Александр Колпаков - Пришельцы из Гондваны (сборник)

Ясный взгляд Варена помрачнел, в нем мелькнула растерянность.

«Что… что ты говоришь?! Быть этого не должно!»

— И тем не менее — да. Почему расстояние чуть ли не утроилось?

«Видимо, изогнулось пространство — слишком велико тяготение Стены».

Они долго смотрели друг на друга, а мысли обоих вращались вокруг этих цифр — сто пятьдесят семь. Полтысячи световых лет, которые отделяют «Модуль» от родины! И скорость корабля — всего лишь четырех десятых световой — сто двадцать тысяч километров в секунду. Для большего разгона «Модулю» просто не хватило энергии, ее съела борьба со Стеной.

«Пять веков придется лететь домой! — в отчаянии думал Кривич. — Это выше любых человеческих сил. Так стоит ли?..» Огромное нервное напряжение последних дней надломило его, он вдруг бессильно сполз вдоль стенки кабины Варена.

«Встань! Ты забыл… — ударом прозвучал в его мозгу голос Варена. — Гипотермия спасет».

Кривич медленно поднялся на ноги. Потом прошептал:

— Ты прав, пилот. Гипотермия!.. погружаюсь.

Через силу заставил себя проверить показания приборов, записал команды в соответствии с программой курсографа.

Спустя два часа он ввел в мощный передатчик текст сообщения для Земли. Текст, который оживет в эфире через пятьсот лет.

…Кривич вскрыл купол, перенес Варена в гипотермическую ванну. В ее голубом растворе черты лица пилота смягчились, затуманились. Глаза же по-прежнему излучали гипнотическую силу.

«Крепись, Алеша!.. Мы сделали все, что могли. Я верю, что мы еще увидим Землю. Но если даже не увидим… Новые знания о Континууме важнее. И «Модуль» донесет их людям. Теперь в реке Времени мы — равные пловцы. И нет у нас близких, родных, только мы с тобой! Прошлое скроется за пиком пятивековой вершины. Будущее для обоих неведомо. Через пятьсот лет человек Земли изменится неузнаваемо. Наука о Континууме уйдет так далеко вперед, что о нас, Кривиче и Варене, могут и не вспомнить. Может, наши знания о Стене не окажутся забытой крупицей? Мало ли что случится за полтысячи лет? Но мы все равно будем счастливы! Мы вернемся в свою колыбель, и вокруг будет жить и радоваться юная поросль вечного древа Человечества… Новый виток спирали Жизни принесет людям новые радости — и новые сложности. И мы тоже ступим на этот виток. Что может быть более высокой наградой?»

Кривич молча сжал его локоть. Теперь для него не было человека дороже и ближе пилота. «Если останемся живы… именно с ним и придется шагать до конца. А вдвоем не страшно!..»

— Спи, друг, — сказал он. — До встречи.

Бесшумно сдвинулась прозрачная крышка ванны. Кривич глянул на розовые огоньки Реле времени и подумал о том, что можно ведь и не проснуться. Киберы, конечно, несокрушимы и непогрешимы, но и дорога неблизкая. Все может случиться на ней. Металл тоже не вечен! Он вздохнул, отогнал неприятную мысль — ибо выбора не было. Потом сам погрузился в гипотермический раствор. Блаженная истома охватила его… В меркнущем сознании проплывали дорогие образы. И тут огромная боль сжала его сердце. Он опять увидел ее: Унара была здесь, с ним. Здесь, рядом — и в бесконечном отдалении. Он глухо застонал, пытаясь прижаться лбом, щекой, губами к ее лицу. Унара как-то безнадежно покачала головой, неуловимо отдалилась и — растаяла во тьме. И Кривич понял: больше он никогда не увидит ее. Боль все круче схватывала сердце, он беззвучно заплакал — и стремительно полетел в черную ночь небытия.

…«Модуль» вошел в Систему только через пятьсот двенадцать лет. Варен и Кривич крепко «спали» в гипотермическом лоне и не слышали, как взревела сирена. Киберы, истуканами проторчавшие все полтысячелетие, ожили, задвигались и, повинуясь программе, включили тормозной двигатель. Реактор быстро «доел» крохи энергии и смолк. Но скорость «Модуля» удалось погасить до планетарной. Вот только для посадки ничего не осталось — ни крупицы, ни кванта.

От Плутона — через всю Солнечную систему — понесся записанный на пленку голос Кривича: «Я — «Модуль» с галактолета «Паллада», ведомого Вареном! Иду по инерции пять столетий. Мои координаты… Нет топлива для посадки. На борту двое, одни из нас в шоке. Остановите «Модуль»! Остановите нас!..».

Сигнал был пойман и расшифрован станцией связи Титана.

Два гиганта-спасателя догнали «Модуль» именно в тот момент, когда аппарат, пронизав орбиты всех планет, готовился — уже навсегда — исчезнуть в мироздании.

…Кривич очнулся, открыл глаза. Долго не мог понять, где он и что с ним. Лежал он в комнате с прозрачными стенами, за ними виднелись густая синева неба, огромный диск Сатурна, который Алексей сразу узнал по знаменитым кольцам, перечеркнувшим небосвод.

Потом над ним склонились лица каких-то незнакомых людей. Тут Кривич вспомнил все — и тревожно приподнялся на ложе. «Где Варен? Что с ним?..». Кто-то в белом одеянии, наверняка — врач, прочел его мысли и успокаивающе сказал:

— Он здесь. Не волнуйся!.. Все эти долгие столетия Земля помнила о вас — первооткрывателях Континуума. Что ты хочешь сказать человечеству?.. — Смысл его слов был понятен, будто кто-то в мозгу отпечатал фразу на русском языке.

Он протянул Кривичу крохотный приборчик, похожий на кольцо. «Микрофон, наверно…».

Кривич блаженно вздохнул, прикрыл веки. Медленно откидываясь назад, к спинке ложа, он радостно кричал мысленные слова: «Дорогой ты наш Эскулап! Спасибо тебе!.. Но я хотел бы сейчас одного — я выпил бы чистой родниковой воды, которую так любил пить в детстве. В логу, что на родине, в южной степи».

И эта мысль была лишь адекватным выражением его любви к отчей планете, к людям, живущим на ней.

Приложение:

Холод в реторте

У алхимиков Юпитера

На Юпитер я попал перед окончанием профтехучилища: обычная преддипломная практика — Не стоит, видимо, описывать путешествие туда. Кто не знает, как оно происходит?

Начну с того, что я очутился где-то на седьмом небе, а точнее — в атмосферной лаборатории тамошних химиков. Обыкновенное "летающее блюдце" с гектар размером. На нем намонтирована уйма установок синтеза. Реакторы всякие, трубопроводы, холодильники, компрессоры, пушки ионизирующих излучений. Словом, все как полагается — Снуют толпы лаборантов, техников, операторов. А командует парадом благообразное существо, чем-то смахивающее на нашего декана Михаила Давыдовича. Лицом, конечно. А вместо рук у него восьмерка симпатичных щупальцев.