Джон Пристли - Затемнение в Грэтли

- Он мне об этом не рассказывал, - ответила она холодно. - Какое вы имеете право меня допрашивать?

- Ровно никакого, доктор Бауэрнштерн, - усмехнулся я.

Служанка подала чай, хотя явно предпочла бы угостить меня синильной кислотой. Удивительно непосредственное существо была эта женщина! Ни за что не доверил бы ей никакой тайны.

Чай был на столе, и хозяйке волей-неволей пришлось переменить тон, несмотря на неприязнь, которую я, видимо, вызывал в ней.

Разливая чай, она сказала:

- Когда меня называют "доктор Бауэрнштерн", я чувствую себя самозванкой.

- А разве это не настоящая ваша фамилия?

- Я ношу фамилию покойного мужа, - пояснила она, - знаменитого венского педиатра Бауэрнштерна. Он умер два года назад, и мне до сих пор как-то неловко, когда меня называют "доктор Бауэрнштерн", словно я выдаю себя за человека, который знал в десять раз больше.

- Да, это понятно. Но отчего же вы не практикуете под собственной фамилией, как очень многие замужние женщины-врачи?

Она посмотрела на меня с гордым вызовом.

- Я не хочу, чтобы думали, будто я стыжусь немецкой фамилии. Я гордилась тем, что ношу ее. Муж мой был великий человек.

- Он был эмигрант?

- Да, конечно. Когда нацисты водворились в Австрии, он потерял все, кроме своей репутации. Ее они не могли у него отнять, как ни старались.

Это было сказано, разумеется, с глубокой горечью, но я уже не раз слышал, как люди со злобой говорили о нацистах, а потом оказывалось, что их этому научили в Берлине, где они проходили специальный курс шпионажа. Такие маневры не требовали особой хитрости.

Я оглядел комнату. Но хозяйка была не из тех, кто выставляет фотографии близких людей в своей гостиной.

В дверь позвонили. Ни один из нас не обратил внимания на этот звонок.

- И вы тоже некоторое время жили в Вене?

Мы часто в книгах читаем, что у кого-то "просветлело лицо". Так вот в эту минуту, глядя на доктора Бауэрнштерн, я впервые понял, что это значит. В ней словно кто-то включил свет.

- Да, я два года провела в Вене, работала у мужа в больнице, то есть тогда он еще не был моим мужем. Я тоже хотела стать детским врачом.

- А почему же не стали? - спросил я напрямик, но не очень грубо, так как меня по-настоящему заинтересовал этот разговор.

- А почему вы, например, не стали... ну, кем-нибудь другим, не тем, кто вы сейчас? - парировала она немедленно. И должен признаться, я на миг был огорошен. Отчего в самом деле я не ищу себе нормальной честной работы в какой-нибудь залитой солнцем стране, а сижу здесь и прикидываю, скоро ли смогу поймать в ловушку одного из этих людей? К черту!..

Я видел, что она читает мои мысли. Но вместо того, чтобы обрадоваться, как игрок, которому наконец повезло, она стала приветливее, выражение ее глаз, всего лица заметно смягчилось. Да, с этой женщиной надо быть начеку!

В гостиную вдруг с самым невозмутимым видом вошел мистер Периго.

- Здравствуйте. Вы обещали напоить меня чаем, если я когда-нибудь окажусь в вашем районе, - начал он, протягивая хозяйке обе руки. ...Да-да, мы с мистером Нейлэндом уже старые знакомые, правда, мистер Нейлэнд?

- Да, мы повсюду сталкиваемся, - отозвался я довольно сухо.

Хозяйка опять занялась чайником, и я только сейчас заметил, что на столе стоит несколько чашек, как будто в такое время можно ждать гостей!

Доктор Бауэрнштерн, словно поняв, о чем я думаю, сказала небрежно:

- Я только по четвергам и воскресеньям имею возможность общаться со своими знакомыми в нормальное время.

- Да, разумеется, - сказал мистер Периго; видно было, что он в превосходном настроении. - Сейчас все так безумно заняты, все, кроме меня. А я бегаю на свободе, как беззаботный кролик, и притворяюсь занятым, но при этом ровно ничего не делаю. Да и что делать такому человеку, как я? Пробовал беседовать с военными, но они меня не выносят. И никто не хочет поручить мне смотреть за машиной или бить молотом по железу, или... что еще там делают на этих дурацких заводах? Вот я и хожу без дела и, конечно, совсем обнищал. Ну, а ваши как дела, дорогой мой? Заняли уже ответственный пост на каком-нибудь из наших двух заводов?

- У меня пока ничего нового. Впрочем, правление, наверное, еще не успело рассмотреть мое заявление.

- Да, наверное. Но, по-моему, они должны были сразу ухватиться за вас. Мистер Нейлэнд приехал из Канады помогать нам. Он для них самый подходящий человек - положительный, добросовестный. А эти господа даже его заставляют слоняться без дела. Какое безобразие! - говорил он, взглядом давая нам понять, что это тонкая ирония.

У нас толкуют о губительности паники и малодушного уныния. Но насмешки Периго над делом обороны были куда опаснее. Он оказывал Гитлеру большую услугу, чем даже наши воскресные ораторы.

- А сегодняшние сообщения - разве это не стыд и срам? - спрашивал он с безмятежной веселостью.

- В самом деле? - без всякого интереса откликнулась хозяйка и едва заметно пожала плечами.

- Дорогая, не станете же вы меня уверять, что вам это безразлично!

- Хорошо, не стану. - Она слегка усмехнулась. - Однако съешьте же что-нибудь, пожалуйста!

- Спасибо, не хочется, - улыбнулся мистер Периго. - Но, если разрешите, я выкурю сигарету. У меня ведь где-то была зажигалка, отличная новенькая зажигалка... - Он лукаво поглядел на меня. Я ждал появления зажигалки, но так и не дождался. - И куда я ее сунул, ума не приложу, - удивлялся мистер Периго, разводя руками. - Нет, доктор Бауэрнштерн, не беспокойтесь, пожалуйста. Наверняка у мистера Нейлэнда есть зажигалка.

- Могу вам дать спичку, - сказал я и увидел, что хозяйка смотрит на нас с легким недоумением, словно догадываясь, что за этими фразами что-то кроется.

Оставаться здесь дольше не стоило: каждому из них порознь я мог бы сказать многое, а обоим вместе мне как будто и нечего было сказать.

Мистер Периго не выразил желания уйти одновременно со мной, хотя должен был знать, что хозяйке пора ехать в больницу. Из этого я заключил, что ему нужно сказать ей что-то важное. Доктор Бауэрнштерн проводила меня в прихожую (чего я никак не ожидал), и мы минутку постояли у двери.

- Не знаете ли вы, чем, собственно, занимается мистер Периго? спросила она.

- Не знаю. Он говорит, что просто ходит повсюду и болтает.

- Это и я слышала. Но мне что-то не верится. А вам?

- Когда речь идет о мистере Периго, я вообще почти ничему не верю, произнес я с расстановкой. - Впрочем, если говорить о вас, доктор Бауэрнштерн, я тоже верю далеко не всему.

- Как это понимать? - Она, кажется, не столько рассердилась, сколько удивилась.

- Сам пока еще не знаю, - сказал я. Это была истинная правда. - Спасибо за чай. Я очень приятно провел время.