три раза за тридцать часов обвинили в том, что я являюсь чем-то таинственным.
— Тогда я должна думать, что это правда. — Рот Катарины скривился в насмешливой улыбке.
Она села в одно из больших дубовых кресел, крепко сжав подлокотники, и несколько минут изучала Рода.
— Что ты, Род Гэллоуглас?
Род развел руки, пытаясь принять вид оскорбленной невинности.
— Щит без герба, моя королева! Солдат удачи, не более!
— «Не более», — передразнила Катарина со злостью в голосе. — Какое у тебя ремесло, Род Гэллоуглас?
Род нахмурился, начиная чувствовать себя грызуновой стороной в игре в кошки-мышки.
— Солдат, моя королева.
— Это твое развлечение, — сказала она, — твое удовольствие и твоя игра. А теперь скажи мне о своем ремесле.
Эта женщина была: а) жуткой и б) сукой, решил Род. Беда в том, что она была прекрасной сукой, а к ним Род питал слабость.
Мозг его усиленно работал; он отбросил несколько вымыслов и выбрал наиболее очевидный и, главное, правдоподобный.
— Мое ремесло — сохранять жизнь Вашего Величества.
— В самом деле! — Катарина глазами смеялась над ним. — И кто же обучил тебя этому ремеслу? Кто же столь верен, что прислал мне тебя?
Неожиданно Род вдруг увидел сквозь эту насмешливость и воинственность, что все это было маской, щитом, за которым скрывалась очень испуганная, очень одинокая девочка, та, которая хотела иметь кого-то, кому можно довериться, жаждавшая кому-то довериться. Но слишком много было предательств; она больше не могла позволить себе доверять.
Он посмотрел ей в глаза, посылая ей свой самый мягкий, самый искренний взгляд, и сказал в своей лучшей психоаналитической манере.
— Я не называю господином ни одного человека, моя королева. Я сам прислал себя из любви к королеве Катарине и преданности стране Грамарий.
В ее глазах промелькнуло что-то отчаянное, ее руки стиснули подлокотники кресла.
— Любви, — прошептала она. Затем в ее взгляд снова вернулась насмешливость. — Да, любви — к королеве Катарине. — Она отвернулась, глядя на огонь. — Может, это и так. Но я думаю, что ты самый истинный друг, хотя почему я так считаю, не могу сказать.
— О, вы можете быть уверены, что я таков! — улыбнулся Род. — Вы знали, что я был в Доме Хлодвига, хотя не хотите сказать, откуда, и вы в этом правы.
— Молчать! — оборвала она. Затем ее глаза медленно заполнили его. — И какие же дела привели тебя сей ночью в Дом Хлодвига?
Мысли она, что ли, читает?
Род почесал челюсть, микрофон в ней уловил звук…
— В моей голоВ Е, К Стыду моему, имеется некоторое смущение, — сказал он. — Как вы узнали, что я был в Доме Хлодвига?
«Здесь, Род», — откликнулся голос у него за ухом.
Катарина бросила на него взгляд, в котором явно сквозило презрение.
— Да я же знала, что ты говорил с Туаном Логайром. Так где же ты мог быть, как не в Доме Хлодвига?
Очень ловко, только откуда она узнала, что он был с Туаном… Логайром?
Логайр?
Род уставился на нее.
— Извините, но… э… вы сказали, Туан Логайр?
Катарина нахмурилась.
— Я думал, что его звали, э… Макриди.
Катарина чуть не рассмеялась.
— О, нет! Он — младший сын милорда Логайра! Разве ты не знал?
Младший сын! Тогда сам Туан и был тем человеком, которого он осуждал как дурака!
А его старший брат был тем человеком, который «давно затаил злобу на королеву» и являлся крупной угрозой трону.
— Нет, — ответил Род. — Я не знал.
Голос Векса прошептал:
— Данные указывают на существование великолепной системы шпионажа.
Род мысленно застонал. Эти роботы оказывали огромную помощь!
Он поджал губы, уставясь на Катарину.
— Вы говорите, что у вас нет никаких шпионов в Доме Хлодвига, — сказал он. — И если я допущу, что вы говорите правду, тогда это значит…
Он оставил предположение незаконченным — Векс заполнит пробел.
Миг стояла тишина, затем за ухом Рода раздалось громкое гудение, закончившееся резким щелчком.
Род мысленно выругался. Если у Катарины не было шпионов, то она, по логике, не могла знать того, что знала. Он выдал Вексу еще один парадокс, и цепи робота перегрузились. Роботы-эпилептики могли быть очень неудобными.
Катарина обожгла его взглядом.
— Разумеется, я говорю правду!
— О, я ничуть не сомневаюсь! — поднял руку Род. — Но вы же правительница и были воспитаны для этого, а один из главных уроков, который вы должны были усвоить, это лгать с невозмутимым лицом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});