Михаил Тырин - Синдикат Громовержец

Идя рядом с Машкой, Кирилл чувствовал себя довольно неловко. Он никак не мог сообразить: о чем говорить с девчонкой, которая только что пережила такое несчастье. Легкомысленные разговорчики казались недопустимыми, а тем для тяжеловесных бесед Кирилл толком и не знал.

Он поискал повод заговорить об окружающем мире, но мало преуспел. Его окружали мужики, что кучковались возле баданянских палаток, Плюгаев со своим мухобойным арсеналом, старушки, несущие стеклотару на сдачу, лоточницы с семечками, крупой и консервами. Не говорить же с Машкой о консервах?

С другой стороны, Машка и не требовала развлекать себя разговорами. Просто шла и думала о чем-то своем, не глядя по сторонам.

И вдруг среди стройной картины мира Кириллу бросился в глаза чужеродный элемент, какой-то крошечный сигнал опасности, который сразу насторожил. В следующую секунду он понял: этим сигналом были рыжие патлы Дрына, мелькнувшие на другой стороне улицы.

Дрын был не один - с ним вышагивали Поршень, Бивень, еще несколько промзаводских колдырей. Они тоже заметили Кирилла, переглянулись, быстро обменялись какими-то репликами и пошли прямо на него, решительно и быстро, как танковая бригада.

Перейдя улицу, промзаводские остановились толпой, перегородив тротуар и не обращая внимания на недовольных прохожих. Машка и Кирилл вынуждены были притормозить.

Дрын уперся в Кирилла острым прищуренным взглядом, словно хотел просверлить насквозь и увидеть внутри все тайные помыслы. Потом перевел глаза на удивленную Машку.

- Очень хорошо. Заодно и вопрос разберем. Что, отдал он тебе деньги?

- Деньги? Какие? - Машка захлопала длинными изогнутыми ресницами.

- Ну ясно... - зловеще ухмыльнулся Дрын. Свора за его спиной пришла в тихое движение, словно вода в кастрюльке заколыхалась.

- Тебе не отдали деньги? - теперь уже спрашивал ошарашенный Кирилл.

- О чем вы говорите? - Машка окончательно растерялась.

Кирилл в упор посмотрел на Поршня.

- Да ты... ты ведь сам... - попробовал выговорить он, начиная задыхаться от возмущения.

- Что ты там квакаешь? - презрительно и агрессивно рявкнул Поршень, искоса глядя темными жесткими глазами.

- Ты... - еще раз начал Кирилл, но тут же замолчал. Он понял бесполезно. Он стал жертвой подлейшего обмана, возможно, хорошо продуманного. Или даже заговора. А значит, жалким лепетом ничего не изменить - по крайней мере здесь и сейчас.

- Ты, сука! - взвизгнул Бивень, изготовившись уже броситься вперед, в бой. - За такое кидалово знаешь что...

- Стоять, - спокойно сказал Дрын, отодвинув Бивня за себя. Он продолжал держать Кирилла под своим бритвенным взглядом, как под прицелом. И при этом ухмылялся. - Потом. Без девочек...

Он неожиданно повернулся и быстро пошел дальше своей дорогой. Свита, естественно, последовала за ним, свирепо оглядываясь и корча рожи.

- Какие деньги? - проговорила Машка с заметным испугом. -- Что случилось, Кирилл?

- Да так... - выдавил он. Во рту стало сухо, руки чуть дрожали. Ничего. Местные разборки.

Все Машкины попытки что-то прояснить он далее пресекал. Она не обиделась, но, кажется, расстроилась.

Мать Кирилла, увидев у себя в архиве Машку, сразу запричитала:

- Ой, деточка, проходи, проходи... Как же ты? Ох, бедная... И что ж теперь? Тетя, да? А ты куда? Ах, осенью учиться... В город поедешь, одна-одинешенька? Ох, бедная деточка, ох, горе-то...

- Теть Галь, - спокойно и вежливо сказала Машка. - Мне очень нужно посмотреть архитектурные планы. Старые, до двадцатого года. Центр, площадь и еще четыре улицы.

Они начали обсуждать что-то такое, чего Кирилл не понял. Он-то думал, Машке понадобились какие-то сведения по поводу родителей - ну, может, наследственные права на дом, на гараж, мало ли что? А оказалось, какая-то ерунда.

Мать, подавленная горем девочки, не стала докучать ей лишними вопросами, а сразу отвела в хранилище.

Кирилл сидел в конторе и тупо шелестел каким-то журналом. После встречи с Дрыном и его приятелями мир стал каким-то померкшим, даже воздух потяжелел.

Довольно скоро Машка вернулась - сосредоточенная и задумчивая больше обычного. Стряхнув с юбочки пыль, она, глядя в пустоту, проговорила:

- Ну ясно... С центральной через столовую, потом через склад...

Они вышли на улицу. В руках у Машки уже было большое розовое яблоко, которое дала сердобольная Кириллова мать.

- Кирилл, - Машка вдруг остановилась и слегка коснулась его руки.

- Что? - удивился он.

- Ты, кажется, надежный человек. Да?

- Да, - подтвердил Кирилл. Только идиот стал бы уверять: "Нет, я ненадежный, брось..."

- Никому ничего не говори, ладно?

- А я и не говорю.

- И еще. Может быть, мне опять помощь понадобится. Ничего, если я снова к тебе подойду?

- Подходи, конечно. Какой разговор.

- Ну тогда я пойду. Спасибо тебе. Пока. Глядя ей вслед, Кирилл думал, что ему самому сейчас не помешала бы помощь какого-нибудь надежного человека. Но, увы, он таких не знал.

* * *

При свете дня лики десантников уже не казались Пакле такими устрашающими. Мужики как мужики, только что в форме. Правда какие-то очень уж одинаковые, как братья. Нет, скорее как манекены из одной витрины.

Пакля находился с ними в пустынном месте за поворотом Подгорки. Недалеко отсюда они с Пельменем видели прямоходящую корову. Но сейчас Пакля про ту корову и не вспоминал. Нечто более интересное занимало его мысли. Замечательное и смелое открытие, которое он сделал еще тогда, в сарае, подтвердилось, и теперь душа Пакли радостно порхала в облаках.

Он сидел на пеньке, водрузив на голову шлем, и отдавал приказы:

- А теперь... Вот блин, что ж вам еще придумать? Ну давайте теперь, прыгайте по очереди друг через друга. Выше, выше...

И действительно, два здоровых мужика в устрашающей военной амуниции покорно принялись играть в чехарду, скача по траве, как веселые лягушата. Пакля, глядя на это, заливался смехом.

Сегодня утром он пришел сюда, притащив в сумке шлем. Надел, опустил зеркальный щиток. И буквально через несколько минут оба бойца примчались к нему, как два волшебных джинна по зову лампы Аладдина.

Оба их жутковатых тяжелых автомата Пакля велел оставить под кустиками от греха подальше. Но и без оружия эти парни могли много чего натворить. Например, переломить ствол березки одним ударом руки.

- Теперь стойте! - повелевал Пакля. - Танец какой-нибудь знаете? Маленьких лебедей, а? Ладно, повторяйте за мной...

И он принялся сам прыгать по траве, по-идиотски взмахивая руками и ногами. Эти же идиотские движения начали воспроизводить и бойцы, причем с такими сосредоточенными лицами, что Паклю скрутил новый приступ хохота.

- Вот еще что... - ему в голову вдруг пришла умопомрачительная мысль. Пельменя мне приведите. Только быстро, бегом!